Никто не посмел возразить.
‒ Идем, ‒ кивнув головой в сторону дальнего коридора, Дамион пошел вперед.
‒ И никаких перемещений? ‒ мне пришлось ускорить шаг, чтобы догнать мужчину. На самом деле я была даже рада, что советник не позволил мне остаться в своих покоях одной. Что-то подсказывало мне, что голос, который я слышала с переменным успехом, обязательно не заставил бы себя долго ждать. И это меня пугало. Только вот и Дамиону я про него говорить не хотела. Что-то внутри останавливало. Противилось самой мысли о раскрытии этой тайны.
‒ Не сейчас, ‒ качнул головой лорд Бессо, и его рука в кожаной перчатке сжалась в кулак, словно он пытался размять ее, но это не помогало.
Задавать лишних вопросов не стала. Да и вряд ли грозный советник решился бы поделиться со мной душевными терзаниями. Он точно был не из таких людей. Закрытый и отчужденный, он контролировал все и вся, не подпуская к себе других людей. Хотя, возможно, просто никто и не хотел быть с ним близок. С таким-то холодным характером он мог лишь ранить своим льдом, оцарапать душу человека, решившего подойти ближе.
А еще обжечь. Да, да… Взрывной нрав Дамиона говорил, что за этой обледенелой коркой скрывался пожар. Огненный ураган. Противоречивая натура беса и пугала, и завораживала.
Черт! Мысли убежали куда-то не в ту степь, и я напомнила себе, как разговаривал со мной лорд Бессо сегодня утром и днем. Нет, такой человек точно не мог нравиться ни мне, ни кому-либо еще. Без вариантов.
‒ Проходи, ‒ мужчина распахнул передо мной одну из дверей, и я попала в обычный кабинет. Благо, он не привел меня в ту самую темницу. Ах да, он и не мог ‒ там ведь не было входа.
Здесь же все было в стиле Дамиона. Помещение точно принадлежало ему. Минимум вещей, да и те, что имелись, как будто не отражали личность хозяина. Да, точно, они были обезличенными. Пустыми. Стол, книжные полки, два кресла, камин…
‒ Присаживайся.
Я даже опешила от такой учтивости. И она заставила меня переживать пуще прежнего. Затишье перед бурей никто не отменял.
Сев в удобное, но безликое кресло, поерзала на месте. Дамион сел за стол и, сложив руки в замок, уставился на меня нечитаемым взглядом. Холодок пробежал по спине, а в груди засвербело. Уж лучше бы он начал кричать, как делал это обычно. Я, быть может, не стала бы чувствовать себя так неуютно.
‒ Что? ‒ не выдержала все-таки этой молчаливой пытки. ‒ Почему ты так смотришь?
‒ Ты знала, что ментальная магия пахнет иначе, чем любая другая?
Конечно, нет! Дурацкий вопрос. А еще риторический, потому что лорд Бессо продолжил говорить дальше:
‒ Кто-то воздействовал на леди Хилл, Анжелика. Кто-то, кто обладает твоей силой. Но темной и злой. Нам надо выяснить, кто именно заставил девушку напасть на принца. Так что рассказывай все, что ты видела. Любую мелочь. Нам нужно предотвратить грядущую катастрофу.
Глава 36
Лика
‒ Я видела мужчину, ‒ тут же доложила я.
‒ Мужчину? ‒ Дамион иронично выгнул бровь. ‒ А можно чуть подробнее? Или вам непонятно значение слова «мелочь»?
‒ Слугу, ‒ пояснила я, еле удержавшись, чтобы не закатить глаза. Лорд Бессо был нетерпелив и придирчив. Я бы и так ему все рассказала, со всеми пояснениями. Однако ему обязательно нужно было перебить. И не забыть уколоть. ‒ Он хлопнул окном в момент, когда Пенелопа... обезумела.
Та деталь действительно казалась мне странной. Но лишь до тех пор, пока советник не сказал мне о том, что кто-то в поместье пользуется ментальной магией. А если простым языком, то гипнозом.
И тогда в этой незначительной мелочи появлялся скрытый смысл. Громкий звук, подобно пусковому крючку, мог запустить заблаговременно подготовленный механизм. Пенелопу.
‒ Леди Хилл действительно могли заставить напасть на принца. И этот кто-то очень детально все продумал. Удаленный гипноз.
Дамион нахмурился. Тонкие линии морщин появились на его лбу, доказывая тот факт, что я смогла его удивить.
‒ Удаленный? Хочешь сказать, что менталиста не было в зале?
Я пожала плечами. Опыт магии у меня был нулевой, но что касалось гипноза, то в нем я кое-что смыслила. Бабушка и мама были помешаны на нем. И, надо сказать, имели успех в этой сфере. Пусть окружающие и завистники называли наше хобби лженаукой, это не отменяло того факта, что гипноз работал.
‒ Это было бы логично. Зачем присутствовать на месте преступления, если можно сделать все заблаговременно.
Дамион задумался над моими словами.
‒ А запах? ‒ задал он дополнительный вопрос. Но на него я ответить уже не могла. ‒ Он присутствовал. Едва уловимый... Ты сказала, створку окна закрыл мужчина?
Я кивнула.
‒ Слуга.
‒ А это точно был именно мужчина?
Тут уж я не выдержала и укоризненно посмотрела на советника. Неужели он думал, что моих умственных способностей не хватит на то, чтобы отличить женщину от мужика.
‒ Ты это сейчас серьезно?
Губы мужчины вытянулись в тонкую полоску, а глаза стали темнеть. Он вновь сжал кулаки, скрепя кожей перчаток. Снял бы. Неужели ему так удобно?
‒ Если я спрашиваю, значит серьезно! ‒ Дамион не стал повышать на меня голос, но говорил таким тоном, что мне захотелось вжаться в кресло посильнее. Ехидничать желание отпало.
‒ Это был точно мужчина. Слуга, ‒ повторила я в который раз. ‒ Он был тем самым триггером, заставившим девушку действовать.
Надо было видеть лицо беса. Стоило с моих губ сорваться неизвестному слову, как мужчину перекосило. Теперь уже я являлась личным раздражителем советника. Мне этого, конечно же, не хотелось, но выходило как-то само. Хотя Дамиона попросту могло взбесить все что угодно. Подбирай слова, не подбирай. Итог одинаковый ‒ гнев и недовольство.
‒ Пенелопу заколдовали на определенный звук, ‒ поспешила пояснить я, пока мужчина не успел окончательно взбеситься.
‒ Хочешь сказать, что тот слуга и есть менталист?
‒ Нет, ‒ качнув головой, я призадумалась. ‒ Уверена, что нет. Его действия были слишком явными. Я бы даже сказала, нарочито показными.
‒ Менталист хотел, чтобы слугу заметили, ‒ впервые Дамион подхватил мою мысль и не стал ее отрицать. Он как будто пробовал ее на вкус, отчего характерно двигал губами. Я засмотрелась, чего уж скрывать. Но сразу же себя одернула.
Кажется, у нас наметился определенный прогресс в отношениях. На одну миллионную мы стали лучше друг друга понимать. ‒ Но это ведь не значит, что ее не было в комнате?
Мы вернулись к тому, с чего начали.
‒ Почему ты думаешь, что это именно женщина? ‒ собравшись с духом уточнила я.
‒ Потому что так предсказала Этернель. И потому что... ‒ мужчина замялся. На миг мне показалось, что он готов открыться передо мной. Впустить в свои мысли. Но нет. Мужчина увел взгляд пронзительных глаз в сторону, и в момент, когда мне казалось, что он вот-вот договорит, советник тряхнул головой, будто скидывая секундное наваждение, и решил фразу не заканчивать. ‒ Тебя это не касается.
Мне стало немного обидно. А может, и не немного.
‒ Я думала, мы партнеры, ‒ сказав это, сложила руки на груди. ‒ И у нас общее дело. Если я буду знать больше, то...
‒ Мы не партнеры, Анжелика, ‒ перебил меня советник, вновь возвращая на лицо холодную отстраненную маску. ‒ У нас договор.
‒ Но...
‒ И там не было ни слова о том, что я должен тебе что-то говорить. И если ты не поняла, то повторю. Не должен!
Странно, но я почувствовала жжение в глазах. Очень хотелось расплакаться от несправедливости. Я ведь действительно хотела помочь.
Но быстро прислушавшись к доводам рассудка, успокоилась. По сути, мне не было никакого дела до мыслей Дамиона. До проблем, которые окружали советника со всех сторон. Я лишь исполняла часть сделки. А он, если ему так угодно, пусть не делится информацией.
‒ Просто выполняй то, что тебе велят, и отвечай на поставленные вопросы. Большего мне от тебя не нужно. Надеюсь, ты меня услышала.
