Моя НЕвеселая ферма 2 (СИ) - Конычев Игорь Николаевич

В конце концов, природа уже обидела Тароса куда сильнее, чем смог бы я.

— А что там об опасностях? — осторожно поинтересовался Люциан.

— О, тут их превеликое множество! — бодро отрапортовал сир рыцарь. — В этом мире нет места лучше для свершения подвигов.

— Или для поисков собственной смерти, — дополнил я, приметив у противоположной стены каменного тоннеля белеющие кости.

Какому-то бедолаге не повезло. Пролежал он тут слишком долго для того, чтобы понять, что случилось. Но я все же чуть отстал от спутников и приблизился к скелету. Вроде человек. Был. Довольно крупный и рослый. Все кости целы, правда на многих трещины и следы от зубов. Помер мой новый знакомец явно не от старости. Об этом свидетельствовал и его превратившийся в ржавую железяку меч. Обнаженное оружие лежало рядом с владельцем такое же бесполезное, как и он сам.

Мечи в этом мире носили люди богатые. Значит, передо мной скорее всего рыцарь, пусть и без доспехов. Собрат Тароса. Кто знает, может наш с Люцианом работодатель составит ему кампанию, привалившись к стене чуть дальше. Мне же придется постараться, чтобы подобной судьбы избежать. Нельзя мне помирать, огород еще не засажен.

— Злой, — окликнул меня бард, — кажется, у нас проблема.

— Скажи что-нибудь новое. У меня проблемы каждый день с тех пор, как я тут оказался.

Мои спутники стояли у развилки. Влево и вправо уводили два тоннеля размером с пятиэтажку. Каждый подсвечивали разноцветные растения, жуки и яркие причудливо изогнутые грибы с тонкими шляпками. Зрелище завораживающее, но и зловещее одновременно.

— И в чем проблема? — я подошел к рыцарю. — Пусть славы оборвался?

— Отнюдь. — Дернул головой Тарос. — Просто задумался.

— О чем?

— В какую сторону нам идти.

— Мы заблудились? — тут же забеспокоился Люциан.

— Что за вздор? — обернувшись, рыцарь посмотрел на барда. — Я просто думаю, куда лучше пойти. Это совершенно разные вещи.

— Нет. Если не знаешь куда идти, то это значит, что ты заблудился, — мне не оставалось ничего иного, кроме как поддержать Люциана.

— Для вас может и так, но не для меня. — Вытащив меч, Тарос отсалютовал им высокому потолку. — Рыцари не блуждают. Они идут к цели.

— А лучше бы шли нахрен… — вздохнул я.

Но сир Тарос меня уже не слушал. Повинуясь, видимо, какому-то наитию, он доблестно потопал налево, отчаянно гремя сталью доспехов на все Подземье.

— Не тревожьтесь, слуги, — отчего-то решил приободрить нас работодатель. — Со мной вам ничего не грозит. Ни одно чудовище не подкрадется к нам незамеченным. У меня глаза орла, уши лисицы, нос волка и…

— … и пожизненный запрет на посещение зоопарка, — вновь не удержался я от очередной колкости.

Но Тарос снова не слышал ничего, кроме своей бравады.

— Будь с ним повежлевее, — шепнул мне Люциан.

— С чего вдруг? — изумился я. — Он же конченый идиот.

— А может все не так? Вдруг у него проблемы?

— Наверняка.

— Вот видишь! — обрадовался бард, но улыбка сползла с его лица, когда я договорил.

— Все его проблемы от того, что он конченый идиот. Но, что хуже, сейчас это наши общие проблемы.

— У тебя просто проблемы с контролем гнева. — Вздохнул Люциан, обгоняя меня и следуя за Таросом.

— Правда, что ли? А я все думаю, почему мне хочется дать тебе пинка.

— И давно у тебя такие мысли? — вполоборота спросил бард.

— С первой нашей встречи.

— О чем вы там шепчетесь? — Тарос, в отличие от Люциана, не считал нужным смотреть на собеседников. Вместо этого он бодрым маршем пер вперед, словно паровоз, нещадно вытаптывая светящуюся травку коваными сапогами.

— О нашей дружбе, — просто ответил бард.

— А я сразу заметил, что вы добрые товарищи.

Рыцарь кивнул своим словам, а я покачал головой и пробормотал:

— Он не только тупой, но еще и слепой.

Последнее, впрочем, как и первое, оказалось чистой правдой. Увлеченный своими мыслями, сир Тарос споткнулся, полетел вперед и врезался в огромный валун. И все бы ничего, вот только его меч при этом по рукоять вошел в этот самый камень.

Не успели мы ничего сделать, как 'камень выпрямился и оказался какой-то смесью медведки и гориллы: огромные передние лапы заканчивались когтями-ковшами, на округлой серой голове темнели два крохотных черных глаза, нос отсутствовал, зато имелась огромная пасть с острыми дергающимися мандибулами.

— Еще одно чудище повержено мною! — не растерялся Тарос и попробовал достать свой меч из бока твари. Клинок вошел точно между двумя на вид прочными пластинами.

Тварь, естественно, этого не оценила и приложила воина с такой силой, что он впечатался в каменную стену. Второй раз за недолгое время шлем спас жизнь своему носителю, а я опять убедился в том, что под сталью и черепной коробкой у Тароса абсолютно пусто.

Отскочив от стены, как резиновый мячик, он вскочил на ноги и завопил:

— Как смеешь ты, чудовище, поднимать руку на благородного воителя? Будь благодарной тварью и прими достойную смерть. Я оказываю тебе честь, пачкая меч твоей грязной кровью!

Мы с Люцианом от удивления раскрыли рты. Да что тут говорить, от такой речи охренело даже чудовище. Оно уставилось на Тароса и, кажется, на уродливой морде даже проступило искреннее удивление.

Продлилось это не долго. Второй хук обитателя Подземья снова впечатал рыцаря в стену и отправил его в глубокий нокаут. Тут даже рефери не требовался, чтобы понять: бой проигран. Но подземная тварь уже вошла во вкус и поперла на нас, растопырив свои загнутые передние лапы и быстро перебирая задними, похожими на паучьи.

— Сделай что-нибудь! — заверещал Люциан, прячась за мою спину.

Я взмахнул рукой, посылая в сторону противника огненный шар. Тварь закрылась передними конечностями, словно щитом. Брызги пламени разлетелись во все стороны, не причинив ей никакого вреда.

— А есть заклинание помощнее? — уже не слишком веря в мою победу, бард принялся пятиться назад.

— Кажется, огонь тут бесполезен, — для вида я попробовал еще несколько раз атаковать, но одинаково безрезультатно. Пламя лишь облизывало наросты под кожей чудовища, не причиняя тому никакого вреда.

— А запасной план у тебя есть? — голос Люциана звучал уже откуда-то издалека.

— Да. Ори и беги.

— Это легко. — Бард набрал в грудь побольше воздуха и истошно завопил, улепетывая прочь.

Такой маневр вкупе с пронзительным звуковым сопровождением отвлек внимание твари. Она задрала голову и неистово замотала ей, словно ор Люциана причинял ей физическую боль. На подобный дополнительный эффект мне рассчитывать не приходилось, но так даже лучше.

Кувыркнувшись вперед, я проскользнул между кривых лап и двумя руками схватился за рукоять все еще торчавшего в теле монстра меча Тароса. На миг мои глаза встретились с черными глазами существа.

— Авада кедавра, сука, — сказал я и пробудил свою силу.

Магия драконоборца в один миг раскалила рыцарский меч добела, превратив внутренности твари в кипящее варево. Прошедшее через клинок пламя взорвалось где-то в брюхе, после чего из пасти чудовища повалил черный дым. Завоняло паленой плотью. Существо неистово задергалось, после чего обмякло и завалилось набок.

Люциан соизволил обернуться, после чего прекратил сначала бежать, а потом уже орать. Осторожно приблизившись, он вкрадчиво спросил:

— Сдох?

— Кто из них? — я стоял между рыцарем и чудовищем.

— Тот, который страшнее, — Люциан указал пальцем на тварь.

— Тарос так-то тоже не красавец.

Не успел я договорить, как сир рыцарь вскочил на ноги, ошалело огляделся и крикнул, увидев поверженного врага:

— Еще одна славная победа Тароса Верного! — после чего снова лишился сознания и повалился на пол.

Мы с Люцианом переглянулись и одновременно пожали плечами.

14. Достойный подвиг

В Подземье не светили солнца, под каменными сводами не висело ни луны, ни звезд, да и часов на стенах никто не разместил. Поэтому не получалось точно определить, сколько мы тут проторчали. Судя по моим ощущениям, минули примерно сутки. По крайней мере, я поспал, побродил по чертовой темноте в не самой приятной кампании, а теперь вот вновь захотел на боковую.