Таверна "Усталый путник" (СИ) - Фант Кристина

— Пурга, ты же поможешь навести порядок? У тебя так здорово получается!

— Помогу, — запыхавшись, выдохнула сова и влетела прямо в дверь, хорошо, что та открылась за мгновение от столкновения с острым клювом.

Я вбежала следом и замерла, открыв рот от бескрайнего изумления.

— Это точно наша таверна? — шепотом уточнила у Пурги.

— Татьяна, ну, конечно, наша, в Междумирье пока больше нет таверн, во всяком случае я о них не знаю. Приятных снов!

— Но, Пурга!

Сова остановилась на ступеньках, медленно повернула голову на сто восемьдесят градусов и устало воззрилась на меня, почти не моргая.

— Неужели ты ничего не замечаешь⁈

У меня вот от увиденного вся сонливость ушла.

Невероятно! Непостижимо! Поразительно!

Я вертела головой во все стороны и все никак не могла поверить в реальность окружающей меня обстановки. Идеальный паркет блестел, стены гордо сияли свежей краской, окна изумляли прозрачностью, потолок больше не мог похвастаться пылью и паутиной, барная стойка… и та ослепляла первозданной чистотой.

Я так загляделась, что не заметила, как ко мне подкатилась бочком сова. Едва не споткнулась об нее, пока бежала к камину, там ярко бушевало пламя, уютно треща дровами, и там же, на уровне глаз, висел огромный плакат.

— Это мой кра-а-аш! — восторженно просипела Таверна, заставив меня от неожиданности подскочить на месте.

— Кто-кто? — ошеломленно переспросила я.

— А это, — лениво отозвалась Пурга возле моего правого бока. — Это я ей вчера картинки других таверн и трактиров показывала… Татьяна? Ты побледнела. С тобой все хорошо?

Я присела на корточки, заглянула в желтые глазищи и прошептала:

— Знаешь, что ты сделала?

— Да я же говорю, картинки…

— Нет, Пурга, ты сделала невообразимое! Благодаря тебе у нас уже сейчас есть возможность громко объявить об официальном открытии таверны «Усталый путник». Пурга! Ты сэкономила нам золото, силы и нервы! Проси чего хочешь!

— Поспать, — зевнула моя подруга, видимо, не до конца осознав, что она совершила, — Могу я идти?

— Да, конечно. Приятных снов, дорогая.

Сова тут же поспешила на второй этаж, а я все никак не могла прийти в себя от радости.

— Таверна!

— Да?

— Ты красотка!

— Думаешь, я бы понравилась тому трактиру? А если я еще веранду отращу, это не будет вызывающе? А, может, мне…

— Таверна, подожди, а Аластор уже знает, какой ты стала прекрасной?

— Нет, — мне показалось, в ее голосе промелькнули нотки обиды, — Он даже не заметил, спустился, поел, ушел в свою комнату и спит там.

— Ай-яй-яй, — покачала я головой. — Ну, ничего, сейчас мы его обрадуем.

Я вбежала по лестнице на второй этаж, подошла к двери кота и замерла в нерешительности. Он так не хотел показывать мне свою комнату. Но мою-то видел!

Собравшись с силами, отринув колебания и твердо уверившись в своей правоте, я тихонько отворила дверь, проскользнула в номер Аластора и… села. Ноги отказались держать меня. Всего минуту назад я думала, что сегодня меня точно уже невозможно удивить. Как же я ошибалась!

Такое может не только удивить, но и наградить седыми волосами и пожизненным заиканием, а также тахикардией и поспешным отправлением в гостеприимное заведение с мягкими стенами и заботливым персоналом.

Сдержав крик ужаса, я попыталась открыть дверь, но ее словно заклинило, и мне ничего не оставалось, как прислониться к ней спиной, поджать под себя ноги и молиться, что передо мной галлюцинация, вызванная переутомлением и безмерным возлиянием горячительных напитков.

Потолок утопал во мраке, казалось, что его и вовсе нет. И как же мне яро хотелось, чтобы мне казалось… Вокруг черным-черно, тусклое свечение исходило лишь от высокого, не ниже четырех метров, пьедестала. Благодаря этому свечению отчетливо прорисовывались вихри по углам комнаты, они кружили с такой неистовой скоростью, что странным было то, что не затягивали в себя предметы. Но довел меня до приступа паники пол, на нем в творческом беспорядке валялись белоснежные черепа, их пустые глазницы черными провалами взирали прямо на меня… Совпадение ли, что все черепа были повернуты в мою сторону?

— Аластор, — онемевшими губами позвала я, получилось тихо-претихо, я и сама себя не расслышала.

Я все-таки поднялась на ноги, как там говорилось в одном известном меме? А, «слабоумие и отвага». Вот прямо про меня.

­­— Аластор! Аластор! Аластор!!!

Я орала, будто старалась испугать неведомых и пока невидимых врагов, одновременно с этим по шажку приближаясь к пьедесталу, почему-то мне чудилась в нем отгадка на творившееся безумие в кошачьей комнате. Под ногами хрустели кости, в душе поднимался не просто страх, а какой-то дикий первобытный ужас, я молила про себя об одном — пусть эта будет бутафория, пусть черепа окажутся не настоящими…

— Татьяна? — сонно мявкнули откуда-то сверху.

Я запрокинула голову и увидела заспанного кота. Впрочем, через секунду он уже спрыгнул вниз, взъерошил шерсть на загривке, его взгляд стал колючим, а интонация не оставляла вариантов — он был зол, очень зол:

— Я не разрешал тебе входить!

— Да, но… Тут… Это…

У меня из головы вылетело все, что я хотела сказать своему компаньону. Я забыла, зачем вообще пришла к нему!

— Закрой глаза! — коротко приказал кот, а я не посмела ослушаться.

Спустя пару мгновений он дал отмашку:

— Открывай!

Я открыла и схватилась за сердце. Вот не знаю, правда, лучше ли стал интерьер? Посудите сами: стало светло и приторно розово, ноги утонули в высоком ворсе, повсюду взгромоздились подушки, пуфики и мягкие домики, такие, знаете, для кошек. И все розовое! Ах, да, я уже упоминала. Да я будто оказалась в доме Барби, все эти рюшечки, воланчики, фуу.

— Аластор, ты очень… интересная личность, — сдавленно проговорила я.

— Благодарю, — кивнул кот.

Я потянулась рукой к ближайшей подушке, схватила ее и как следует встряхнула, вдруг из нее вылетит череп?

Аластор наблюдал за мной снисходительным взглядом, но молчал.

— Заинтриговал! — не выдержала я. — Что все это значит? Ты что, мнишь себя властителем мира? Черным королем? Кем?

— Властителем, но не мира, а миров, — поправил меня мой компаньон, и его морда при этом была предельна серьезна.

— Злым властителем? — уточнила я, пытаясь подавить улыбку.

— Почему злым? — удивился кот.

— Ну, как же, ведь черепа и вихри, и прочее…

— Это останки моих врагов! — пафосно изрек потенциальный владыка всех миров, взмахнув пушистым хвостом и прижав ушки. — В будущем… И это они злые! А я добрый! Справедливый! И миролюбивый!

— Как скажешь, — покорно согласилась я и не выдержала, рассмеялась. Нервный, правда, смех получился.

— Зачем ты пришла в мой номер?

Аластор забрался на ближайшую бледно-розовую лежанку, на которой были вышиты десятки ярко-розовых сердечек, а по бокам завивалась розовая лента (между бледно-розовым и ярко-розовым какой оттенок?). Я открыла, было, рот, чтобы спросить, откуда у кота такие цветовые пристрастия, небрутальные, мягко говоря, но сдержалась. В конце концов, я и без того нарушила его личные границы, ни к чему лезть в душу. Розовый, так розовый, если ему нравится, я вот, например, голубой цвет люблю, но в разумных количествах, естественно.

— У меня для тебя отличные новости! Таверна сама себя привела в надлежащий вид! Представляешь⁈ Мы можем принимать гостей. Мы можем начать зарабатывать, Аластор!

— Отличная новость, — скучно отреагировал он и улегся поудобнее.

— Аластор, ты что же, не рад?

Поведение кота меня изумило, да ему бы прыгать до потолка от радости, ему бы взахлеб рассказывать о планах обогащения, ему бы…

— Я тебе нужен? — внезапно спросил мой компаньон и сел на лежанке, поджав хвост.