Барон Дубов 10 (СИ) - Капелькин Михаил

Аж снова кулаки зачесались. А главное — зачем её сюда упекли?

Словно почувствовав мой взгляд, Василиса заворочалась и открыла глаза.

— Коля! — улыбнулась она, перевернулась на спину и вскинула вверх руки, словно хотела обнять большую трубу. — На ручки!

С лёгким вздохом наклонился и позволил её рукам обвить мою шею, после чего выпрямился.

— Мне такой сон приснился… А кстати, где мы? Я вроде была в центре метели.

Что ж, похоже, она ничего не помнит. Точнее, помнит, но думает, что это было сном. Я вкратце пересказал ей, что случилось.

— Понятно… — протянула девушка и ткнула кончиком пальца меня в нос. — Хорошо, что ты не стал ничего делать с той женщиной. То есть с моим Инсектом. Она ведь и правда лишь хотела меня защитить, просто… по-своему.

— Благими целями, Василиса, благими целями… — отвечал я. — Гиперопека до добра не доводит. Или тебе мало твоего отца? Тебе ведь пришлось как следует потрудиться, чтобы получить право самой распоряжаться своей жизнью. Выиграть турнир Кикиморы, заплатить откупную своему роду…

— Помню я, помню. Но ведь всё хорошо закончилось! К тому же Деникин ведь не побеждён? Мятеж не подавлен.

Я мотнул головой.

— Тогда пошли найдём остальных. Я уже достаточно отдохнула, чтобы устроить им новый холодапокалипсис!

Василиса просто лучилась энтузиазмом, а её щёки зарумянились. И это меня удивило. Я чувствовал на своих руках не ледышку, как это обычно с ней бывало, а абсолютно нормальную тёплую девушку. О чём ей тут же сообщил. А вместо ответа она радостно взвизгнула и поцеловала меня.

Неужели её проблема с холодом решена навсегда? Что ж, похоже на то!

Мы так и пошли на выход из пещеры: я шёл, а княжна нежилась у меня на руках.

Но дорогу нам преградили с десяток дружинников с оружием. Первым стоял высокий и худой мужчина с серебристыми волосами, которые струились по крупным чёрным наплечникам бронекостюма. Из волос торчали острые кончики ушей, а само лицо казалось утончённым и больше подходило какому-нибудь художнику, а не воину.

Аллардов. А я-то думал, чего это фамилия у десятника какая-то эльфийская. Полукровка.

— Я бы не стал этого делать, господин Дубов, — велеречиво заявил он. — Сия госпожа представляет опасность, её стоит держать под контролем до момента, когда появится необходимость в её способностях.

— Опасность? — рыкнул я. — По-твоему, это она здесь опасность?

Княжна вдруг ловко спрыгнула с моих рук.

— Всё в порядке, Коля, — улыбнулась она мне, преградив путь и положив свои прохладные ладони на мои сжатые кулаки.

Я чувствовал, что их наполняет свинцовая тяжесть. Очень хотелось опустить их на одну серебристую голову.

— Не в порядке, — отвечал я княжне.

— Нет, правда. Просто эти люди боятся… — Её улыбка вдруг из милой превратилась в зловещую. Она обернулась к отряду дружинников и в одно мгновение трансформировалась в ледяную фурию. Мороз тут же пополз по коже, а на стенах выпал иней. — Что я снова стану такой.

Её голос громыхнул под земляными сводами, а большая часть дружинников попятилась, роняя оружие и падая друг на друга. Только Аллардов остался стоять, но стал белее снега.

— Я же говорил: она опасна, господин Дубов! Она чуть не убила несколько наших! Даже вас! Все это видели! Счастье, что никто не погиб!

Василиса превратилась обратно в девушку с короткими голубыми волосами и произнесла тихим голосом:

— Простите, я не хотела никого ранить и тем более убить. Это была… случайность, но, благодаря барону Дубову, я полностью контролирую себя, и вам больше нечего бояться.

Послышался нестройный хор голосов:

— Да что вы, госпожа! Да мы… да вы… да мы за вас кого хочешь сами заморозим, ей-богу!

Дружинников впечатлило, что перед ними чувствует себя виноватой и просит прощения целая княжна. Вот только Аллардов так и остался молча стоять, преграждая тоннель. Его же бойцы начали на него недобро коситься, но эльф оставался непреклонен.

— И всё же я считаю, что дар госпожи Онежской слишком опасен, чтобы она могла свободно ходить среди нас. Где гарантии, что оплошность не повторится?

Я положил руку на плечо Василисы, и девушка оглянулась на меня. Она явно была обескуражена реакцией десятника.

— Значит, вам не достаточно слова княжны? — зловеще произнёс я, выходя вперёд. Аллардов был высок. Его глаза упирались мне в подбородок. — А моего слова вам будет достаточно, десятник Аллардов⁈

Вдруг сбоку от десятника возник Верещагин без своей маски. Вид его обожжённой половины лица заставил Аллардова подпрыгнуть от испуга и вжаться в стену.

Верещагин прошипел, ухмыляясь и превращая кончики пальцев в тонкие лезвия:

— Если ему недостаточно слова княжны, то куда уж там барону…

От ухмылки шрамы Алексея натянулись, а лезвиями он водил возле лица десятника. Зрелище устрашающее. Словно монстр из ночного кошмара появился наяву. Короче, как Аллардов ещё не обделался, я решительно не понимал. И чего он вообще к княжне привязался?

— Боюсь, что этому человеку будет недостаточно и слова царевича! — зычно произнёс Павел, появляясь с другой стороны тоннеля. Он встал за моей спиной, сияя белой начищенной императорской бронёй.

— Ваше Высочество… — тонкие губы Аллардова дрогнули.

— Подите вон, десятник. И не забудьте рассказать вашему князю, что вы посмели оскорбить недоверием его друзей.

— Вы не понимаете, Ваше Высочество. Все вы — не понимаете. Она опасна! Все они опасны! Обладают такой силой, но не могут её контролировать… А вдруг в следующий раз ещё кто-то из них сойдёт с ума? Да будь моя воля, я бы всех друзей барона Дубова и его самого запер под землей навсегда!

Я молчал. Лишь с прищуром посмотрел на этого чересчур исполнительного хлыща.

— Что здесь происходит? — растолкав своих собственных бойцов, явился лично князь Мечников. Его маленькая бородка встопорщилась, а глаза покраснели от недосыпа. — Аллардов? Ты что здесь устроил?

В тоннеле стало очень и очень тесно.

— Он и его люди заперли Василису… — отвечал Павел, стоя рядом со мной, — то есть княжну Онежскую, в пещере.

— Мы действовали по его приказу! — тут же попытался оправдаться один из дружинников.

— Мой господин! — залебезил Аллардов. — Я действовал из соображений безопасности… Видите ли, княжна Онежская, как и прочие друзья Дубова…

Так. Мы сейчас уже по десятому кругу пойдём. Ублюдок просто время тянет.

Я резко придвинулся к ничего не подозревающему Аллардову и вмазал ему кулаком в живот.

— Буэ-э-э! — тут же согнулся он пополам.

— Какого хрена⁈ — отскочил князь, спасая свои брюки. — Коля, я всё понимаю, но это мой дружинник!

— Не совсем ваш… — хмыкнул я и придавил маленькой твари носком ботинка её лапку.

Нечто, похоже на бескрылую летучую мышь с шестью лапками и размером со спичечный коробок, пыталось отползти из лужи блевотины. У неё не было глаз, только большое мягкое тельце. Ну и лапки. Уродливые такие.

— Что ты такое? — со смесью омерзения и крайнего любопытства произнёс я, разглядывая тварь.

— Фу, какая гадость! — княжну аж передёрнуло сбоку от меня. Она из любопытства подалась вперёд мгновение назад.

— Жучок! — раздался громкий женский голос, и я обернулся на него.

По тоннелю, с той же стороны, откуда заявились Павел и, вероятно, Верещагин, шли остальные мои девушки. Впереди шагала графиня Вдовина.

— Да вижу, что не рыбка, — пожал я плечами, всё равно не до конца понимая, что передо мной.

Я увидел нечто, когда во время пламенной речи Аллардова взглянул на него через полуприкрытые веки. Взглянул духовным зрением. Обычно для этого требовалось закрыть глаза, но постоянные тренировки улучшили мои способности духовного практика.

Просто я задался вопросом, почему Аллардов привязался к княжне. Самое забавное, что он почти не врал. Действительно видел в ней главную опасность, только не для себя… А когда начал говорить, что опасен я и все мои друзья, я понял, что здесь что-то не так. С помощью духовного зрения увидел внутри души десятника ещё одну душу. Её цвет отличался от всего остального. Словно маленький фиолетовый факел горел в животе полуэльфа. Понадобился всего один хороший удар, чтобы выбить его оттуда.