Барон Дубов 10 (СИ) - Капелькин Михаил

Дмитрий Слонин

За прошедшие тридцать минут адъютант Его Светлости князя Деникина поседел. Он повидал всякое, но такое…

Сперва всё шло хорошо. Танки пробили бреши, тяжёлыми гусеницами повалили деревья и покатились вперёд, заваливая их и дальше. Несколько сотников и десятников с сияющими маной мечами и топорами прорубали ходы в паутине, за ними подтягивалась остальная пехота. Растения, почуяв плоть и магию, тут же потянулись к людям, но огнемёты быстро остудили их жажду. Ненадолго.

Чем глубже отряды заходили в лес, тем плотнее становился строй деревьев, гуще паутина и яростнее ползучие плотоядные стебли.

Сначала Дмитрий ехал на боевом вездеходе в центре второй ударной группы. Она шла сразу за первой, и в ней большую часть вооружения составляли огнемёты, крупнокалиберные пушки и пулемёты с артефактными патронами. Среди пехоты преобладали солдаты с защитными и исцеляющими Инсектами или способностями.

Задачей второго отряда было удержание пробитого прохода, чтобы могли пройти остальные войска. Машины и солдаты останавливались и начинали бороться с природой, пока остальные шли мимо. Дмитрий и его вездеход с водителем оказался в роли знамени, которое переходило из рук в руки и поддерживалось всеми отрядами.

Они прошли, наверное, с километр или полтора. Сражение с лесом походило на безумие. Мелькали огненные струи, сверкали магические атаки, стучали топоры и мечи, иногда кричали люди, павшие жертвами плотоядных стеблей. Повсюду огонь, кровь и смерть. Как и на войне с Саранчой, так хорошо знакомой дружинникам. Даже можно сказать — привычная обстановка.

Затем в один миг всё изменилось.

Из земли вырвались толстые чёрные корни, и их не брали топоры, огонь и снаряды. Чтобы перерубить один такой корень нужна была одновременная работа сразу трёх или даже четырёх топоров. И то нужно было потратить минут пятнадцать! Эти корни сперва атаковали технику. Они лезли из-под земли и переворачивали огнемёты.

Огненная смесь проливалась на землю под ноги солдатам, после чего вспыхивала от неосторожной искры или шальной пули, и сразу несколько человек загорались как спички. Спасались только те, у кого были защитные артефакты или водные и ледяные Инсекты.

Следом из-за деревьев стали появляться воины князя Мечникова. Слонин узнал герб на броне — два скрещенных меча с загнутыми клинками. И… они были словно призраки. Бестелесные духи. Появлялись в одном месте и открывали огонь, который уносил жизни нескольких дружинников или подрывал очередную технику. По ним тут же били в ответ, но в том месте уже никого не было. А люди Мечникова появлялись уже в другом месте! Будто под землёй была целая сеть тоннелей!

Слонин тоже участвовал в бою, стреляя из пулемёта на крыше. Несколько раз его атаковали, но защитные артефакты пока справлялись, а бронированная машина держала удар. Вот только чувство паники начинало медленно просачиваться в его мозг. Плотоядные стебли стали тоньше и агрессивнее. Едва какой-нибудь солдат замирал на одном месте, как стебельки обвивали его ноги, находили бреши в броне и проникали под кожу, заползая всё глубже.

Даже отрезание этих стеблей уже не помогало: ростки оставались внутри и мучительно убивали людей. Никакие защитные артефакты не спасали от них. Дмитрий видел, как стебли вырывались изо рта человека, тут же заползали в ноздри, глаза и уши, даже не давая тому кричать от боли. В конце концов, жертва просто падала замертво. И таких становилось всё больше.

Герцог словно оказался под гипнозом. Он даже перестал стрелять — просто смотрел, как один за другим умирают дружинники. Только самые сильные и стойкие, вроде десятников и сотников, или просто опытных солдат, выживали благодаря своим способностям и артефактам. И продолжали сражаться, выполняя боевую задачу.

— Вперёд, вперёд! — кричал сотник, высокий и плечистый мужчина с двумя топорами.

Он буквально прорубался вперёд сквозь растения и вражеский огонь. Но вдруг мелькнула белая полоса, сотника опутала паутина и утащила в лес. Оттуда вскоре раздались крики боли.

— Твою мать… — прошептал герцог, проводя рукой по лицу, будто в попытке проснуться.

— МЫ ВСЕ ПОГИБНЕМ! — кричал какой-то солдат, упав на землю и сжав голову руками.

— Они повсюду! Повсюду! — орал другой, вжавшись в корни толстого дерева и отстреливаясь. Стрелял он либо в лес, либо в своих. А его самого в это время опутывали стебли.

— Ваня, они на деревьях! На деревьях!

Третий дружинник стрелял из пулемёта по деревьям и требовал того же от своего друга рядом. Но того уже опутали толстые корни и сдавили, ломая кости.

— Что делать, господин⁈ — кричал водитель из салона. — Куда ехать⁈

А герцог не знал, что ему ответить. Неожиданно на помощь пришёл сильный сотник. Он вскочил на капот машины и растормошил Дмитрия. Тот встряхнул головой и скинул наваждение, хотя паника ещё оставалась где-то в груди мёрзлым пятном.

— Едьте за нами, герцог! Мы пробьём дорогу!

— А как же отряд первой волны? — спросил Слонин. — Они должны расчистить путь!

— Мы и есть отряд первой волны! — ответил сотник, рыжий, с щербатым ртом и большим носом. Он возглавлял небольшой отряд из самых сильных воинов.

Рыжий сотник смог организовать выживших и вновь начать пробиваться. Подоспело подкрепление — отряд третьей волны. Слабые воины, зато свежие и полные сил. И многочисленные. Колонна вновь вгрызлась в неприступный лес.

— Вот так… — шептал герцог, отстреливаясь из пулемёта. — Вот так… Так пробьёмся. Так доставим сообщение князю! На, сука, получай!

Он всадил длинную очередь туда, где, как ему показалось, были солдаты Мечникова, и расхохотался.

Перевес на какое-то время оказался вновь на стороне деникинцев.

— Не ослаблять натиск! — кричал рыжий сотник. — Мы уже близко!

Вдруг на поле боя появился жуткий монстр. Двух с четвертью метровый исполин из чёрного дерева с зелёными трещинами. В руках он держал молот и топор с огромным лезвием. Оба оружия, как и глаза монстра, светились зелёными огнями. Впечатление он производил жуткое. И с такой же жуткой скоростью убивал дружинников Светлейшего князя.

— Чёрт! Это Дубов! — крикнул рыжий сотник. — Вперёд, герцог! Мы задержим его! Наши уже близко! Вперёд-вперёд!

Два других сотника присоединились к рыжему в противостоянии барону Дубову. Сражение быстро унесло их за пределы просеки, и все четверо исчезли в лесу. Ещё какое-то время были слышны взрывы магии и лязг оружия, но вскоре всё стихло.

— Скоро увидим наших! — радостно крикнул водитель.

И они увидели. Вот только не совсем тех, кого ожидали…

Вокруг на мгновение установилась тишина. Все выстрелы смолкли, даже с дирижаблей перестали вести огонь по лесу впереди. Секунду Дмитрий не понимал, что происходит, но сердце колотилось от ужаса. Он видел, что и другие бойцы озираются, вжимая головы в плечи.

А потом пришли те самые «наши».

Павшие восстали из мёртвых…

В Кровавом лесу

Николай

Все были при деле. Каждый выполнял свою роль и свою часть плана. И я тоже. Вместе с дружинниками Мечникова я то появлялся, то исчезал. Обвешанный защитными артефактами и в полном Инсекте, я вырывался из леса с молотом и топором в руках и крошил мятежников. Не знаю, скольких я убивал за один такой заход. Перебегал с одного конца небольшой просеки на другой, орудуя обеими руками. Ещё и корнями управлял. С помощью дриады я смог сделать их морёными и увеличить радиус действия своего дара. А ещё лес щедро делился со мной и с Машей маной, которую вытягивал из погибших врагов.

Короче, обычных солдат я даже не замечал. Больше внимания уделял вражеской технике, как наиболее опасной. Ударами молота, насыщенными маной, переворачивал её, а топором отсекал орудия и вскрывал броню, как консервную банку, чтобы добраться до экипажа.

Странно было убивать людей, которых ещё вчера мог спокойно назвать «своими». Но что поделать? Такова неприглядная личина гражданской войны. Прав в итоге окажется тот, кто сильнее. Но Деникина совсем не красило сотрудничество с Саранчой. Ох, не красило. Впрочем, не сомневаюсь, что его люди об этом и не знали. Кроме самой верхушки. Пожалуй, их было жаль больше всего. Шли на смерть за то, что верили.