Барон Дубов 11 (СИ) - Капелькин Михаил

— Враньё! Дубов, отойди-ка, — рыкнул Маститов. — За пару часов я его разговорю как следует. Предатель чёртов, я тебе ноги вырву и вместо рук вставлю…

Побелевший Скворцов попытался отползти, но поручик наступил ему на ногу, отчего тот захныкал от боли.

Не знаю… Если честно, Скворцов не выглядел мастером актёрской игры. Хотя, если бы он действительно был мастером, я бы так и подумал… В общем, мне кажется, что дело тут не чисто. Уж больно удобно он попался нам.

Если Маститов прав и из чёрных семян выросли столбы чёрного стекла, из-за которых мы здесь и оказались, то тот, кто их посадил, должен быть хитрее. С другой стороны, Скворцов ничего не помнит.

Короче, дело ясное, что дело тёмное, а я по-прежнему хочу есть.

— Делайте что хотите, Ваше Благородие, — отмахнулся я. — Но, на мой взгляд, вы от него ничего не добьётесь. Только портки свои по новой изгадит и вас испачкает. Дайте время, и он сам всё вспомнит и расскажет.

— Да! Да! — кричал, закрываясь руками от поручика, Скворцов. — Я всё вспомню, всё расскажу!

— Весьма опрометчивое решение, господин Дубов, — прозвучал голос из-за моей спины. Я обернулся и увидел Анатолия Борисовича, учителя и духовного практика. — Тем самым вы дадите ему возможность ещё раз предать нас. Не лучше ли избавиться от него сразу?

Духовный практик пятого уровня холодно взглянул на пленного.

— Нет, не лучше, — ответил я и тем самым закончил разговор.

Я вообще-то есть хочу, а в деле приготовления ужина у меня ещё конь не валялся.

В итоге Скворцову нашли место в одном из погребов, где его и заперли. Семена отобрали, конечно. Часть я взял себе, чтобы поизучать. Если из них растут столбы-порталы, то семена эти могут и пригодиться.

Но вернусь-ка я к ужину. Всего через пару каких-то часов он был готов. Первое, второе и компот из сухофруктов. Мы с Вероникой и ещё парой человек, кто помогал готовить, просто валились с ног от усталости. Но всё же нашли в себе силы поесть. И не зря.

Что ни говори, а османы знают толк в еде. Я использовал только их провиант и их специи. Знал парочку рецептов, и получилось как надо. Баранина таяла на языке, а рис и овощи заполняли рот радугой вкусов. Морковка, тоже с бараниной, приятно согревала живот изнутри, и, несмотря на прохладную ночь, я даже умудрился вспотеть.

Ну всё! Теперь спать… Правда, Вероника не выдержала напряжения и уснула прямо на ходу. Пришлось взять её на руки и положить рядом с собой. Стоило это сделать, как она закинула руку и голову мне на грудь и сладко засопела.

Дозорных расставили, в лагере воцарилась тишь да гладь. Осталось ещё одно, последнее дело, прежде чем я провалюсь в сон.

Санкт-Петербург

Комитет по делам иноземцев

— Что, опять⁈ — взвыла Маша, едва вошла в свой кабинет.

Это было небольшое помещение почти под самой крышей старинного здания в центре города. Маленькое круглое окно, больше похожее на чердачное, стол и стул из старого дерева, небольшой светильник, письменные принадлежности и бумаги. Целая стопка бумаг высотой в полметра.

— Я же только вчера от тебя избавилась… — простонала дриада, уронила на пол кожаную сумку и упала на стул.

Обстановка напоминала ей ту, которую Маша успела как следует позабыть за семь сотен лет. Когда она занималась бумажной работой в одном из многочисленных офисов. Она и тогда ненавидела свою работу. Ну кому захочется копаться в бумажках, когда на улице синее-синее небо, листопад из золотых листьев, а воздух такой кристально чистый и вкусный, что не дышишь им, а будто пьёшь. Правда, сейчас зима, снег под ногами хрустит, и лёгкий морозец колет щёки, но всё равно погодка — просто чудо!

А сейчас она опять сидела и разгребала сотни бумажек. Правда, в этот раз хоть было чувство, что её работа важна. Обращения дриад, различные приказы и планы, стратегии и улучшения, чтобы дриад как можно мягче ввести в общество Империи.

Так что она сжала губы, вытащила из сумки термос и налила горячий бодрящий отвар. Кофе, как в былые времена, на неё не действовал, ведь организм теперь очень далёк от человеческого. Правда, лишь своим внутренним устройством. А чувства все человеческие. Ну или Маша хотела так думать.

Просмотрена одна папка, вторая… пятая… Маша отвлеклась и посмотрела в маленькое окно с кусочком синего неба. Вдруг вспомнила, каково это — быть вместе с Дубовым. Ветер в лицо, горячий костёр, жаркие объятия, жаркие объятия, жаркие…

Дриада потрясла головой. Поняла, что куда-то не туда её мысль пошла.

Вернулась к работе и к обеду разобрала уже половину стопки. Склонилась над новым делом, травянистые волосы упали с плеч и оказались в поле зрения. Кончики их начали желтеть.

Маша тяжко вздохнула и откинулась на спинку стула.

«Совсем солнца не вижу, — с тоской подумала она. — Так и зачахнуть недолго».

Она с утроенным рвением взялась за работу, забыв о пище. Очень уж хотела оказаться в жарких объятиях…

«Да, блин! На улице! Я хотела бы оказаться на улице! Под лучами солнца!»

— Разрешите? — раздался стук в дверь, и через секунду вошёл помощник Родион.

Невысокому мужчине было за сорок. Смуглый, большеносый уроженец Татарской губернии. Старательный и въедливый сотрудник, он оказывал Маше неоценимую помощь, вместе с ней копаясь в бумажных джунглях. В этот раз он принёс новую стопку бумаг.

«Кто же знал, что быть чиновником так сложно?» — вновь про себя простонала дриада.

Снова закипела работа. Косой луч солнца, падавший в окно, незаметно скользил по стенке, меняя цвет от жёлтого к бордовому.

«Ну, всё! — с гордостью подумала Маша, закрыв последнюю папку. — Теперь можно и прогуляться. Солнышко, я иду!»

Дриада споро собралась, накинула новое пальто, затянула пояс, надела изящную шляпку… Если бы не зелёная кожа, то её можно было бы спутать с обычной девушкой.

Она вышла на улицу, подставила лицо солнечным лучам и… поняла, что их нет, а в городе наступила ночь.

— Да, блин… — вздохнула вслух дриада.

«Может, с Дубовым поговорить? А то я здесь совсем одна, — подумала девушка. — Хотя он, пожалуй, жутко занят. Военные сборы и всё такое. Да и вообще, Мария, тебе семьсот двадцать семь лет! Семь веков без мужика жила и ещё столько же проживёшь! Просто… привыкнуть успела к сильному мужскому плечу рядом. Которое ещё и над головой нависает. И не только над ней…»

«Маша?» — вдруг раздался в голове голос Дубова.

Дриада едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от радости.

«Так, Мария, держись! Не отвечай сразу, выдержи паузу, будто сильно занята!» — тормозила она свои необдуманные действия.

«Маша, я чувствую, что ты здесь. А ну, бросай эти бабские штучки, а то по заднице получишь!»

Дриада прикусила нижнюю губу. А она бы не отказалась от пары сочных дубовских шлепков…

«Я здесь, — совладала девушка с собой. — Что-то случилось?»

«Ещё как случилось. Нас занесло хрен знает куда, и нас осаждают османы. Возьми дирижабль в академии и найди нас», — строгий голос Николая звучал в голове.

«Но как я вас найду? Вы же сами не знаете, где вы. И как вы вообще в этом где-то оказались?»

«Всё, что я сам могу сказать, Маша, мы в дерь… Ладно, это не то. Предполагаю, что мы на захваченной османами части Грузинского княжества. На берегу моря. Но это не точно. Двигайся примерно в эту сторону, а скоро сама узнаешь, где мы».

«Но… как?» — недоумевала Маша.

«Следи за газетами или радио. Не пропустишь. И свяжись с герцогом Билибиным. И полковником Дрёминым. Мы работали с ним вместе во время тайной операции в тылу османов. Пока что будем держать связь через тебя. И не иди напрямую, двигайся окольными путями, чтобы тебя не сбили при пересечении линии фронта. Если сможешь, захвати с собой Никона и его бойцов. Всё поняла?»

«Да! Всё сделаю! Только один вопрос. Зачем брать Никона? Может, лучше забрать вас на дирижабле и вернуть домой?»

«А кто сказал, что я планирую возвращаться? — удивился Дубов. — Я собираюсь здесь открыть маленькую фабрику по производству звездюлей для Османской Империи».