Джо 2 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— А не подскажешь, где лежит книга, которая поможет уже мне заколдовать пару очков? — тут же сориентировался я, — Очень надо.

Одной блондинке срочно нужно подменить новый предмет обихода!

— Подскажу. Если прекратишь сидеть подо мной и нести чушь. А заодно уберешь за своим котом, он напрудил лужу.

— Шайн, ах ты мерзавец…

Тем не менее, Саломее Батьковне надо было бросить косточку. Во-первых, я хотел узнать, чего она от меня, собственно, хочет, а во-вторых, мне нужно было с ней завязать какой-то контакт, чтобы иметь возможность заменить очки. Поэтому, уточнив у своих гремлинов настроения вне Библиотеки, я решил отважно шагнуть во внешний мир, отдавая себя на растерзание красивейшей женщине планеты.

Но сразу не получилось. Точнее, получилось у расколдованного Шайна, который, ругаясь как грузчик, ломанулся со всех четырех лап наружу, в полуоткрытую дверь. Когда она дооткрылась, на пороге стоял потрепанный молодой маг с длинной козлиной бородой, в залихватски посаженной под углом помятой шляпе и… нетрезвый.

— Мастер Вермиллион! — прогорланил он не особо радостно, но с претензией на бодрость и размахивая при этом руками, — Здрасте!

Шмотки на персонаже были наши. Выпускные. В смысле тридцатилетней давности. Чистые, но затрепанные почти что донельзя.

— Освальд, — неожиданно теплым тоном буркнул Вермиллион, замедляя вращение литературного вихря вокруг себя, а затем, безо всякого перехода, обратился ко мне, — Джо, это Освальд, башенный маг. Причуда — «Выпивоха».

Ого. Даже не так. Ого-го! Рассказывать, в большинстве случаев, о своих Причудах для волшебника почти табу… если они не вредят окружающим. О чужих же… да еще так…

— Ого! — невесело присвистнул подошедший к столу маг, вынимающий из-за пазухи булькающую фляжку, — Вермиллион, ты заделал себе сына? Он настолько хорош⁈

— По-моему, ты втягиваешь меня в какой-то блудняк… — пожаловался я Вермиллиону, снова задрав голову, — Мы так не…

— Я думал, что Освальд давно умер, — буркнул в ответ призрак, — Но он жив и, вроде бы, здоров. Помоги ему. С Причудой.

— Освальд Озз, к вашим услугам! — придурошно поклонился мне изрядно приложившийся к фляжке волшебник, — Вечно пьяный, вечно молодой! Не ожидал, что мой наставник — вот так, сходу, начнет говорить такие смущающие вещи, но, если не верить ему — верить не останется больше никому! И это несмотря на то, что я ему не писал! И не навещал. И…

— Тервинтер Джо, — в свою очередь представился я, не дожидаясь конца представления.

— Нет! — снизу вверх мне пьяно покачали пальцем, — Ты — волшебник, которому только что брошен небывалый вызов! Победить Причуду! Сделать то, с чем ни справился ни один волшебник Орзенвальда на протяжении всей его истории! Гордись же!

Сказано все это было очень саркастично, хоть и легким тоном. За ним я увидел совершенно другое. Жизнь, положенную на борьбу с непобедимым врагом, который вовсе не был зеленым змием. Однако, последний тоже участвовал.

— Освальд обладает самым живым и быстрым умом, который только мне встречался, — добавил Вермиллион, вовсе не спешащий вернуться к своим историческим изысканиям. Четырехлицый маг внимательно нас осмотрел, а затем добавил, — Но Джо не с Орзенвальда, Освальд.

— Ого! — пьянчуга сделал вид, что удивлен, но очень небрежно. Это меня заинтриговало. Создалось впечатление, что он понял только что сказанное, обдумал, но не обработал на эмоциональном уровне.

Так, я ловлю пугнуса-революционера, имею в соседях безумную молодую эльфийку, обустраивающуюся на долгую жизнь, выполняю задание богини, работаю в Аттестационной комиссии, которая шерстит всех волшебников Гильдии, занимаюсь своими делишками на стороне… и теперь еще меня просят заняться совершенно неизлечимой штукой. Но вот вопрос — кто именно просит…

— Смотрю, вы хорошие знакомые, — подумав, выдал я, — Так что сделаем так. Вы тут обменяйтесь байками, расскажите друг другу, как провели эти двадцать лет, а я пойду бодаться с Саломеей. Что касается тебя, Освальд, то приглашаю тебя к себе в гости, в башню, с ночевкой. Заодно и обсудим то, что ты уже выяснил.

— Заметано, — расслабленно махнул мне рукой Озз, — Но я храплю!

— Я поставлю около тебя гоблина с дубинкой. Бороться — так сразу со всем.

— Вермиллион, он мне перестал нравиться!

— Привыкай. Это Джо. С ним не бывает легко. Сейчас он идёт бодаться с верховной жрицей Лючии. Твоя Причуда на очереди.

— Наставник, жизнь была не ласкова ко мне до сих пор…

— Но результата нет. А ты когда-то обещал мне, что лишь смерть остановит тебя.

— Так-то оно так…

— Теперь есть другой вариант. Джо. Не уверен, что он лучше смерти…

— Наставник!! — голос Освальда прозвучал напугано, но дослушивать я не стал. У меня было свое поле брани и свои проблемы. С большими сиськами!

Новый, точнее, чуть более старый, поток уже отличался от нашего. Возрастные изменения у волшебников происходят неравномерно, мы стремительно взрослеем, но до двухста, двухста-пятидесяти лет выглядим неплохо, лет на пятьдесят человеческих. А вот вторую часть жизни уже дедами и бабками, если не поправляем внешность магией, что довольно несложно. Маги, прибывшие на Аттестацию, выглядели, в основном, лет на тридцать. Да и в остальном — не очень.

Нельзя сказать, что мужчины и женщины, неловко пытающиеся общаться друг с другом, выглядели потрепанными и заброшенными, скорее просто это было сборище индивидуумов, чувствующих себя не в своей тарелке. И да, их было чуть-чуть меньше, чем людей в моем потоке. На меня, в моих брючках, очках, сюртуке и жилетке, они косились с удивлением, как на какого-то гремлина-переростка. Сложно винить этих волшебников, скажу без дураков. Роба и шляпа… они же не просто форменная одежда, они как доспех с целой кучей степеней защиты. Ходить без него…?

Наивные. Форменная одежда мага очень хороша, практична и надежна, но она мешает бегать. Вот что-что, а бегать она мешает здорово. К тому же выглядит неказисто, особенно когда волшебники собираются кучей. На их фоне я выгляжу как юный лорд на прогулке, особенно в этих своих новых очках! Кстати, насчет очков…

Где нужная мне их носительница?

Саломея Дитрих Ассоль ди Кастроидес, великолепная верховная жрица богини Лючии, признанная святой среди смертных, была обнаружена мной в одном из маленьких уютных гнездышек парка, расположенного позади Школы. Укрывшись от глаз простых смертных, прелестная дева полулежала на скамейке, подставляя яркому солнышку волшебного мира побольше своей кожи. В пределах приличия, разумеется, но, тем не менее, достаточно много, чтобы полюбоваться. Я это и сделал, присев рядом с её вальяжно расположившимся телом. Очки, кстати, лежали на какой-то пухлой книжке рядом с золотистыми локонами этой прекраснейшей из дев, но переть их пока смысла не было никакого. Ни магии нет, ни поддельной оправы.

Смотрел я на раскинувшееся передо мной беззащитное великолепие, как угодно, но не с точки зрения похотливого самца (хоть и должен был). Понимаете, дорогие зрители, нельзя просто так прожить десятки и десятки лет очень неспокойной жизни, не научившись очищать зерна от плевел налету, буквально сразу. Врубаетесь? Нет? Поясню. Жизнь — штука сложная и противоречивая, в ней часто нужно действовать и принимать решения быстро, причем, эти решения могут быть вполне далеки в перспективе «здесь и сейчас». То есть, грубо говоря, линия будущего, в которых мы с Саломеей бежим, держась за ручки, по полю, и травка щекочет наши босые ступни, и та линия, в которой я публично обвиняю её в некро-педо-зоофилии над трупом безвинно почившего Шайна — абсолютно идентичны, но вторая куда реальнее с точки зрения такого прагматичного существа как я. Следовательно, капание слюной на эту бесподобную девушку может похерить единственный возможный выход из ситуации в будущем, а значит — капать нам запрещено.

Для тепла, любви, смеха, понимания, уважения и жесткого сексуального траха половыми органами — люди придумали бордели. Время, место, обстоятельства. Там всё как положено.