Барон Дубов 4 (СИ) - Капелькин Михаил

В это же время

По улице неспешно катил дорогой белый автомобиль с мягкой крышей. Капот сильно выдавался вперёд, скрывая мощный двигатель, способный разогнаться до сотни за каких-то десять секунд. При этом он тащил на себе комфортный салон высшего класса с удобными сиденьями и мини-баром. Водитель, смуглый человек средних лет, в костюме и шофёрском кепи, крутанул руль, объезжая припаркованные как попало полицейский машины.

— Что прикажете, Ваша Светлость? — спросил водитель пассажира. — Всё равно заезжаем внутрь?

Человек, сидевший на заднем сиденьи, скрывал лицо за тонировкой стёкол. С улицы не было видно, что в салоне кто-то есть. Мужчина вздохнул.

— Ты что, идиот? — мгновенно вскипел герцог Ульянов. Он был высоким и мускулистым человеком. Сказывались сильные и тщательно оберегаемые гены рода. Его красивое, утончённое лицо портила маска бесконечных брезгливости и высокомерия. Остыв, он продолжил: — Едем дальше, не привлекаем внимание. Объедешь несколько кварталов, и возвращаемся назад. Господи… Что на этот раз учудил Карнавальский? Мы же платим полиции, какого чёрта они здесь?

Машина медленно проехала мимо разбитой двери в длинную арку, ведущую внутрь дома. Через два перекрёстка она свернула налево, выехала на оживлённую улицу и резко ускорилась, объезжая автомобили один за другим.

Резиденция Карнавальского

В это же время

Николай

Таких толстых полицейских я ещё не видел. Похоже, столичные стражи порядка получают солидное жалованье. Потому что с их беготнёй такой живот наесть очень проблематично.

Вот только это солидное жалованье совсем необязательно идёт из казны государства.

— Убийство, — сказал я. — И убийца сейчас в этой комнате.

— Я вижу, что убийство, идиот! — орал он, как раненый бизон, и тряс пистолетом. — Ты убил герцога и нескольких его людей! А ну руки в гору, сраный полукровка!

Сейчас я не собирался реагировать на его оскорбления. На большее у него ни сил, ни духа не хватит. А спровоцировать себя я не дам, иначе у него появится повод применить оружие. Так что я спокойно развалился в кресле и положил руки на подлокотники. Правда, оно немного поскрипывало подо мной.

Марина сделала небольшой шаг вперёд и встала по правую руку. Взгляд опустила, спрятала лицо за пышными волосами.

Она неуверенно положила свою ладонь на мою и сжала её.

Понятно. Значит, она узнала этого ублюдка. Почему-то я даже не сомневался в этом.

— Герцог получил то, что заслуживал, — произнёс я, смакуя каждый слог.

— Взять его! Быстро! — Он стал толкать своих людей вперёд. Я не шевелился.

— Начальник, но… — заговорил один из них. Лица из-за шлема я не видел. — Он же огромный! Как мы его скрутим⁈ Нам нужно подкрепление!

— Никакого подкрепления! — бесновался жиртрест. — Вы позорите честь мундира! Да я бы сам одной левой, этого байстрюка, заломал!

— Честь мундира⁈ — мгновенно вскипел я, вставая с кресла. Надоел мне этот фарс. — О какой чести мундира ты говоришь, жирная свинья⁈

— Ты… да как ты посмел? — опешил командир полицейских.

— Что ты знаешь о чести, продажный ублюдок? Дай угадаю: герцог и тебе девочек поставлял? Как часто ты приезжал сюда, чтобы позабавиться, а⁈ Сколько человек из тех, кого я освободил сегодня, укажут на тебя?

Шестёрка бойцов в синей броне начала неуверенно переглядываться. Наверняка жиробас обнаглел настолько, что даже на служебном автомобиле со свидетелем приезжал.

— И я уверен, что найду твоё имя среди клиентов здесь! — я ткнул в бумаги, лежащие на столе.

— Это я убила герцога! — вдруг звонко сказала Марина, сжимая мою руку.

Женщина, что ты творишь?

Толстяк в форме шумно дышал, то краснея, то зеленея от гнева. Он подошёл к столу, полицейские подались за ним, но всего на пару шагов. Начальник у них мудак, а вот парни, может, не все, — просто служаки, которые свою работу делают. Не хотелось бы и их убивать.

— Ты… — прошипел жиртрест в погонах, глядя на Марину и брызгая слюной. Слава Богу, не на меня, а на стол. Бумаги я убрал от греха подальше, а книжицы сунул в руки Лакроссе. Потом просмотрю их и наверняка найду много интересного. — Ты… Я герцога знаю давно. Какой-то дворняжке, вроде тебя, его не убить. Но вот что я тебе скажу, красотка: мне очень жаль, что я не успел с тобой позабавиться. Иначе ты познала бы настоящего мужика и не цеплялась сейчас за эту рвань полукровочную! Герцог тебя для себя берёг!

Вот так. Он сам во всём признался. Сам. Сделать это он мог только в одном случае: отпускать нас полицейский не собирался. Вообще, прибыл сюда на подмогу герцогу, а не вершить правосудие. Мда, законом здесь и не пахнет.

Большая ошибка.

— Убейте их, — бросил толстяк. — В рапорте скажем, что сопротивлялись при аресте.

Двое сразу прицелились в девушек, остальные четверо неуверенно переглянулись. Ну, теперь-то понятно, кто есть кто.

Я встал и вытащил из кобуры револьвер. В груди клокотало радостное предвкушение возмездия. Восстановившаяся мана полноводной рекой потекла в оружие, руны засветились зелёным колдовским светом.

— Меня зовут… — медленно произнёс я и одной рукой отшвырнул тяжёлый стол. Кувыркаясь, тот пробил стену и застрял в ней. — Барон Николай Дубов.

Полицейский попятился, побледнел. А я медленно пошёл на него. С его роста я выглядел как гора, которая сама наступала на него. А поступь у меня тяжёлая, так что каждый шаг сопровождало звяканье посуды в шкафу и стук рамок картин о стены.

— Ну же, стреляйте в него! — кричал толстяк. Он попытался бежать, но споткнулся и упал. Пополз спиной вперёд, не сводя с меня испуганных глаз.

— Командир, это правда? То, что он говорил про вас? — нерешительно спросил один из полицейских.

— Он сам признался, что принимал участие в преступлениях герцога, это все слышали. А раз так, то и ему грозит смертная казнь. — Я медленно поднял пистолет и направил толстяку в лицо. — Могу облегчить твою участь прямо сейчас.

— Чего вы ждёте⁈ — завизжал он, как свинья.

Двое взвели курки и приготовились стрелять. Понял это по напряжённым указательным пальцам. Но одному в горло тут же упёрлось копьё Лакроссы, а второго разоружили его же товарищи.

Медленно взвёл курок револьвера. Воздух вокруг ствола дрожал от маны, а толстяк — от страха. Вдруг он выпучил заплывшие жиром глаза и схватился за грудь. Несколько раз беззвучно открыл рот, как рыба, выброшенная на берег, попытался вдохнуть и откинулся назад.

— Не понял, — удивился я, убирая пистолет в кобуру. Ману забрал обратно. — Он что, умер?

Один из полицейских снял шлем, сунул в подмышку и присел возле тела. Долго щупал жирную шею, затем кивнул. У него были пшеничного цвета волосы и гладко выбритое румяное лицо простолюдина.

— Я ж его просто попугать хотел… — пожал я плечами.

В самом деле, убийств с меня на сегодня достаточно. Но я очень хотел, чтобы этот гад попал в тюрьму. Там бывших полицейских очень любят. Его жизнь превратилась бы в ад, а он так легко отделался. Надеюсь, на той стороне есть для него раскалённая сковородка или дыбы.

— Мы напишем в рапорте, как всё было, — сказал полицейский. Его коллеги уже арестовали двоих предателей. Скоро они позавидуют своему начальнику. — Но… мы должны сообщить в Имперскую Канцелярию о том, что случилось.

— Ага, — кивнул, — привет графине Кремницкой заодно передайте.

Полицейский слегка побледнел при упоминании Марфы Васильевны и просипел:

— Кто вы такой, барон Дубов?

Снова пожал плечами.

— Я так, проездом здесь.

— Приезжайте почаще, — он слегка кивнул головой, нахмурив светлые брови. — И ещё нам нужно опросить людей, которых вы нашли.

Я глянул на Марину. Она снова спрятала лицо в волосах.