Дом на перекрестке. Трилогия - Завойчинская Милена

Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 208

То же самое было и с посудой, мебелью, одеждой. На мои первые тарелки и вилки было смотреть стыдно. Кривобокие шершавые уродцы. Но требуемое выполняли, после чего я их рассеивала и создавала заново каждый раз. Рано или поздно у меня же должно получиться что-то приличное?

А наряды? Кошмар! Как же смеялся Филя после моего первого швейного шедевра. А ведь я платье хотела сделать! Нет, все же превращать, а точнее совершать метаморфозы намного легче. Там я без проблем меняла вид и текстуру одного предмета на то, что мне хотелось.

Феи надо мной посмеивались и необидно подтрунивали, но учили и помогали всему. С раннего утра, — а я начала вставать рано, так как перед сном совершенно нечего было делать и ложились мы не поздно, — и до самого вечера меня постоянно чему-то учили. Только не как в школе, за партой, а как маленьких детей, в виде игры. И это было интересно, нетрудно и очень весело. На второй день я уже перестала краснеть и стесняться своего неумелого волшебства, расслабилась, и дело пошло на лад. И домик я поправила, и мебель. Не сногсшибательно, конечно, но и не такой ужас-ужас, как было.

Единственное, что немного омрачало чудесный отдых, совмещаемый с учебой, или наоборот, учебу в виде отдыха, это недоделанные дела. Ведь я так и не успела вернуть браслет Илфинору, хотя обещала. Не успела купить Арейне и Алексии туфли и комплекты свадебного белья. Не успела проверить почту, а возможно, там лежат письма от соискателей на должность агронома. И самое главное — я так и не сказала Эриливу, что я его люблю.

Именно это больше всего огорчало. А еще не давали покоя его последние слова. Что он будет меня ждать, а я вернусь, и тогда мы будем вместе по-настоящему. Эта фразу я по сто раз прокручивала в мозгу, потому что она мне казалась безумно знакомой, словно я уже слышала ее. Неприятное чувство дежа-вю… Вроде и не совсем то, что ты помнишь, и в то же время ощущение, что это уже было. Вспомнить бы, что мне говорил Ив.

Ив… Я так и не дождалась его. Хуже. Влюбилась в другого мужчину. Как же я в глаза-то ему смотреть буду? А ведь Ив тоже говорил, что я вернусь куда-то, и он меня будет там ждать. И где он меня ждет? Как же все запутано.

Неоднократно, я думала, что Эрилив — это Ив. Ведь совпадений слишком много, и я почти убедила себя в этом в какой-то момент. Происхождение из Лилирейи, любовь к путешествиям, участие в охоте на фаринтога, светлые волосы. Но почему тогда он мне не сказал, что он — это он? И эта его странная невеста, которую он ждал двадцать лет? Мне Ив ничего не говорил про точные сроки. Просто сообщил, что искал меня. А учитывая, что я его впервые в жизни увидела во сне только в первую ночь в доме на переходе, то я явно не могла быть его суженой столь долгий срок. Опять-таки, мне двадцать пять. И если уж я его суженая, то почему двадцать лет? Нестыковка какая-то. Если уж я была суженой Эрилива, то тогда не двадцать лет, а с рождения, следовательно — двадцать пять. Ведь не бывает же так, что первые пять лет жизни я не была ничьей суженой, а потом — бац! — рак на горе свистнул, и я стала той самой. С какого перепугу-то? И я ведь не была невестой Ива. Он не делал мне предложения. Кроме того, ну как мог Эрилив ждать меня где-то, куда я точно вернусь, если он все это время жил рядом со мной? Да и вообще… Если допустить, что Эрилив — это Ив, то получается, что он сам себе рога наставил и увел девушку? А я отбила парня у самой себя? Дикость какая-то.

Вот такие нелегкие думы посещали меня перед сном. И ужасно не хватало привычного уже ощущения сильного мужчины за спиной. К хорошему быстро привыкаешь. И я сама не заметила, но привыкла к тому, что неслышно и ненавязчиво, но он все время рядом. Поддержит, если я оступлюсь, поймает, если я падаю, подскажет, если я сомневаюсь. Посмеется вместе со мной над шуткой, и утешит, если мне плохо. Вовремя скажет спокойным голосом: 'Вики, не нервничай, у тебя начинают светиться глаза'.

Как же живут эти феи в одиночестве? А любимый? А дети?

Не выдержала я на четвертый день, и пристала с этими вопросами к фее облаков, которая в тот день была моей учительницей и компаньонкой.

— Виктория, ты что же, совсем ничего-ничего не знаешь о нас? — Илури рассмеялась. — Это заповедный мир. Здесь нет никого, кроме нас, фей. Мы приходим сюда, чтобы отдохнуть, набраться сил. А постоянно здесь живут только одинокие феи, у которых нет любимых и детей, да и то, на время отдыха от путешествий.

— А где же тогда ваши семьи? А у тебя есть?

— Конечно, есть, — Илури улыбнулась. — У меня есть любимый в одном из миров. И есть дочка, но она еще маленькая, и сюда ей пока рано.

— О! — я растерялась. Вот он, ответ на мои вопросы. — А почему любимый? Ты не вышла за него замуж?

— Нет. Зачем? Он ведь смертный, и рано или поздно уйдет из жизни.

— Гм. А почему ты не пожелаешь ему бессмертия, как у тебя?

— Потому что я фея облаков, — он улыбнулась. — Нельзя сделать того, на что ты не способна по своей природе. Мы просто живем вместе и любим друг друга. Но однажды его жизнь закончится, а наша любовь останется в нашей дочери.

— А сыновья у фей рождаются?

— Нет, только девочки.

— А он… ну, твой любимый, он не хочет иметь сына, чтобы род не прервался? Или как это сформулировать-то?

— У него есть сын от обычной женщины. Внебрачный, но признанный.

— Как все запутано, — я вздохнула. — А тебя это совсем не смущает и не расстраивает? И наличие сына от другой женщины, и того, что он умрет. И того, что его имя и имущество унаследует сын.

— Виктория… — Илури, помедлив, села рядом со мной и взяла меня за руку. — Прими как факт: мы — феи. Это наша радость, и наша боль. Мы не можем умереть, и мы провожаем уходящих возлюбленных. У нас остаются дети — дочери, которые тоже становятся феями и которым не нужно наследство и имя. Да, это больно, хоронить любимых. Но еще больнее прожить в одиночестве всю жизнь, страшась будущей потери. Лучше прожить долгие счастливые годы рядом с любимым мужчиной, дать жизнь новой фее, продолжив любовь в новом существе, и проводить его в последний путь, чем, страшась этого, жить в пустоте и одиночестве. Но именно по этой причине мы стараемся выбирать мужчин среди долгоживущих рас. Например, эльфов, которые условно бессмертны.

— Условно — это как?

— Они бессмертны, в сущности, как и мы. Но могут погибнуть.

— А твой любимый?

— Он человек. И рано или поздно он уйдет в иной мир, как и все люди.

— Илури, а как же потом? Как пережить это горе? — я внимательно посмотрела на нее. — Как не испугаться новых отношений со временем?

— Водопад Забвения, — помолчав, ответила фея. — Если боль утраты невыносима — он помогает. Остаются светлые воспоминания, а боль уходит. И останется наша дочь, как память об этой любви.

— Понятно, — я задумалась. — А как же ты их оставляешь надолго? Ты вот сейчас здесь, а они там.

— Почему надолго? В этом мире время течет иначе, чем в том, где мои любимые. И я могу здесь пробыть целый месяц, а там пройдет всего несколько дней. Но феям необходимо время от времени уходить сюда, в наш тихий заповедный мир.

— А насколько ход времени отличается в этом мире от тех миров, из которых пришла я?

— А вот этого я не знаю, — она встала. — Вернешься — и сама все увидишь.

— Илури, а почему ты выбрала человека? Ну… в смысле, не эльфа, который мог бы прожить с тобой вместе почти вечность?

— А потому, — Илури подмигнула, — что любовь не выбирает, кого осчастливить своим присутствием. И я полюбила именно этого мужчину, самого обычного человека, не обладающего титулами, властью или особыми талантами. А он любит меня. И именно с ним я счастлива, уж сколько получится.

После этого разговора с Илури я несколько дней не могла найти себе места. Это ведь так страшно… Да, Эрилив долгоживущий, лиреллы живут тысячу лет. Но потом?! Но Илури права, лучше прожить рядом с любимым долгие счастливые годы, чем, боясь потери, прожить пустую одинокую жизнь. А сын? Мужчины обычно хотят сыновей, а я не смогу родить мальчика. Хотя, папа ведь живет только с дочкой, и ничего. И дедушка вполне обошелся только дочерью, моей мамой.

Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 208