Барон Дубов (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

Во время погони потерял счёт времени. Начало смеркаться, и для меня явилось настоящим сюрпризом то, как быстро темнеет в горах. Будто выключателем щёлкают. Бесполезно пытаться найти дорогу назад по такой темноте. Только сильнее заблудишься. Надеюсь, директор и Сергей нас хватятся достаточно быстро. Ну а пока сделаю всё, что могу, чтобы согреть Василису.

Кабан, который тащил меня, умер. Я решил, что добру пропадать не стоит. Зашёл под деревья, нашёл кремень и подходящий камень, собрал валежник и развёл костёр. Стянул с княжны одежду, в том числе, нижнее бельё. Тёплые лифчик и трусы накопили много воды и будут мешать ей согреваться. Завернул, как в кокон, в меховую жилетку и положил ближе к костру. Из двух камней сделал один нож, обстучав более податливый, и взялся разделывать кабана. Мясо сложил в камень с углублением, нарвал лаврушки, росшей рядом, и как следует размял её. Соли, перца и прочих специй у меня с собой не было, конечно, но лаврушка может хоть немного их заменить. Лишь бы не горчила. Пока мариновалось мясо, жарил рёбрышки.

Княжна всё не приходила в себя. Но вроде сопела уже более мирно, без озноба. Холод от неё шёл, но не так сильно, как обычно. Видимо, часть сил она всё же потратила сегодня. Ну и хорошо, быстрее согреется.

Наломал веток и сделал из них подобие шампуров. Насадил мясо и воткнул в землю рядом с огнём, но не над ним. Так, чтобы под образовавшимся наклоном мясо пропекалось равномерно сверху и снизу. Периодически поворачивал то одной стороной, то другой.

Стало холодать, а над головой зажглись звёзды. Лес начал жить ночной жизнью, а ветер понёс туда запах мяса. Я попробовал шашлык. На удивление он оказался очень сочным, мягким и вкусным. А мясо с рёбер слезало будто само! Маринад из лаврового листа так себе, конечно, но сама кабянятина… Моё почтение! Чем больше я ел, тем больше чувствовал, как тело насыщается энергией. Точно необычные кабаны. Похоже, усиленные. Когда скакали по лесу, заметил костяную пластину на черепе Свина. Скорее всего он должен был вырасти в Костяного Бородавочника, но… не успел.

Ветер переменился и принёс новый запах. Пота и страха.

— Ну, выходи, давай! Я знаю, что ты здесь, Верещагин.

В круг света вышел юный дворянин. Форма на нём ещё более изодранная, а лицо измазано в земле и крови из ссадин.

— Я заблудился, — сказал он. — Увидел костёр и вот…

— Отношения выяснять будем?

Он помотал головой, а потом громко сглотнул слюну, глядя на дымящийся шашлык.

— Садись, ешь.

Он набросился на еду, будто не ел несколько дней. Хотя скорее просто потратил много сил, бродя по горному лесу.

Больше мы не проронили ни слова. Остатки шашлыка я накрыл рубашкой, которая тут же пропиталась жиром. Лучше так, чем на мясо налетят мухи или другие падальщики. От съеденной еды у меня внутри будто начала разгораться печка, и я решил, что будет лучше, если ночью жар моего тела согреет княжну. Кто его знает, когда нас найдут. Я постелил высохшую одежду на землю и переложил Василису. Лёг рядом так, чтобы она была ближе к огню, накрыл нас жилеткой и крепко обнял её.

А княжна Онежская заёрзала попкой, устраиваясь поудобнее. Вот зараза, неужели притворялась? Нет, всё-таки спит, вон как посапывает. Она снова поёрзала, утрамбовывая задницу в нижней части живота. Боже, женщина, не делай так! Иначе я всю ночь глаз не сомкну. Хорошо, что трусы успели высохнуть, и я их надел, а то неловкости не избежать.

Верещагин упал спать там, где сидел. Я тоже заснул. Ночных тварей я не боялся. Сплю чутко, так что пусть только попробуют подобраться. Василису в обиду я сегодня больше не дам.

Глава 9

Утром я проснулся первым. Солнце золотило небо из-за гор, но было ещё прохладно. А меня не отпускало ощущение, что кто-то пристально смотрит на нас. Я встал и осмотрелся. Василиса ещё спала, так что я завернул её в жилетку, Верещагин тоже храпел кверху носом. Шумела река, просыпались птицы. А с другой стороны горного потока стояли люди.

Я подошёл ближе, чтобы они могли рассмотреть, с кем им придётся иметь дело, если осмелятся пересечь реку. Хотя бурное течение надо ещё суметь преодолеть. Их было около дюжины. Одеты просто, но не оборванцы, на поясе оружие. У кого мечи, у кого кинжалы. Огнестрельного я не увидел, но это не значит, что его нет. Нас разделяло метров пятьдесят, с такого расстояния попасть не так-то просто, если ты не дуэльный стрелок или ветеран.

Бородатый и смуглый, в жилетке из овечьей шерсти, заговорил первым:

— Вы на земле моего господина! Всё, что здесь есть, принадлежит ему. И река, и лес, и кабан, которого вы съели.

— Кабаны твоего господина напали на нас.

— Значит, вы забрели на его землю!

Вот хренов Верещагин. Что он тут делал? Следил за нами? А затем ещё и втянул в неприятности.. Вот и он. Проснулся и подошёл ко мне.

— Кто ваш господин? — спросил Верещагин.

— Князь Михайлов.

— Серьёзный человек, — шепнул мне Верещагин и крикнул пришельцам.: — Я младший сын барона Верещагина и приношу свои извинения!

— Нам не нужны извинения! — отвечал главарь, вытаскивая широкий загнутый меч. Обычный, кстати, но из хорошей стали. — Нам нужна плата за кабана и нарушение границы. Мы возьмём её!

Прихвостень князя Михайлова ткнул мечом нам за спины. Там спиной к нам сидела и вовсю уплетала шашлык княжна Онежская. Жилетка сползла с неё и оголила узкие плечи и идеально ровную спину с замечательной талией. Она не слышала разговора и, пожалуй, даже не подозревала, что тут гости. А я начал злиться. Сильно злиться. Вошёл в воду по колени и встал. Бушующая вода толкала меня, но не могла уронить.

— Тогда подойди и возьми! — крикнул я. Пусть только попробует сунуться на нашу сторону. Если сможет преодолеть пороги, я ему ноги вырву.

Главарь криво ухмыльнулся и покачал головой.

— Как тебя зовут, смельчак?

Я не видел смысла прятаться. Пусть знают, от кого получат на орехи, если захотят.

— Дубов. Николай.

— Хорошо, Дубов Николай. Ты думаешь, что река и твоя сила спасут тебя, но это не так. Мы ещё увидимся! И обязательно заберём то, что нам причитается!

После этих слов главарь развернулся и пошёл к лесу. За ним последовала его банда, и они исчезли среди деревьев.

Да, начало утра такое себе.

Я умылся в реке. Вода была холодной и освежающей. Вернулся к костру. Василиса уже оделась. Она выглядела посвежевшей и отдохнувшей и, как обычно, время от времени чихала. На гальку возле неё опустился иней.

— Надо уходить, — сказал я. — Эти люди знают, где брод, и могут в любой момент напасть.

— Согласен, — кивнул Верещагин.

В целом, если он не ведёт себя, как полный придурок, то с ним даже можно иметь дело. Вот как сейчас, когда сын барона или молчит, или со всем соглашается.

— А? — оторвалась от мяса Василиса. В её пальцах мясо сразу замерзало, так что она грела его прямо над огнём. — Куда? Зачем? Я ещё не поела!

— Ладно, ешь, но быстро, — махнул я рукой.

Заляпанная жиром княжна угукнула и смачно вгрызлась в новый кусок.

— Вкуснятина!

Знаю, сам вчера пробовал.

Пока Василиса завтракала, я оделся. Надоело ходить в одних трусах. Неизвестно, кто смущался моего вида больше — Верещагин или княжна. Хотя вторая скорее пыталась просто не спалиться, зато её пылающие щёки выдавали Онежскую с головой. Как будто совместной ночевки ей было мало. Хотя она могла не помнить, что мы спали вместе, так что, пожалуй, пусть так и думает.

Когда остатки кабана были съедены, я затушил костёр, и мы пошли в лес, держась просеки, протоптанной кабанами. Не совсем просеки, но я много времени провёл в лесах на землях отца, так что умел читать следы. Сейчас видел сломанные сучья, сорванный копытами лишайник и покалеченные деревья.

— Что вчера случилось? — спросила княжна, идя позади меня.

— Ты упала в реку. Я тебя спас.

— Надо же, я этого не помню. Всё проспала. Зато мне снилось большое тёплое облако, которое обнимало меня всю ночь. Я думала, это ты…