Гибкий график катастроф - Георгиева Инна Александровна

На стоянке, правда, выяснилось, что страдала я не одна. Шурик выглядел не менее усталым, но очень ответственно выполнил обязанности водителя и доставил меня домой без единой аварии (хотя после второго поворота, когда мы только чудом разминулись с фурой, мне очень захотелось лечь на пол и начать молиться). А потом уехал на репетицию. Я могла только посочувствовать: судя по его лицу — он бы душу продал, только бы завалиться спать. Но выступление на День святого Валентина много значило для его группы, и чем меньше оставалось времени, тем чаще они собирались для тренировок.

Поля закончила втирать крем, и от души хлопнула ладонью мне по спине:

— Ну как, лучше теперь?

— Я скажу что угодно, только больше не бей! — охнула я, переворачиваясь. Вообще-то мазь подействовала: по крайней мере, мышцы спины и рук слушались куда лучше.

Готесса усмехнулась:

— Знаешь, какое самое лучше средство от крепатуры?

— Горячая ванна? — с надеждой предположила я и тут же была вынуждена ее похоронить.

— Дополнительные нагрузки! — улыбнулась Полина так предвкушающе, что я сразу поняла: эту речь она продумала заранее. Но, видимо решив сыграть сценку до конца, невинно предположила: — Или ты считаешь это странным?

— Странным? — выдохнула, с трудом принимая сидячее положение. — О боже, Полина, ну зачем? Зачем эти полумеры? Я считаю твою затею идиотской и предупреждаю, что следующие пару дней надеюсь провести либо за партой, либо в постели.

— В постели, говоришь? — похабно оскалилась подруга, но я на нее так зыркнула, что улыбка тут же исчезла с ее лица. Она хлопнула ресничками и развела руками. — А что такого? Дело-то молодое! Но я все же хочу, чтобы ты выслушала мое предложение, потому что тебе оно точно понравится! — Я недоверчиво изогнула бровь, и Поля закончила мысль: — Завтра мы идем на йогу! Я уже записалась.

Вот так просто: идем. Констатация факта. Спасибо, что оставила право выбора за мной, дорогая подруга. Особенно если учесть, куда именно ты меня тащишь.

— Йога?! — сощурившись, уточнила я. Готесса радостно закивала, я содрогнулась. Нет, не потому что боялась растяжки, а потому что однажды мы на йогу уже ходили. Года два назад, когда Поля вот так же сидела в моей комнате и жаловалась на то, что нервы у нее стали ни к черту. Я тогда не пыталась с ней спорить: моя роль заключалась в том, чтобы молча посидеть рядом и выслушать ее сетования на судьбу-злодейку. И на окружающих, которые плетут хитрые замыслы и суют палки в колеса милой и невинной девушке в черном. Поверьте, мне стоило немалых усилий держать язык за зубами! Иначе я бы постаралась ей объяснить, что ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову становиться у нее на пути. Она же как мартышка на БелАЗе: непредсказуемая и беспощадная. А уж с теми, кто по какой-то причине ей не приглянулся, вообще ведет себя хуже лангольера: не успел вовремя смыться — сожрет не колеблясь. Да через полчаса общения с ней даже Гитлер и Муссолини мечтали бы о точечном попадании метеорита в форточку! И вот этот самый человек говорил, что ее обижают.

Короче, я согласилась тогда пойти на йогу. И это был довольно интересный опыт, несмотря на то, что нас изгнали прочь из зала на сороковой минуте тренировки. Я считаю — вполне справедливо. Ибо не надо было называть тренера гуттаперчевой девочкой, трансформером и Самарой Морган. Особенно Самарой Морган, ведь фильм «Звонок» в то время был очень популярен, а у тренера, как по закону подлости, оказались длинные черные волосы и светлый костюм. В общем, когда она красивым жестом забросила ноги на плечи, две впечатлительные мадам, как раз изображавшие некое подобие аистов, рухнули на землю, а нас вежливо попросили покинуть студию и больше никогда не возвращаться.

Что-то мне подсказывало, что этот визит закончится так же. Но Полина порой бывала очень убедительна. Да что там! Иногда мне казалось, что она сумеет договориться даже с неподкупной Фемидой на Страшном суде!

— Ты пойми! — вещала подруга, сидя на краешке моей постели. — Мы же в прошлый раз не туда пошли. Нам нужно было записаться в группу для начинающих, а я решилась на среднюю. Ну, блин, кто же мог подумать, что моей растяжки для тхэквондо не хватит для какой-то йоги?! Они же там как будто из пластилина все: гнутся в таких местах — смотреть страшно! Но я тут недавно прочитала умную мысль о том, что йога — это не только физкультура. Значит, мы можем и не изгибаться так сильно, а только правильно дышать и прислушиваться к вселенной.

Я подняла на нее мрачный взгляд:

— Разве ты пять минут назад не предлагала физические нагрузки для снятия эффекта от предыдущих?

— Конечно! — кивнула она. — Но я ведь говорю: «не только»! Прежде всего, йога — это философия! Общение с вечным. Погружение в нирвану! А я хочу найти дорогу в нирвану, потому что иначе я помогу Ирочке Колесовой найти дорогу на ближайшее кладбище!

— Что, — вздохнула я, — все еще грызетесь?

— Я — нет! — ответила Поля, мрачным взглядом буравя стену. — Я же объясняла, почему мне как раз выгодно с ней дружить. Но она вцепилась в меня как бультерьер. Вздохнуть спокойно не дает. Любая фраза не об учебе рассматривается как попытка диверсии и карается монологом на полтора часа. Страшно умная, но чертовски скучная личность. Боюсь, еще немного, и она сделает из меня послушную лаборантку в очках и белом халате.

Я честно скользнула по готессе глазами и не смогла представить ее в белом. Разве что в костюме Ку-клукс-клана, хотя, надо отдать Поле должное, расисткой она не была: люди ее бесили вне зависимости от цвета кожи.

— Ну так что? — подняла она на меня глаза. — Ты согласна… ой! — подпрыгнула на кровати так, что я вздрогнула от неожиданности. — Твоя сумка на меня бросилась!

— Ха-ха! — мрачно ответила я. — В этой комнате броситься может только ковер. А сумка вибрирует. Там телефон. Дай ее сюда.

Поля брезгливо, двумя пальцами подняла за ремешок мой школьный рюкзак. Судя по лицу, в ее воображении моя «нокия» только что отрастила себе тентакли и готовилась завоевать мир.

— Твоя мама говорит правильно, — покачала она головой, — пора уже поменять эту дуру на что-то более вменяемое.

— Или вообще перейти на яблочные технологии, — кивнула я. — Говорят, айфон — это круто.

— Не советую, — пожала плечами Полина. — Вступить в секту всегда легче, чем выйти из нее.

Она открыла сумку и вытащила мою вибрирующую машинку. Смерила ее в руке:

— По-моему, легче было бы носить с собой таксофон, — а потом взглянула на экран. — Ух ты! Да это же один из твоих ухажеров.

Я со стоном уронила голову на подушку:

— Опять Владимир?

— Что значит «опять»?

— Он мне сегодня раз пять звонил. Честное слово, я начинаю сожалеть, что у меня нет лицензии на ношение и применение гладкоствольного оружия.

— И чего он хочет? — ухмыльнулась Полина. Ну да — ей было смешно.

Я вздохнула:

— Чтобы свидание прошло успешно, — и тоскливо добавила: — Но если он будет таким же настойчивым оставшиеся три дня, я до субботы покончу с собой.

— Ну так не бери трубку! — резонно предложила готесса. — Ему надоест, и он перестанет звонить.

— Даже не надейся! — хмыкнула я. — У этого мага терпения — бездна! В прошлый раз он трезвонил полтора часа, пока я не сдалась.

— Тогда выключи телефон.

— Не могу. Егор все еще набирает меня несколько раз в день. Видимо, боится, что во мне проснется дух Колумба и я поплыву в Индию.

Поля понимающе скривилась, вспомнив, как несколько месяцев назад я, никого не предупредив, осталась у нее ночевать. Именно тогда братишка вручил мне «нокию» с требованием постоянно быть на связи.

Мрачно вздохнув и, видимо, смирившись с несостоятельностью аргументов, готесса передала мне телефон и поудобнее устроилась на кровати. Приготовилась слушать. Я тоже приготовилась, потому что в общении с Владимиром нужна была железная выдержка. А мне она давалась непросто.

Но на этот раз не помогли ни мантра, ни упражнение «досчитай до десяти», потому что разговор пошел по совершенно неожиданному руслу.