“Подчищаться” я не хотел ну никак. Надо испортить им отдых что-ли в отместку. Чай, не на пикник приехали.
– А…
– Хватит. К делу, – герцогская милость резко перестала быть таковой. Сделав резкий выпад он звезданул слева. Чудом принявшая удар рука с мечом онемела сразу. Бой грозил стать занимательным и остаться в Анналах истории боевого искусства. Как самый короткий. Поэтому я живчиком отпрыгнул в сторону. Моя прыгучесть и недосып соперника позволили длиться нашим танцам минут пятнадцать, медленно смещая нас к провалу в стене. Короткий разговор позволил прийти в себя и накидать хоть какой-то план. Прыгать я мог неопределенно продолжительное время, но в Тоа начали просыпаться предвестники злости. Напор стал чуть сильнее. Пора!
Резко поменялся местами с противником, вставая спиной к дружине. Граф не чухнул что произошло и глумливо усмехнулся, посчитав меня тупеньким. Теперь он стоял в проеме развалин на фоне зарождающегося дня. Как концептуально. Несущий смерть в обрамлении гимна природы жизни. Он играл. Позер. Теперь он лениво отбивал мои намеренно неумелые атаки. Не спеша. Планируя довести до истерики вчерашнего ученика. Что это? Потешить эго и самолюбие? Не за счет же зеленых новобранцев. Он подпускал меня все ближе с любопытством разглядывая по ходу. Словно забавного жука. Так смотреть как на насекомое могут только Владетели. Как на иную форму жизни, которую не замечаешь из-за ее никчемности и неважности. Грунт стал осыпаться из под ног тоа. Настолько близко подошли к краю. Однако, я знал что за ним, а герцог нет. Есть все же нечто полезное в залипании на пейзажи. Маленький выступ - бывший балкон. Кто встретит его хребтом, тому не в радость. Кто приземлится сверху, тому на порядок веселее.
Мой шанс. Два метра вниз и левее. Сейчас. Я скользнул к Тоа. Два коротких меча надежно фиксируют меч владетеля с характерным лязгом. Удивление в ореховых глазах. Оттенок как у дочери. Моя улыбка. Толчок. Хриплый Крик. Ветер в ушах. Бьющееся тело врага в попытке скинуть. Удержаться. Полет! Время! Долго. Промах? ВСЕЛЕННАААААЯЯЯЯ!
“Есть ли Честь в Посмертии?” – было последней мыслью.
ГЛАВА 17. Конец ли, наконец?!
Реальность подернулось рябью перед глазами. Ноги встретили твердь. Словно летел не вечность, а спрыгнул с высоты полуметра. Мышцы привычно спружинили. Адреналин бурлил шампанским выбивая пробку самообладания. Сплошной инстинкт. Никакого разума. Тусклый свет и холод вместо солнца. Вонь бензина. Бензина?
На инстинктах, бережно, но прочно вдолбленных палкой Остоги, я ударил первым. Ногой. Это было быстрее мысли. Мой сорок третий размер сделал удар фееричным. С легким пуффф противник ушел в неконтролируемый полет до стены. И остался там лежать тихим и неконфликтным телом. Но это был другой враг. Из прошлого воплощения, что было миллионы лет назад.
Тусклый свет ночного города подсвечивал давно забытую сцену, что теперь по каплям проникала в сознание. В углу лежал не тренированный боец Тоа. Венец и верхушка пищевой пирамиды феодализма. Лежал мирный алкоголик маргинал. “Нет чести в той победе” – как сказал бы Варн.
– Ой, – раздался женский голос. Совсем забыл! Еще три участника сцены. Двое дружков и моя фея.
– Ты чё. Ты чёёё… – заело второго противника, толстенького и лысого.
– Ты это… чёёё… это… – подключился третий, кося глазом в арку и явно просчитывая путь к бегству. Тощий, небритый, в куртке на вырост. Что они не бойцы, мне мгновенно маякнул мой опыт недовоина другого мира. Резкий шаг навстречу им и их, отпрянувшие в страхе тела, только подтвердили это.
– Толян, валим, – вдруг взвизгнул фальцетом мелкий. И опережая Толяна, метнулся в присмотренную для побега арку. Толстенький, на пределе своих возможностей, рванул вслед, поражая скоростью, не свойственной подобной комплекции.
– Редяяяя, – с силой впечаталось тельце подруги в бок, заходясь в конвульсивных рыданиях. “Какая она маленькая” – думал, обнимая Риту. Сплошные косточки. Не удивительно, что мне все время хотелось накормить ее.
– Все хорошо, солнышко, – мягко баюкал девушку, отодвигая ногой меч с освещенного участка. Одновременно пытался запахнуть так удачно накинутую перед боем куртку. Холод уже вцепился своими клещами в уши, покусывая открытые участки тела. После того как провел очередной раз рукой по волосам девушки, уставился на свою конечность. Реальность становилась ярче, вступая в свои права. Словно Ридер по атомам проникал назад домой. Моя клешнявка была отчаянно загорелой и огрубевшей на фоне неестественно бледной щеки девушки. Сгущающиеся сумерки и начинающийся дождь воспринялись как дар богов.
– Рита. Слышишь? Надо идти, – сказал, прикидывая как ловчее доставить ее до подъезда.
– Миу! Миииииуууу! – что-то возмущенно запищало и зашевелилось за мусорным баком в углу подворотни. Одновременно, такой знакомый голос боевого друга Кыся требовательно ворвался в сознание: “Да пакость ты такая, Витеррр! Стоил твой мир, чтобы так стремиться назад-то?”
Я отстранил девушку от себя и, запрещая себе надеяться, рванул на голос. Раскидав пустые коробки увидел обладателя отчаянно ругающегося голоса. Рыжий, всклокоченный подросток котенок рассматривал свои лапы и не переставал жаловаться на мир в целом и на нехорошего меня в частности:
– У меня все лапы уделаны! А ведь я говорил “этому”, что не надо нам сюда! Говорил?
Я не помнил такого точно, но счастье мое от вида Кыся зашкаливало. Все таки можно было с собой из тех миров прихватить еще что-то, кроме одежды. Или кого-то. Например, душу своего коня. Я бережно поднял насупившуюся животинку.
– Вот, вот. Вози теперь ты меня. Твоя очередь. Ты, знаешь ли, вообще не легкий!
– Да я тебя на руках носить буду! – торжественно пообещал рыжей запачканной мордашке.
– Ой, какая кошечка! – пискнула Ритуля рядом.
– Котик, – поправил голос в голове.
– Кошечка есть, наверно, хочет! – умилялась Рита.
– Котик! – начал накаляться Кысь
– Я сейчас кошечке… аучь, – получила лапой по руке.
