Барон Дубов 2 (СИ) - Капелькин Михаил

Молодая герцогиня, всё ещё висевшая на моём плече, произнесла:

— Ваши прикосновения весьма приятны, но можно меня уже отпустить?

— Прошу прощения, госпожа, — а я понял, что держу её прямо за голую попку.

Я аккуратно спустил девушку с плеча, чтобы она тоже оказалась за колонной.

— Ничего страшного, — произнесла она, притянув меня за руку. — Если спасёшь нас, то можно и в задницу.

После её прикосновения на моей руке появился светящийся щит, который быстро увеличивался в размере. А от слов и взгляда блондинки быстро увеличивалось кое-что ещё.

— Одна нога здесь, другая там, — выдохнул я и выпрыгнул из-за колонны.

Руку с барьером выставил вперёд. В другой сжал шар. Чёрт его знает, что он делает, но точно что-то плохое для врагов!

Пули впивались в щит и падали на пол свинцовыми лепёшками. Наверху закричали на китайском. Ну, наверно на китайском — я в этой тарабарщине не разбираюсь. Но после крика огонь по мне усилился вдесятеро! Вспыхивали и взрывались артефактные пули, пробивая бреши в моём барьере, пока я бежал до лестницы на галерею. Врезались молнии и ледяные стрелы. Экипировка китаёз поражала! Мимо уха сквозь дыру в щите прожужжала металлическая звёздочка. У них и такие штуки есть? Зараза!

Но я добежал до лестницы и быстро поднялся по ней. Барьер на моей руке уже походил на лист, сожранный гусеницами. На галерее справа на стене в ряд висели картины каких-то местных деятелей, слева шли перила, возле которых стояли наёмники, до встречи со мной стрелявшие вниз. Но теперь они стреляли в меня.

Когда щит погас окончательно, я кинул в них камень. Я думал, что он взорвётся и убьёт всех на фиг. Но этого не случилось! Вместо взрыва камень мгновенно превратился в огромный шар, придавив парочку узкоглазых и разделив нас.

Нет, так не пойдёт. Я их атаковать не в состоянии, но они снова имеют возможность стрелять по тем, кто внизу. Чем они и занялись. Зато… я могу катить камень! Бросился к нему и упёрся плечом. Шар оказался тяжёлым. Очень! Но я тоже немаленький! Упёрся ногами в пол, чуть присел и попытался распрямиться, но ботинки заскользили по мрамору. Да почему аристократы не любят обычное дерево класть на пол⁈ Или резину!

Мои ноги всё скользили, и я не мог сдвинуть камень. Вдруг каблуки упёрлись во что-то твердое и корявое. Я оглянулся и увидел проросшие в полу корни. Они вспороли мрамор и дальше в нескольких местах, как перекладины. Другое дело! Снизу из укрытия мне махнул рукой тот аристократ, худой, как дерево.

Я упёрся в один из корней и разогнул ногу. Камень сдвинулся! Упёрся в другой, снова толкнул, и шар покатился. Пока медленно. С той стороны раздались вопросительные возгласы, а потом злые крики. Кричали, как зайцы по кустам. Быстрее катись, камень! Иначе уйдут!

— Сектор сюрприз на барабане! — проорал я, в исступлении толкая огромную круглую скалу.

Финальный толчок вышел самым сильным, и шар покатился давя всех на своём пути. Его размеры не оставляли шансов выжить никому. Прокатившись по галерее, камень оставил след из расплющенных лепёшек в виде людей и врезался в стену, проломил её вместе с дверью и покатился дальше, круша всё на своём пути. Из чёрного провала ещё долго доносился грохот сминаемых стен.

Внизу наёмников снова теснили. На подмогу пришёл ещё кто-то. По разрушенному залу метался чёрный вихрь с голубым клинком. Его атаки были столь стремительны, что даже самый сильный защитный артефакт выдерживал не больше трёх секунд. Зрелище меня заворожило. А потом я узнал Сергея Михайловича. А он-то здесь как оказался? Ещё появился земляной голем ростом с меня. Он одним ударом ломал черепа и кости басурман.

С громким хлопком открылась дверь кухни в правой части зала. Через неё, отстреливаясь, отходила Лакросса. Точнее, отстреливался Павел, повисший на её плече. А у оркессы над плечом появлялись копья и влетали внутрь кухни. Но они оба допустили ошибку и не оглянулись, куда отступают. Один из врагов кинул в них склянку, и девушку с Павлом отбросило в сторону. Враг бросился их добивать. Я спрыгнул со второго этажа, и плитка от встречи с моими ногами проломилась и покрылась паутиной трещин. Побежал к друзьям, но китаец с коротким кривым мечом был куда ближе меня.

Первой на его пути лежала Лакросса, она только начала поднимать голову. Я бежал, но наблюдал всё будто в замедленной съёмке. Ублюдок замахнулся мечом, тот вспыхнул голубым, но вдруг истошно заорал Павел. Я видел, как он вскинул руку. В воздухе перед его ладонью сформировался огненный камень. Затем ещё один! Правда, оба всё такие же мелкие. Северов отправил камни в полёт, и они врезались в лицо наёмнику.

От боли тот заорал:

— Мои гляся!

…И бросил меч. Схватился за лицо, а когда отнял руки, стало видно, что зенки его совсем заплыли ожогом и синяком одновременно. И так узкоглазый, так теперь вообще ничего не видит, наверно. Да ещё и на рыбу-молота стал похож из-за опухолей.

Молодец, Пашка!

Ослепший наёмник шарил рукой, пытаясь найти меч, но тут его настиг я. Точнее, мой карающий кулак, который выбил ему кадык вместе с шеей.

Взорвалась дымовая шашка, и через дверь кухни, которую заволокло смогом, снова попёрли враги. Во главе них стоял тот улыбчивый китаец в белой броне. Решил про себя звать его Улыбашкой. А вот я для него сейчас стану Убивашкой. Мы тут же схлестнулись с ним в схватке. Ох, как давно я её ждал!

Улыбашка быстро оттеснил меня от Павла и Лакроссы, но я перестал за них переживать, когда на их защиту пришли Сергей Михайлович и герцог Билибин. Герцог врубился в толпу наёмников, как вихрь. Он двигался куда быстрее Сергея Михайловича. Ему будто само время подчинялось. Возможно, так и было. Главное, что мне меньше проблем. Я сосредоточился на Улыбашке.

Шустрый гад словно растворялся в воздухе, как и в прошлую встречу. Но я-то уже тренированный! Я видел его движения! Улыбашка крутился, как юла, но то и дело его лицо натыкалось на мой кулак. Когда он понял, что это не случайность, стал атаковать ещё быстрее, а на его броне засветились жёлтым иероглифы. Значит, начал вливать в неё ману. Мне пришлось тоже ускориться и двигаться на пределе возможностей.

В ответ главарь наёмников стал атаковать изобретательнее, кружась и прыгая, а глаза из улыбок превратились в щёлочки. Я смог ненадолго призвать Инсект на предплечья, чтобы отражать его клинок, но он всё равно то и дело добирался до моей шкуры и оставлял царапины и раны. Его мечи сверкали и свистели, разрезая воздух. И свист стоял невероятный — настолько быстро он вращал ими. Его бы в жару заместо вентилятора использовать, а не вот это вот всё!

Только и я конкретно мутузил моего неприятеля. Заговоренная сталь то и дело звякала о дубовые жилы, не нанося вреда. А вот на броне Улыбашки появлялось всё больше вмятин и трещин, и иероглифы гасли один за другим, как звёзды на рассвете.

Я отразил одну из наиболее длинных атак. Она потребовала короткой передышки у наёмника, и Улыбашка сразу получил двоечку по морде. Он стал злиться ещё больше и потерял контроль. Я подловил момент, когда главарь наёмников попытался пронырнуть у меня между ног, резко сел так, что коленями оттолкнул его руки с мечами, а затем прижал их к полу.

— Я на тебя рыбу ловить буду, — прорычал ему в лицо.

Его глаза распахнулись во всю ширь, и он на несколько секунд стал европейцем. А затем что-то громко крикнул на своём тарабарском. Раздалось несколько взрывов, и зал мгновенно заволокло дымом. Меня что-то толкнуло в грудь, и я тут же отпрыгнул. От правого плеча до живота алой стрелой взметнулась косая рана от меча. Кто-то атаковал меня. Наугад хватанул рукой в дыму и что-то поймал, дёрнул.

В следующий миг подул сильный ветер, и дым развеялся. Один из дворян применил свой Инсект, призвав ураган, который срывал одежду. С меня сорвал и так порванную рубашку, а с двух дам их платья. Весьма симпатичных и фигуристых дам, надо сказать. Мне кажется, в этом и состояла часть задумки.

Но главное то, что врагов осталось мало. Все сбежали. А те, кто не сбежал, лежали мёртвыми или ранеными на полу, а остальных быстро добивали озлобленные дворяне и люди Никитича. Пол и стены испещрены дырками от пуль и дымящимися воронками от взрывов.