Мастер Гравитации 5 (СИ) - Ангор Дмитрий

Сам же он поспешно перевел взгляд на монитор и утер пот со лба. Добрынин все так же торчал там на экране и настроение у него было, судя по лыбе до ушей, просто шикарное. Из-под своего пиджачка он вальяжно достал одну штуковину, которую ни с чем не спутаешь: пульт от взрывчатки! И нажал на большую красную кнопочку.

Мурин даже рта раскрыть не успел, до того все это было неожиданно — с проникновением в бункер и подрывом. В голове прям не укладывалось. Мощный взрыв, раздавшийся в следующую секунду, заставил пошатнуться весь бункер, будто его кто-то хорошенько пнул: какой-нибудь чудовищных размеров великан.

Как и начинал подозревать до этого граф: техника-то была нашпигована взрывчаткой, как индейка на праздник! Один яркий взрыв разнесся за другим в бункере, и из тоннелей то и дело где-то с ревом выплескивалось пламя. Когда землю под ногами перестало штормить и все поутихло, а пыль посыпалась сверху, как снег, свет всюду потух и сирена вместе с ним наконец заткнулась.

Яна Мурина окатило с ног до головы грязью и пылью, порезы от осколков и обломков покрывали его смазливое личико, как узоры хной. Когда он пришел в себя, то увидел: огромной балки, служившей дополнительной опорой потолка, не было на месте. Он был ею придавлен, а доспех его был пробит и виднелась рана на животе.

Граф прокашлялся и поморщился от боли. Он понятия не имел, сколько времени прошло после взрыва — может, час, а может, и целый день. Но, оглядевшись по сторонам, заметил в одном из тоннелей свет — то ли от фонариков, то ли от какого-то светового артефакта.

— Не только я один выжил, — выдохнул он и затем, набрав в легкие побольше воздуха, крикнул, корчась от боли: — Эй, я здесь! Помогите убрать с меня эту долбаную балку! Быстрее и…

Мурин бы еще что-то добавил, но вот только люди с мерцающим светом в руках приблизились, и на их плащах он увидел гербы Распутиных. На лицах у них словно не было эмоций, будто они были хладнокровными бесчувственными машинами для убийств. Мурину они сейчас и вовсе напоминали каких-то вампиров. Стояли молча с бледными физиономиями, черноволосые все, как на подбор. Их взоры будто одновременно ничего не выражали и вместе с тем были предвестниками чего-то жуткого.

У Яна Мурина даже кровь в жилах застыла от такой «теплой» встречи. Ему даже было бы куда проще, если бы они стали пытать его или говорить в его адрес злобные речи, а не стоять вот так над ним молча, не давая ему ни малейшего намека на то, в какую секунду они открутят ему башку или вышибут мозги.

У него же самого, во всяком случае, весь спектр эмоций сейчас был на лице: от полного непонимания до безысходной обреченности. Ведь, в конце концов, он являлся тем самым, кто лично командовал операцией по убийству одного из дальних родственников Распутиных. И судя по тому, что они стояли теперь здесь, нависая над ним, как коршуны: им было прекрасно известно об этом…

Глава 9

Вот тебе и секретный бункер… Такой секретный, что про него даже Распутины знали, а ведь они главные враги Муриных. Забавно, правда?

Мне сам Гриша рассказал об этой секретной базе под полем, когда я к нему в имение заезжал, чтобы проведать, как у него здоровье. Ну как заезжал — скорее примчался на всех парах ради фирменных вишневых пирогов. Их шеф-повар такие шедевры печет, что хоть с края света приезжай, все дела побоку!

Но я что-то отвлекся… В общем, Распутины про бункер знали, но не трогали, потому что, видите ли, «время не пришло». Гриша мне долго втирал, мол, такой объект захватить — это вам не в игрушки играть, Мурины там серьезно окопались. Друган еще намекал, что у этих гадов и другие норы имеются, но про них инфы совсем мало. В общем, он болтал, а я в облаках витал да зевал. Я же человек действия, а не разговоров!

Так что прослушал я мимо ушей его лекцию о неприступности бункера — взял да захватил его. Как говорится, меньше ограничений в голове — больше подвигов в активе!

Как про этот объект услышал, сразу решил — надо брать, причем самолично. Сперва думал, Гриша мне специально слил инфу, но не-а, все не так просто…

Распутин мне как брат, да и если учитывать, что в последнее время я только и делаю, что спасаю его задницу, его Род, само собой, проникся ко мне каким-никаким, а доверием. И что самое забавное: заслужить доверие Распутиных — это вам не хухры-мухры. Выходит, я нереально крут. Выводы сами напрашиваются, ведь это элементарно!

И да, помимо Муриных, мы с Гришей успели перетереть еще вот о чем: он признался, что все же не верит в меня, а вернее в то, что я смогу выстоять, когда кругом почти одни враги. На самом деле он сказал, что просто переживает за меня, но звучало это как-то хреновенько.

Гриша уже в который раз предложил мне у него пожить, пока всё не уляжется. И это излишнее сюсюканье мне уже надоело. В итоге, я с сарказмом Распутину тогда ответил:

— Хочешь, чтобы я перебрался к вам, потому что со мной безопаснее? Ведь это я в последние разы тебя спасал, — напомнил ему.

Ну а дальше мы с ним немного поспорили. Наша дружеская перепалка закончилась тем, что я разбил ему бутылку вискаря об башку, со словами:

— Алкоголь — зло!

А он только посмотрел на меня, прокашлялся и сказал:

— Ты чё, мля? — с его лица стекало виски. — Думаешь, это поможет скорее оклематься после того, как мне в башку пулю всадили?

— Ну, хрен его знает, — развел я руки в стороны. — Может, я новый способ лечения открыл? Вы же явно еще не испытывали такого метода на своих пациентах?

— И, пожалуй, не будем, — Распутин заржал, но затем сказал, что я торчу теперь ему годный вискарь.

Короче, на этом мы с ним и порешали весь наш трёп. Да и само собой он знал, что я ударил его только после того, как он врубил щит, и что ему от этого вообще ничего не будет. В общем, выплеснули эмоции посреди войны, так сказать.

Все закончилось тем, что я не переехал: еще бы я прятался за спинами Распутиных в такой момент! Это же себя не уважать. А вот моя сестра зато в безопасности, и там ей самое место. За Вику тоже не особо теперь переживаю: насколько я знаю, ее батя направил к ней сюда гвардию. И это еще не все: Фридрих фон Адель, оказывается, лично письма некоторым аристократам настрочил. И кратко, но жестко пояснил: мол, если эти войны как-то заденут его дочурку, то его армия будет в Империи быстрее, чем те поймут, что натворили. Он же еще, походу, и самому Императору черканул. Одним словом, суровый мужик. Но самое главное — за свою дочь печется.

А я же сделал то, что и собирался… И попросту, стоя в поле, набрал потом Гришу.

— Алло, брат, я тут такое отмочил — закачаешься! Думаю, тебе зайдет. Но моё дело только рассказать, а уж ехать вам туда или нет — это пусть ваше семейство само решает.

— Так, притормози! Ты что-то сделал, что касается нас? — судя по голосу, Распутин напрягся. — Допустим, новость, и правда, охрененная, я намек просек. Но хоть убей, не догоняю, что ты имеешь в виду.

— Если в двух словах, то я разнес к чертям собачьим один уютный схрон под названием «секретный бункер Муриных». Тот самый, про который ты мне трепался.

— Да ты там совсем еб******! — Гришу конкретно понесло, аж некрасиво выражаться начал, прям как-то не по статусу.

— Надеюсь, это все комплименты в мой адрес на сегодня? Мог бы просто сказать «спасибо», и дело с концом, — ухмыльнулся я. — В общем, сам понимаешь, время поджимает, надо резко действовать. Так что думай сам, решай сам.

— А предупредить меня, не? Не вариант был? — возмутился он. — Батя сейчас не дома: многие по другим точкам разъехались, у нас там на предприятия капитально наезжают.

— Да ладно? Если б я тебя предупредил, ты бы начал ныть, и попытался бы мне палки в колеса вставить, — парировал я.

— Да уж, тут ты прав, — вздохнул он. — И где я щас кого-то найду? Ну, могу парочку троюродных и двоюродных братанов подтянуть, конечно, но батя же все равно озвереет, когда узнает, что я не всех собрал по такому случаю.