Любовь Дракона - Индиви Марина

Крупная, с изумрудно-золотыми крыльями и черным узором, она шевелила усиками и, кажется, тоже пялилась на меня. Страна непуганых бабочек, блин!

– Чего смотришь? – поинтересовалась я. Прозвучало недружелюбно, и я услышала сдавленный ойк. Подняла глаза и обнаружила императренка. То есть сына Леграна и Нади, который смотрел на меня огромными глазами и моргал. Явно принял на свой счет, но не это было самое страшное.

Самое страшное заключалось в истории «я и дети». Я не умела с ними взаимодействовать от слова совсем. У меня даже руки дрожали, когда я этого самого императренка держала после его рождения. А когда отдала матери, читай Наде, выдохнула с облегчением.

– Это я не тебе, – тем не менее поправилась я.

Малыш подошел ближе. Не тот эффект, на который я рассчитывала.

– А кому?

Красноволосый, с ярко-синими глазами, ну точная копия Нади, он унаследовал силу отца – всю его фениксову мощь, которая со временем разовьется невесть во что. Пока же он был просто милота ходячая, но ходил бы он подальше от меня, а? Кто его вообще сюда отпустил? Когда Надя и Легран ушли из сада, оставив меня тут одну пить местный лимонад, они забрали его с собой. Как он от них сбежал? И что будет, если он и от меня сбежит? А если у меня на глазах начнет бегать, споткнется, разобьет коленку? Или, что еще хуже, нос или лоб?

Я прямо чувствовала надвигающуюся панику, поэтому быстренько сказала:

– Ей. – И указала пальцем на бабочку.

– Красивая! – выдал ребенок. Но трогать не стал, просто наклонился, чтобы посмотреть поближе. А потом задрал голову: – Ты тоже красивая, Люба.

Ладно хоть тетей не назвал, и на том спасибо. Я же немедленно ощутила желание проверить, на месте ли прядь, прикрывающая шрам. Честно говоря, я себя никогда особо красивой не считала, еще до появления этого самого шрама. Светлые волосы, зеленые глаза, внешность, ну… самая обычная. Тем не менее расстраивать фениксенка не хотелось.

– Спасибо, – сказала я и все-таки прижала ладонь к лицу. От движения бабочка вспорхнула и улетела, а Джартан (так звали племянника) радостно вскарабкался ко мне на колени.

– Давай кататься! – заявил он.

Учитывая, что я сидела в кресле-качелях, по аналогии с теми плетеными, которые есть в нашем мире, это было несложно. Но ребенок сначал начал возиться, потом недовольно пыхтеть, а после выдал:

– Нет. Так не пойдет. Давай я тебя раскачаю! – и, прежде чем я успела сказать «вяк», резво спрыгнул на каменную дорожку. Коленку не разбил, но у меня по ощущениям к алой пряди добавилось седины. А после:

– Качайся! – вскричал фениксов сын и вскинул руки.

С его пальцев сорвалась магия, ударила в кресло. Ну что я хочу сказать, оно качнулось. Так, что сорвалось с петель и полетело над садом. Я мысленно попрощалась сразу с двумя мирами, но жмякнуться с высоты нескольких метров не успела.

– Джартан! – раздался резкий голос Леграна, и я поняла, что парю в воздухе, а после медленно опускаюсь на траву. Вместе с креслом.

Ненавижу магию!

Император направился к очень виновато выглядящему сыну, а надо мной склонилась Надя. Вот у кого цвет волос как клубника в сезон! Глаза как осеннее небо и кожа светлая-светлая. Ее я точно могу назвать красивой.

– Порядок?

Я отлепила побелевшие пальцы от плетенки.

– Ага.

– Хорошо. Люба, мы сейчас переговорили с Верой…

– Ура! Я иду собирать вещи!

– И я поняла, что она права. В общем, ты или соглашаешься на условия Миранхарда, или остаешься здесь.

Собираясь вернуться в тот мир, где я родилась и выросла, в мир гаджетов, высоких технологий и самолетов, я думала, что буду скучать. По ба, по Наде и даже по Вере, хотя (как это ни парадоксально) с ней мы меньше всего общались. Но после того, как эта так называемая семья со мной поступила, я поняла, что они мне невероятно, отчаянно помогли. Потому что когда я вернусь, я о них даже вспоминать после такого не буду!

Хотят, чтобы я пошла на отбор – я пойду. Несколько месяцев подальше от них мне не повредят. А потом, сразу как только я его не пройду, я вернусь домой.

– Подписывай, – я ткнула Вере пальцем в свиток.

Сестра вздохнула и посмотрела на меня.

– Люба, ты серьезно?

На магически заговоренной бумаге уже стояла моя подпись. То есть, согласно этому договору, если я принимаю участие в отборе Миранхарда Дьелльского, независимо от результата, я возвращаюсь на Землю. Вера лично открывает мне портал, а отказать и тянуть больше не сможет и не имеет права. Магический договор не позволит.

– Абсолютно, – сказала я. – С вами теперь только договорные отношения.

– Люб…

– Не любкай мне тут. Либо подписывай, либо открывай сразу. Сразу будет проще.

– Не будет, – буркнула Вера себе под нос.

Когда-то она была роскошной блондинкой, а сейчас… сейчас роскошная аловласка, и нет в ней ничего от той Веры, которая действительно обо мне заботилась. Ну вот пусть и наслаждается своим правительственным превосходством.

Сестрица обмакнула перо в магические чернила и поставила подпись, которая тут же впиталась в бумагу и запечатлелась на ней навеки. Мне, на самом деле, навеки не надо. Только до конца этого ср… драконьего отбора.

Выдернув свиток из-под носа сестры, я свернула его трубочкой и сунула подмышку.

– Все. Счастливо оставаться!

– Люба! – Вера поднялась из-за стола, и ее длинные волосы взметнулись красивым полотном. Она у нас хоть и старшая, но выглядит очень молодой, лет на двадцать от силы. Может, из-за небольшого роста и видимой хрупкости, а может, из-за алосиринской магии, она всех молодит. Мне такое не грозит. – Люба, постой, пожалуйста. Нам надо серьезно поговорить.

– Не-а, – ответила я. – Серьезно поговорить надо тебе, а мне – не надо. Я с тобой вообще больше разговаривать не хочу.

И с Надей – я ей так и сказала. И с ба. Чем быстрее я уберусь из этого сиринюшника, тем лучше! Благо, вещи уже собраны, ничего меня здесь больше не держит.

– Люба, я думала, мы поужинаем вместе. Перед тем, как ты пойдешь к Миранхарду.

Вот если бы она не сказала последнего, может быть, я бы осталась. Пожалуй, за все время моего пребывания здесь я не могла пожаловаться исключительно на еду. Она тут была как в лучших пятизвездочных отелях с закосом под национальную кухню. Но… но не судьба.

– Обойдусь, – сообщила я. – Готовьте мне портал в земли Дьелльского.

Я там была лишь однажды. Как-то дракон умыкнул Надю у феникса, явно собираясь подбить на свадьбу и опередить императора. Вот интересно, как бы он тогда со своим гаремом выкручивался? Надя хоть уютная нежнятина, оторвала бы ему за такое предложение драконьи причиндалы и скормила золотым рыбкам. Ну или может, я недооцениваю степень драконьего влияния на Надю. Потому что когда я после ее решения поддержать Веру спросила, не ронял ли Надю ее собственный сын с летающих качелей, она пробормотала что-то вроде:

– Миранхард Дьелльский – тот, кому я могу тебя доверить безоговорочно.

Вот и что на такое ответишь? Тот факт, что я этому дракону даже трусы свои не доверила бы, судя по всему, никого не волнует. На этой мысли я громыхнула дверью и направилась к себе. Шла знакомыми уже коридорами, вдыхая запах дерева – это, пожалуй, то, по чему я всегда буду скучать.

Уютно здесь было, во дворце алых сирин. Ключевое слово «было», потому что здесь я больше не появлюсь: сразу с корабля на бал. В смысле, с отбора на Землю. Долгие проводы – лишние сопли, слюни и прочие жидкости организма.

По той же причине я не пошла прощаться к ба. С ней у меня всегда был особый коннект, который оборвался, когда она приняла сторону Веры и Нади. Они же лучше меня знают, что мне надо, ну вот пусть теперь и гордятся этим.

Портал для меня открывали придворные маги. Поскольку алых сирин в природе всего четыре, это были маги императорские. То есть фениксы. Собравшись вчетвером, эти стройные золотоволосые мужчины соединили пальцы на уровне груди, разрывая пространство.