Жена по обману (СИ) - Флат Екатерина

Или, может, придумать какой-никакой веский предлог и самому не ехать, и Листерию туда не пускать?..

На этой мысли Демир и приступил к посланию от Гарвена. Стоило только сорвать сургучную печать на конверте, как сокрытая внутри магия задействовалась, формируя прямо над столом весьма отчетливый образ.

Демир невольно откинулся на спинку кресла, в первые мгновения даже не веря своим глазам.

Но ведь Листерия же!

Никакой ошибки быть не может, это именно она!

Причем без этого своего отталкивающего черного раскраса. Да и в платье вовсе не черном, а вполне себе приятного лавандового оттенка.

Может, просто кто-то на нее настолько похожий?

Может, у Листерии есть сестра-близнец?

Вряд ли. Это явно она.

И что же получается? Листерия в какой-то момент по неведомой причине умудрилась появиться пред принцем в своем истинном виде. И у Гарвена мигом снесло остатки разумности (в существовании коих вообще не верится), и он загорелся заполучить себе неведомую красавицу?

Наверняка еще и оттого загорелся, что острая на словцо Листерия свой отказ высказала в весьма нелестной категоричной форме. Но, кстати, теперь заодно понятно, откуда ее знает королевский дракон.

И, казалось бы, может, потому она и наносит черную краску, да еще и вуаль добавляет, чтобы не быть узнанной Гарвеном? Но этот маскарад у нее давненько, насколько известно. А принц явно загорелся своей буйной страстью совсем недавно.

Но факт остается фактом. Этот полудурок охотится на его жену!

То есть жену Орвила. Как-то этот факт стал вдруг забываться.

Ощутимо потянуло гарью. Забытое им магическое пламя, подпитываемое яростью хозяина, уже активно лизнуло ковер, стремясь вырваться из камина. Демир тут же одним щелчком пальцев свел пламя на нет.

Нет, определенно, это уже ненормально! Во всем, что касается Листерии, ему все сложнее сохранять контроль и самообладание!

Но в любом случае Гарвен ее не получит. Ни за что и никогда. Даже если придется скормить принца по частям его же собственному дракону!

Ну а что? Весьма заманчивая идея!

Алена

Леди Эстер я ничего не сказала. И нет, не про позорную слабость снова провести ночь в спальне Орвила. А про серебряный листок.

Как лорд Дорнаван и просил, серебряный лист я отдала наставнице, чтобы она в свою очередь отправила эту находку магистру. Первый серебряный лист.

А сегодня утром объявился второй.

Его я обнаружила зажатым в собственной ладони, когда проснулась в объятиях Орвила. И то чудо, что проснулась раньше моего псевдомужа! Это меня точно обрадовало больше, чем странное появление неведомого листка.

И ведь ночью я его нигде взять не могла! Лунатизмом я точно не страдаю. Да и Орвилу зачем бы мне подсовывать этот лист? Выходит, замешана исключительно магия. Ага, лиственная.

Может, это просто я сама превращаюсь в дерево? Как непригодная для существования в этом мире попаданка? Становлюсь чем-то средним между Буратино и Грутом, не зря же с меня уже листва сыплется. Зато можно чистосердечно заявлять Орвилу на его очередные поползновения, что в постели я наверняка то еще бревно…

Такие вот истеричные мысли посещали меня с самого утра. Я не придумала ничего умнее, чем совместить полезное (быть подальше от Орвила) с еще более полезным (поискать следы Листерии в саду).

Первый серебряный лист был отдан леди Эстер, второй почивал у меня в кармане платья. Притащенный пипидастром…то есть, простите, Биворгом яд покоился под половицей в моей спальне. Так что все улики были спрятаны. А вот вопросы лишь множились…

Ну а почему я не рассказала своим напарницам по мутному делу о втором листике? Пусть сначала лорд Дорнаван про первый объяснит, а дальше уже буду делать выводы. Просто неспроста же именно я это нашла, хотя леди Эстер до меня обыскивала спальню! И тем более неспроста второй лист появился прямиком у меня в руке.

Но пока все это оставалось без ответов.

Сама леди Эстер умчалась под каким-то предлогом в город на встречу с магистром. Кармилла была вынуждена и дальше косплеить служанку, так что мы с ней и словом пока не перемолвились. И в саду я бродила в гордом одиночестве. Даже дотошный садовник не шпионил. Хотя, может, его просто вчера настолько пипидастром прибило?

И так в поисках хоть какого-нибудь малейшего магического следа я дошла до самого дальнего уголка сада. Сюда никакой садовник точно не забредал. Вообще складывалось ощущение, что высящийся здесь за оградой лес давно отвоевал эту часть людской территории и не намеривался отступать ни на шаг.

Что весьма странно. Ведь за густыми зарослями виднелся потемневший от времени или даже грязи мраморный постамент, явно очень искусный. А на нем в мраморном же вазоне понурые останки некоего растения с раскидистыми листьями. Сам постамент усевали пожухлые лепестки, вероятнее всего, при жизни бывшие огненно-красными. Но даже в таком состоянии было ясно, что растение явно диковинное и удивительное. Забрасывать его без ухода – вот точно кощунство!

- Кто ж тебя так, бедняга? – пробормотала я себе под нос, пытаясь убрать колючие заросли у постамента. Как назло, сидели накрепко! Но и я не сдавалась, потянула так сильно, что сама чуть навзничь не упала, едва не поскользнувшись.

И только сейчас явственно ощутила, что я тут не одна. Уже по одному ощущению взгляда мигом распознала, кто именно на меня так пристально смотрит. И вот гадай теперь, как давно Орвил следит за моими садово-огородными манипуляциями!

Но, в конце концов, бродить по саду, разговаривая с растительностью, это еще не преступление. А вот вчерашнее он мне точно припомнит! Сильно сомневаюсь, что его мужское самолюбие так запросто забудет про внезапного Пипидастра.

Но вопреки моим ожиданиям Орвил начал не с гневных воплей «Изменница!», а вполне себе спокойно произнес:

- Тиверданская милея.

Так. Что это значит и какое отношение имеет к любвеобильности Листерии?..

Но он и сам все так же спокойно продолжал:

- Моя мать очень любила цветы, и росток этого отец привез из Тивердана. Причем, вез с такими ухищрениями, что уже сам факт можно считать подвигом, ведь этот цветок крайне капризен и прихотлив. Надежды на то, что сможет расти у нас, в совсем ином климате почти не было, но мама смогла выходить росток, и тот цвел чудесными цветами. И при ее жизни, и даже какое-то время после смерти, - Орвил резко замолчал.

Но вряд ли из-за того, что о смерти родного человека говорить было слишком для него больно. В голосе больше промелькнула досада и даже нотки чувства вины. Словно на самом деле он понятия не имел, что было с цветком после, и даже чувствует свою ответственность за это.

Хотя вот тоже не понимаю. Орвил же унаследовал это родовое поместье сразу же, если верить леди Эстер, так в чем тогда проблема? Но, может, настоящая Листерия очень даже в курсе, так что мне не стоит рисковать с подобными вопросами.

И тут меня как дернуло! Резко пропустив стадию «подумать» и уцепившись за сомнительное убеждение, что мой псевомуж разбирается в местной флоре, я достала из кармашка на платье серебряный листок.

- Ты случайно не знаешь что это?

Он аж в лице изменился. Уже одним своим видом подтверждая, что не только знает, но и изумлен немало, раз даже его хваленое самообладание подвело.

- Откуда это у тебя? – спросил таким тоном, словно даже появление вчерашнего Пипидастра было менее неожиданным, чем этот несчастный листочек.

- Нашла, - ответила я чистосердечно. Уже раз двадцать пожалела о своей импульсивности!

Орвил взял у меня лист, внимательно осмотрел со всех сторон.

- Хм…

- Хм и все? – не выдержала я, нервно закусила губу. Раз уж я так опростоволосилась, так пусть хоть какие-нибудь объяснения в ответ на свою глупость получу!

- Серебряные прииски в Бейлоре. Те самые, которыми издревле владеет мой род. Единственные в мире, где добывается темная сталь, - задумчиво начал он.