Зелье, кот и чемодан (СИ) - Романюк Светлана

Тут девушка вспомнила одну мелочь, и ее поднятое настроение стало стремительно падать. Чек! Она так и не рассказала Эдьярду про чек. Не говоря уже о том, чтобы отдать эту злосчастную бумажку. Но чего она ждет? Вот сейчас самое подходящее время. Кая полезла в карман юбки и… Чека не было! Да где же он? Потерялся? Девушка лихорадочно пыталась вспомнить, куда могла его деть или где обронить.

Нет! Кая похолодела. Ей отчетливо припомнился ресторан и то, как она торопливо кладет чек под фарфоровую салфетницу. О ведьмы всемогущие! Она его там забыла!

— С вами все в порядке, Кая? — заботливо осведомился молодой человек, увидев, как девушка побледнела.

— Да, — отрывисто сказала Кая, испытывая муки сожаления и раскаянья. Ну почему, почему она сразу не отдала этот чертов чек Эдьярду?

Экипаж тем временем остановился.

— Кажись, затор, — флегматично сообщил кучер, показывая на запруженную улицу перед собой.

Откуда-то издалека раздавались брань и крики.

— Пешком отсюда, вроде, недалеко, — заметила Кая, изучая карту.

— Кучер! — решительно произнес Эдьярд. — Мы пешком пойдем. Если затор рассосется, то приезжайте по нужному адресу. Если нет, то мы к вам вернемся пешком. Сами. На всякий случай вот вам плата.

Кучер равнодушно кивнул, убрал монеты в карман, после чего достал из-под сиденья сверток с бутербродами, собираясь провести вынужденную задержку с приятностью. Молодые люди сошли с экипажа и двинулись вперед.

Затор образовался из-за телеги, у которой сломалась ось. И в результате этого происшествия нагруженные на телегу бочки раскатились по всей улице. Сам возница и добровольные помощники из прохожих и зевак собирали теперь пузатый груз, пытаясь освободить проезд.

— Думаю, что мы успеем вернуться назад, — заметил Эдьярд, и Кая не могла не согласиться.

Они сверились с картой и решили пойти коротким путем.

— Улица Угольщиков. Переулок Морского Узла, — читал названия улиц молодой человек. — Необычный этот Эрнвиль. Почему, как во всех приличных городах, улицы не называются Тенистыми, Акациевыми или, на худой конец, Приречными?

— Вообще-то есть Сиреневый бульвар, — возразила Кая. — Да и Приречная улица есть. На ней как раз работает тетушка.

— Улица Бубликов, — продолжал вслух размышлять Эдьярд. — Но ведь должна же быть причина, по которой улицу назвали именно так.

— А-а! Про это мне тетушка Амма рассказывала. Хотите услышать эту историю?

— С превеликим удовольствием!..

Правда это или нет, но в стародавние времена на той улице жила старушка. Дети ее давно разъехались, внуки не спешили навещать, так что старушка жила одна-одинешенька в огромном доме, когда-то хорошо обставленном, но давно обветшавшем. Два раза в неделю к ней в дом приходила убираться женщина, других же слуг у старушки не было.

Однажды на улице старушка познакомилась с молодой кружевницей, которая с лотка продавала сплетенные ею воротнички. Была девушка сиротой — родители ее давно умерли, и снимала где-то комнатку в холодной мансарде. Сдавала свои поделки за сущие оре в лавку или продавала с лотка.

Старушка и девушка разговорились. Потом столкнулись случайно еще раз и еще. Старушка заказала кружевнице пару воротничков и манжет. А когда та пришла отдавать свою работу, вдруг предложила девушке переехать жить к ней.

— Денег я с тебя брать не буду, — сказала хозяйка дома. — Поможешь мне по хозяйству, и то хорошо. А мне одной жить скучно.

Девушка подумала и согласилась.

Жизнь со старушкой действительно оказалась приятной. Хозяйка была интересным человеком. Пока девушка работала в гостиной — самой светлой комнате — и перебирала коклюшки, старушка сидела рядом и читала ей вслух книги. Или рассказывала своей постоялице о детстве, о покойном муже, с которым они много путешествовали в молодости, о давно покинувших ее детях, о цветах, которые она выращивала в саду — словом, обо всем на свете.

А еще старушка готовила очень вкусные бублики с маком — по своему собственному рецепту, записанному в пожелтевшую от времени тетрадь в засаленном кожаном переплете. После работы вечером, когда становилось темно, хозяйка и ее квартирантка пили чай, ели бублики и снова беседовали обо всем на свете.

Одним словом, жили они душа в душу. Девушка очень привязалась к старушке, которая практически заменила ей то ли умершую мать, то ли бабушку. Когда старушка заболела в лютый мороз, кружевница побежала через весь город за доктором и уговорила его приехать как можно скорей. Ухаживала за своей хозяйкой и сильно за нее переживала. Очень радовалась, когда та весной выздоровела и стала выходить на улицу, чтобы посидеть на любимой скамеечке, погреться на солнце и полюбоваться выходящими из земли гиацинтами и нарциссами.

Однажды девушке приснился сон. Словно она лежит в спальне, вдруг дверь открывается, а в комнату входит ее хозяйка. Но выглядела она иначе, чем в последнее время: моложе и совсем здоровой. На ней было камлотовое платье темно-бордового цвета с кружевным воротником, который ей подарила девушка полгода назад на Зимний Коловорот. На лице старушки была легкая улыбка. Она поманила девушку за собой, и та беспрекословно пошла за ней. Хозяйка отвела кружевницу на кухню, открыла кухонный шкафчик и достала оттуда тетрадь рецептов в кожаном переплете.

— Возьми, это все твое, — сказала она и вложила тетрадь в руки девушке, погладила ее по плечу и улыбнулась. И тут девушка проснулась.

Сердце билось, а на глазах были слезы, таким ярким и живым был сон. Кружевница оделась и поспешила на кухню, чтобы рассказать своей хозяйке чудное видение. Но там было тихо и пусто, хотя обычно старушка вставала чуть ли не с зарей. Девушка постучала в ее спальню, затем вошла. Но хозяйка дома была уже недвижной и холодной.

Можно представить себе, как горевала девушка, лишившись единственного близкого человека. И пусть она знала старушку не больше двух-трех лет, но сильно ее полюбила.

После похорон в Эрнвиль нагрянули два сына покойной хозяйки. При жизни они разве что посылали матери открытки, но тут приехали и они, и их жены, и уже взрослые внуки старушки. Кружевницу попросили немедленно освободить дом, причем жены сыновей стояли над ней и смотрели, чтобы девушка не вынесла из дома чего лишнего. Бедная девушка попросила подарить ей на память об доброй хозяйке только старую тетрадь покойной с рецептом бубликов.

Невестки поджали губы, переглянулись и отдали засаленную тетрадку девушке, брезгливо взяв за уголок. Кружевница собрала свой чемоданчик, станок с коклюшками и, плача, ушла из дома. Ее согласилась приютить на время лавочница, которой та сбывала часть своей продукции.

Вечером девушка открыла тетрадку. Аккуратным бисерным почерком там были записаны разные рецепты. Девушка дошла до страницы, где был рецепт бубликов. Проливая слезы, она читала его и вспоминала уютные посиделки со старушкой. А когда перелистнула страницу, то из тетради выпал листок. Девушка подняла его с пола и с удивлением прочитала. Это было завещание покойной, заверенное у нотариуса и подписанное свидетелями. И оказалось, что и дом, и свои сбережения старушка завещала девушке.

Изумленная кружевница не знала, что и подумать. Рассказала все знакомой лавочнице.

— Это последняя воля умершей. Она даже приходила к тебе во сне, чтобы подтвердить ее, — твердо сказала та. — Не вздумай даже отказываться и немедленно иди к нотариусу…

— И в итоге девушка стала богатой невестой? — улыбнулся Эдьярд.

— Да. Она отремонтировала дом, и он стал одним из самых красивых на улице. А про ту улицу говорили: там, где дом с девушкой, что получила бублики и завещание. Потом: там, где дом с бубликами. А потом и вовсе стали говорить: улица с бубликами. Ну и в итоге стала Улица Бубликов.

— Очень интересная история, — заметил Эдьярд.

— Легенда, — пожала плечами Кая. — Кто знает, как там было дело на самом деле. Да и никто не может показать тот самый знаменитый дом.

— Жаль. Но вот мы и пришли.