Работа по подготовке к игре кипела. Многочисленные помощники проверяли снаряжение, седлали лошадей и одну за другой выводили их наружу. Я потрепал первую кобылку по шее и принялся под пристальным взглядом конюха её седлать. Лошадь была обычная, невысокая. В мастях я не разбирался от слова совсем, но даже мне было понятно, что кобыла не являлась элитной. Скорее была похожа на ту, которую Ромке оставил Викмайер в память об Ирэн.
– Нечасто можно увидеть, что игрок сам седлает лошадь, – задумчиво проговорил конюх.
– Привычка. Мой конь не подпускает меня к себе без вот этих церемоний. Помогите, – я затягивал подпругу, но лошадь меня не знала, поэтому попыталась надуть живот. – Вот, стерва. Сразу видно – женщина.
Конюх, посмеиваясь, успокоил кобылу, и мне удалось затянуть подпругу на ту дырочку, которая была более разношенной.
– Начинается. Давайте, подсоблю, – он сложил ладони лодочкой и словно подбросил меня в седло. Я благодарно кивнул ему. – Я пока вторую оседлаю. Можно поинтересоваться, ваш конь, он известен?
– Скорее всего, – я осматривал округу с высоты лошадки, стараясь не смотреть вниз. Мне всегда нужно было немного привыкнуть к высоте. – Матис, если это что-то вам говорит.
– Ух ты, – конюх поцокал языком. – Давай, пошла, – и он несильно ударил кобылу по крупу.
Я подъехал к полю самым последним. Остальные члены моей команды уже находились в сёдлах и о чём-то довольно эмоционально переговаривались. Я никого из них не знал, поэтому находился в стороне, осматриваясь по сторонам.
Раздался звук горна, и игра началась. Мне было скучно. Я совершенно не разделял волнения от игры, поэтому старался держаться в тени, просто курсируя по полю туда-сюда вслед за носящимися игроками. Но даже при такой тактике мне удалось забить гол. Просто когда вся толпа развернулась в сторону ворот наших соперников, я оказался как раз на передовой. Вначале я с удивлением посмотрел на лежащий на земле прямо передо мной мяч, а затем поднял клюшку и ударил, с удивлением наблюдая, как мяч влетел прямо в ворота.
Так что до большого перерыва я продержался вполне достойно. Во время перерыва наших лошадей увели, чтобы в очередной раз заменить. Не то, чтобы мои лошадки уставали, но таковы были правила. На поле начали выходить девушки. Они снимали туфельки и надевали специально приготовленную рабочую обувь. Жеманно хихикая и стреляя глазами, они якобы помогали убирать поле. По-моему, девушки только мешали работникам, но традиция, что же теперь поделать.
Что-то привлекло моё внимание, но я никак не мог понять, что именно. Появилось настойчивое желание куда-то идти…
– Дмитрий, вы играли прекрасно, – ко мне подошла улыбающаяся Марина.
– Я старался, – вернув её совершенно неискреннюю улыбку, я посмотрел в сторону трибун. – Извините меня, Марина, но мне срочно нужно отлучиться по совершенно неотложному делу.
И, оставив девушку, я поспешил в ту сторону, куда меня так сильно тянуло.
Глава 2
Отойдя от трибун, я остановился, оглядываясь по сторонам, соображая, что именно привлекло моё внимание. Местные псы как-то резко начали вести себя странно. Практически все собаки, даже те, которых насильно притащили на этот праздник жизни, катались по траве и остервенело тёрли носы.
Все переговаривались, перешёптывались, некоторые вообще увели животных по комнатам. Моро выглядел немного обеспокоенно и тихо переговаривался с каким-то мужчиной.
Я глазами нашёл Гвэйна. Он выглядел вполне здоровым и не делал лишних телодвижений, одновременно презрительно и заинтересованно оглядывая взбесившихся животных. Если бы случилось что-то действительно непонятное и опасное, Андрей и тот же Гвэйн явно удосужились бы мне об этом сообщить.
Я пожал плечами и решил посетить комнату для личного уединения, которая находилась на другом конце поля, в специально оборудованном для этого домике. Раз уж представилась такая возможность, то почему бы ею не воспользоваться?
Дойдя до места назначения, в дверях я столкнулся с полным мужчиной, размахивающим руками и ловящим ртом воздух. На лбу у него была испарина, а сам он выглядел не слишком хорошо, будто его всё утро тошнило, и теперь лихорадило. Присмотревшись, я узнал Августо Панчера. Он накануне стремительно преодолевал дорогу почёта под пристальным наблюдением журналистов. Лайза ещё говорила, что он нечист на руку. Или она это не о нём говорила?
– Там, там… – тыкал в сторону дверей Августо, а потом, словно только что увидел меня, тряхнул головой и побежал в сторону поля, где в это самое время развлекались дамы.
– Припадочный какой-то, – я покачал головой и хотел было войти внутрь, но меня решительно остановили. Андрей всё это время тенью следовал за мной и сейчас преградил мне дорогу.
– Я первый зайду, – сказал он и аккуратно открыл входную дверь. Ну, если хочет, то пожалуйста.
Я стоял на входе и ждал, внезапно осознав, что именно сюда меня тянуло со страшной силой. Вот только это был не переполненный мочевой пузырь, а… И тут меня накрыла энергия смерти. Смерти, которая произошла совсем недавно, и её энергия стремилась как можно быстрее занять место в и так переполненном резерве. Голова резко закружилась, а к горлу подкатил ком.
Борясь с тошнотой, я рванул дверь на себя и зашёл в туалетную комнату. Здесь всё кричало о состоятельности хозяина. Дорогой кафель, раковина, позолоченные ручки дверей и даже выключатели с позолотой. Нисколько не удивлюсь, если увижу в кабинках золотые унитазы. Тряхнув головой, стараясь прогнать от себя такие странные мысли, я открыл дверь с буквой «М» и остановился, столкнувшись с выходящим Бобровым.
– Я бы не советовал тебе туда идти, – просто сказал он, не проясняя ситуации.
– Туалет затопило? – поинтересовался я.
– Можно сказать и так, – он усмехнулся. – Но, судя по блеску твоих глаз и трясущимся рукам, пояснять, что случилось, не обязательно.
– Отличное наблюдение, – мне с каждой секундой становилось всё хуже, и я вытер со лба холодный липкий пот. – Я могу воспользоваться тем, что являюсь офицером Службы Безопасности, и осмотреть место трагедии?
– Это не Российская Республика, а другая страна. У тебя нет здесь полномочий, – покачал головой Бобров. – Зато ты можешь взглянуть как гость, не сумевший сдержать своего любопытства. Только быстро, и улики не затопчи. Последняя кабинка.
– Ну вот и проверим, как вы меня натаскали, – ответил я и прошёл внутрь.
Энергии смерти здесь было в разы больше, чем снаружи. Когда я ломился сюда, не подумал об этом. Чуть не застонав от нахлынувшей на меня эйфории, я немного постоял, прислонившись головой к холодному кафелю стены, сглатывая стоявший в горле комок. Вроде бы немного полегчало, и я решительно направился к последней кабинке. От переизбытка энергии нужно было избавиться, но как это сделать, не привлекая внимания, я даже не мог представить. Всё-таки магия Тёмных очень специфическая.
Решив пока об этом не думать, я натянул на руку рукав и толкнул дверь кабинки. Дверь открылась, и я замер на пороге, глядя на спину человека, который, на первый взгляд, склонился над унитазом, сидя на корточках. Вот только человек не станет так глубоко совать голову в унитаз, точнее, он этого в принципе не будет делать. Я сделал шаг в кабинку, стараясь ничего не касаться и слишком не топтаться по полу, и попытался разглядеть его лицо. Человек, который умер такой позорной смертью, был мне знаком. Это был Даглас Крен, которого Лайза называла гипотетическим геем.
***
– Рома, мы нашли Клещёва, ты был прав, он здесь. – В микронаушнике, вставленном в ухо Гаранина, прозвучал голос Ожогина. Отойдя подальше от стола, сервировкой которого он занимался уже полчаса, Роман прикоснулся к уху, включая микрофон. В его Гильдии уже давно пользовались подобными артефактами, ещё до его прихода туда, и это очень сильно облегчало жизнь во время таких вот сомнительных операций.
