Джо 1 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Джо? — негромкий, слегка ироничный, голос, принадлежащий незнакомому гоблину, стоящему под деревом со сложенными на пояснице руками.

— Иду, — киваю я существу, захлопывая книгу и просто спрыгивая вниз, с высоты метра в три. Заклятия на моей обуви и одежде начинают свою работу, тормозя опасное падение, так что приземляюсь я мягко, на ноги. Незнакомец лишь качает головой, наблюдая как я эксплуатирую магию, чьим предназначением является уберечь меня от беды.

— Доброго дня вам, магистр Вирт, — негромко здороваюсь я с зеленокожим существом. Незнакомец? В этой глухомани? Ноль шансов. Боливиус Вирт, магистр-ректор Школы Магии, волшебник, знающий о моей тайне? Это он, сто процентов. Разумеется, под личиной. Мне она кажется просто незнакомой, а вот если прибежит та же Мойра, то она увидит одного из гоблинов, населяющих эту деревушку. А уж удивиться, почему с Джо разговаривает гоблин? Так я только с ними и общаюсь.

— И почему я не удивлен, даже сегодня наблюдая тебя одного? — с мягким укором произносит маг, — Джо, тебе с этими ребятами еще учиться десять лет, а ты даже не соизволил с кем-либо подружиться…

— Как будто бы вы поступили иначе на моем месте, господин ректор, — ухмыляюсь я, — Может быть не читали бы книги, а вспоминали бы их, лежа на бережке речки, но возиться с детьми…

— Ох не знаю, не знаю… — прячет глаза замаскированный волшебник. Брешет. Всё он знает.

— Еще лет пять и возиться начну, — обещаю я, уточняя, — С девушками.

— Ах ты-ж! — мне тут же прилетает чем-то невидимым по шее, — Только попробуй, Тервинтер! Только рискни! Сам проклятье наложу, чтобы всё отсохло! Старый ты козёл!

В принципе, мы по возрасту с Виртом равны, нам обоим плюс-минус тапок триста лет, но у меня они распределены на кучу жизней, а вот у него одним куском. Тем не менее…

— Да шучу я, — отмахиваюсь, — Зачем нужны эти драмы? Решу вопрос как и любой другой волшебник, суккубочкой…

— Другое дело…

— … или тремя, — коварно заставляю я его закашляться, пуча глаза и задыхаясь.

Волшебники не размножаются, точка. Никак. Мы только рождаемся промеж обычных смертных, злая тетка в Младенческом Фургоне ворует нас, подкладывая видоизмененных обычных детей, а потом маринует в стазисе набранный улов, пока в Школе Магии господин Боливиус Вирт не решает, что неплохо бы воспитать следующее поколение. После этого Фургон разгружают, детей достают из стазиса, воспитывают в какой-нибудь гоблинской деревушке типа этой, а затем отправляют учиться. Это я к чему? К тому, что тема секса среди волшебников табу. Наши таланты, Причуды, возможности и знания позволяют эту тему интерпретировать… ну очень свободно, а так, как у траха нет никакого практического применения, её стараются замалчивать.

В первую очередь потому, что это уменьшает число сексов в Школе, а значит и мешает подросткам нагородить проблем себе же на головы. Если ты волшебник и живешь по полтыщи лет — тебе совершенно ни к чему распинаться, кого и как ты поимел из волшебниц, они и отомстят так, что мало не покажется.

— Ладно, шутник… тьфу, — сплюнул что-то находящийся под иллюзией маг, — Я сегодня к тебе пришёл за тем же, за чем приходила и эта милая Мойра. Спросить в последний раз. И вот я спрашиваю в последний раз — ты… уверен?

Если бы не талмуд в руках, я бы заложил ладони за затылок, а так просто улыбнулся.

— И в последний раз повторюсь — уверен, — кивнул я, — Законопатите меня в самую дальнюю Башню, в места, где даже сдохший осел причина для пересудов на года, и я буду счастлив!

— Будешь ли? — прищурился маг в чужом облике, — Я же слежу за тобой, Джо. Ты перечитал все книги в деревне, заболтал всех старых гоблинов, постоянно упражняешься или чем-то занят. Твой характер совсем не подходит для выбранной стези. Совсем!

— И следующие десять лет я буду заниматься тем же самым, — кивнул я, — Учиться, учиться и еще раз учиться. Я сделаю из своей Башни крепость, наполненную уютом и комфортом, свяжу контрактами десятки волшебных существ, найду способ заработка, который обеспечит меня притоком золота, а вот потом уже… потом уже я буду отдыхать, магистр. Качественно отдыхать. Так, как никогда себе не смогут позволить… ну вы поняли.

— Я… понял, — кивнули мне в ответ, — Не понял, но понял. Чувствую, что понимаю, знаю, что ты соблюл все условия наших предыдущих сделок, но… Джо? Твоя судьба может быть куда…

— Магистр… — с мягким укором я посмотрел на того, кто надзирал за мной с тех пор, как вредная и боязливая старуха сняла с колыбельки заклинание стазиса.

— Эх… — опустил тот плечи, — Ну что же, ну… тогда до завтра, Джо Тервинтер?

— До завтра, господин ректор, — поклонился я этому, вне всяких сомнений, мировому деду.

Не то чтобы он меня всю дорогу в жопу целовал, отнюдь. Но не прибил от греха подальше, общается по-человечески (в отличие от Лонкабль, кукурузу ей в борщ!), ну и…сделал кое-что, довольно для меня ценное, и за это я этому волшебнику очень благодарен. А с завтрашнего дня он становится моим ректором в Школе Магии, где такие недоростки как мы будут приобщаться к высочайшему искусству всех времен и народов.

Кстати, не преувеличиваю. Когда-то сам был мелким колдуном, гораздым на кучу грязных трюков, но те фокусы по сравнению с местной магией⁈ Пф.

В этом мире волшебство возведено в абсолют. Вот иду я по улице, вокруг дома, почти все одноэтажные, с крышей в виде купола, покрытого растущей травой и цветами, ну, приличная гоблинская деревня, да? И тут, несмотря на то что среди местных ни единого колдуна нет и близко, и то есть метлы-подметалки, занятые работой, летающие лейки-брызгалки, осла вон, то есть пугнуса по-местному, специальная щетка сама чистит! Заколдованное тут буквально везде!

Представляете, какую жизнь себе сотворить может волшебник? Полуразумная домашняя посуда, самосрабатывающее освещение, охранные чары, разумные книги, призываемые существа… и это самое базовое, понимаете! Вон, даже у гоблинов есть!

Спохватившись, я остановился посреди улочки, оглянулся по сторонам и, увидев, что никого рядом нет, направил правую руку на дорогу, чтобы выдать такой же сноп радужных искр, каким недавно меня попотчевала Мойра. Густо вышло и много, аж почти ослеп, не отвернувшись. А в пять лет еле-еле вспыхивало. Это у нас единственное доступное детям волшебство — банальный сброс накопленной маны, упражнение для тренировки внутреннего источника. «Качать» его, выдавая максимум и до донышка — удел полных придурков, а вот пыхать время от времени детям очень даже полезно.

Пыхнули и идем, нас уже, наверное, ждут.

И таки да, меня ждали!

— Господа Диркбаум и Старк, — войдя в дом, делаю умышленно клоунский поклон со странными жестами руками, — Восхитительная дева Триона! Тервинтер Джо благословляет сей дом своим визитом!

Под скрипучее хмыканье двух сидящих за столом стариков мне в лицо летит скомканное кухонное полотенце от «восхитительной девы», тут же потемневшей аж до кончиков ушей. С возмущенным фырканьем и грозным топотанием, юная гоблинша несется ко мне отнимать пойманное полотенце, за что и получает поцелуй в темную надутую щечку. От этого жеста два брата аж начинают гоготать, а окончательно смущенная внучка одного из них с шипением прячется на кухне.

— Вот не можешь ты спокойно зайти, да, жулик? — хмыкает Диркбаум.

— Сегодня-то? — поднимаю бровь я, — Никак, сэр-р!

Десять лет без нормального общения? Да я бы сошёл с ума. К счастью, это магическая сторона Орзенвальда, а у всех волшебников свои, порой наотмашь бьющие по чувству здравого смысла Причуды. Поэтому для избранных, крайне немногих избранных в этой замечательной деревушке, Джо показывает куда больше ума и сообразительности, чем должен десятилетний мальчик! А учитывая то, что меня с этими двумя старыми гоблинами роднят сотни часов, высиженных на рыбалке…

— Трионка, тащи кружки! — командует один из дедов, — Да сама садись уже с нами, не убежит твоё рагу! Будем мальчонку нашего провожать!