Когда ведьма встречает инспектора (СИ) - Пирс Лия

Она потянулась, как кошка, и уронила взгляд на небольшой стеклянный шар на полке, где медленно крутились миниатюрные фигурки влюблённых. Она поставила его туда в качестве трофея — в нём был зафиксирован самый успешный эффект зелья в истории лавки: предложение руки и сердца на первом свидании. Правда, через день пара сбежала в соседний город, потому что «все было слишком идеально».

Она откинулась на спинку стула, массируя виски.

— Ладно, хорошо, что все документы в порядке, хотя бы с этим повезло.

Латунная касса согласно брякнула чем–то внутри, словно тоже выдохнула с облегчением.

В этот момент над дверью снова звякнул колокольчик.

Манон и Саймон одновременно оторвались от своих дел и в унисон выдохнули:

— Почему вы снова тут?

Кай Тарейн вошёл в лавку, как буря в костюме. Такой же собранный, ледяной, но с чуть взъерошенной прядью, снова пришлось пригибаться.

— Я не закончил, — отчеканил он, поправив волосы. — Проверка зелий на соответствие и безопасность.

— Конечно, — натянуто улыбнулась Манон. — Вы же дадите мне минутку одеться?

Она чуть склонила голову набок и демонстративно поправила вырез халата, который мягко обтягивал изгибы ее фигуры.

Кай замер на мгновение. Его глаза скользнули вниз и взгляд задержался на вырезе не дольше секунды, но этого хватило, чтобы выдать больше, чем он сам себе позволял. Его лоб чуть нахмурился, словно мысли его тоже выстроились в ряд, пытаясь соблюсти субординацию.

— Естественно, — выдавил он.

Под сводчатыми потолками подвала, где у Манон была устроена уютная, но вполне функциональная алхимическая лаборатория, воздух пах пряностями, эфирными маслами и едва уловимыми нотками озона, признаком свежих чар. По полу ползали слабые отблески защитного круга, выложенного из серебряных лепестков лаванды и меди. На крючках вдоль стены висели её любимые фартуки: один с кружевной оборкой и надписью «Моя кухня — моё королевство», второй заляпанный пыльцой афродизуса. Ряды бутылочек разных форм и цветов выстроились на полках, словно дисциплинированные солдаты. Латунные лампы раскачивались от сквозняка, отбрасывая на каменные стены причудливые тени.

Кай Тарейн, не спеша, но предельно внимательно, осматривал всё, от флаконов до маркировки на ящиках. Его взгляд скользил по этикеткам, выискивая малейшее несоответствие.

Каждый его шаг, размеренный и прямой, отзывался в ней будто эхом, как лёгкое колебание магического поля. Манон напряглась. Почему–то именно его движения казались ей слишком… интимными.

Он шёл вдоль стеллажей так, как его учили так, чтобы ни одна деталь не была упущена. Магическая лавка должна быть предсказуемой, как бухгалтерский отчёт. Никаких сюрпризов, никаких шаловливых зельиц в шкатулках с кружевами.

Но здесь всё иначе. Здесь даже воздух, кажется, не подчиняется логике. Он пах слишком… вкусно.

Кай сжал пальцы за спиной. Он не позволял себе расслабляться. Ни в работе, ни в мыслях, особенно не в мыслях, а сейчас… приходилось напоминать себе, что это инспекция .

И всё же…

Каждый раз, когда мадмуазель Манон Обер двигается, как–то слишком гибко, слишком непринуждённо, он ощущает, как некое странное электричество царапает ему лопатки. Она улыбается, а у него внутри щёлкает защита, будто кто–то нащупал его уязвимые точки.

Кай следили, как Манон подошла к резному шкафу, внутри которого аккуратно стояли деревянные ящички с образцами. Она провела пальцем по дверце шкафа, пробормотав старую бабушкину присказку: «Твори зелья с чувством или не твори вовсе». Бабушка всегда считала, что зелья, как и поцелуи, не терпят спешки. Открыв один из ящиков, она достала небольшой флакон с голубоватым переливом.

— Вот тестовые флаконы, — сказала она. — Маркировка соответствует журналу. Можете начать с чего–то простого. Например…

Она изящно повертела бутылочку между пальцами, пока голубой блеск не заиграл на стекле, и протянула её Каю.

— Зелье доверия, — добавила с почти невинной улыбкой. — Всего одна капля под язык. Не больше.

Саймон хмыкнул в уголке, как будто подавляя смешок.

Кай молча взял пипетку, отмерил ровно одну каплю и опустил её себе под язык. На долю секунды он закрыл глаза и замер.

Манон напряглась, хоть и пыталась сохранить спокойствие. Саймон застыл, вытянув шею, как статуэтка. Все ждали.

Кай медленно открыл глаза. Они выглядели… иначе. Мягче, может быть? Чуть расфокусированно, будто лёд в них впервые начал подтаивать.

Манон невольно задержала дыхание. Она заметила, как его плечи чуть расслабились, крошечный жест, почти незаметный, но настолько человеческий, что в ней что–то откликнулось.

— Я боюсь крыс, — внезапно произнёс он, глядя на Манон. — И до сих пор ношу амулет моей бабушки, потому что он пахнет её лавандовым мылом. А ещё… я терпеть не могу зелёный чай, но делаю вид, что он мне нравится, чтобы не спорить с начальством.

Манон прикусила губу, с трудом сдерживая смех. Саймон с таким восторгом захлопал хвостом по столу, что тут же с него соскользнул и приземлился на лапы.

— Давай ещё ему что–нибудь дадим на пробу, — довольно сказал кот, запрыгивая обратно. — Может «Отпущенные тормоза»?

— Очаровательно, — хмыкнула Манон. — Может, расскажете ещё что–нибудь?

Кай чуть дёрнулся, будто хотел возразить, но зелье ещё держало.

— Я… иногда читаю любовные романы, — выдал он с выражением абсолютной обречённости и тут же резким движением зажал себе рот рукой. — Долго длится эффект? — пробормотал он сквозь пальцы, глядя на неё с явным укором.

Манон уже не сдержалась. Она разразилась смехом, облокотившись на стол, слёзы выступили в уголках глаз. Она чуть склонила голову. И почему от этой незначительной, почти детской признательности ей стало тепло?

— Какая прелесть… Знаете, Кай Тарейн, с вами прямо хочется выпить чаю, только не зелёного, конечно.

Он тяжело вздохнул, отводя глаза:

— Я тоже не понимаю, чем он всем нравится.

— Манон, срочно дай ему еще, — промурлыкал Саймон.

Она посмотрела на него чуть дольше, чем стоило. Его уши едва–едва порозовели, почти незаметно, но она уловила это и отметила про себя, как редкий артефакт.

— Ладно, — всё ещё улыбаясь, она выпрямилась. — Вы с честью выдержали зелье доверия.

— Я чувствую себя преданным, — глухо буркнул он. — Своим же языком.

— Следующее зелье будет на ваш выбор, инспектор, — сказала Манон. — Но я бы советовала, что–нибудь поспокойнее. Например, «Безмятежный понедельник».

Кай, глядя на полку, тихо ответил:

— Только если он не на основе зелёного чая.

Манон, краем глаза, заметила, как его пальцы на мгновение зависли в воздухе. На его запястье, чётко очерченное под тонкой манжетой рубашки она заметила, что — то похожее на татуировку. Он сдвинул рукав выше, и Манон вдруг ощутила, как где–то внутри неё, под солнечным сплетением, кольнуло.

Кай протянул руку к ближайшему флакону и почти сразу случайно задел стоящую рядом склянку с янтарной жидкостью. Та опасно накренилась.

— Осторожно, — быстро сказала Манон, на шаг приблизившись. — Там приворот с яблочным запахом. Активируется от прикосновения к коже…

Кай замер. Мгновенно отдёрнул руку, будто рядом вспыхнула искра.

— Понял, — сдержанно произнёс он. — Держаться подальше от фруктов.

Манон чуть склонила голову, наблюдая, как он отступает на шаг с деликатной неловкостью, которая выдает сдержанный интерес гораздо ярче, чем любой дерзкий комментарий.

— Вот и правильно, — мягко усмехнулась она. — Некоторые рецепты опасны тем, что работают слишком честно.

Кай медленно выдохнул и, казалось, чуть расслабился. Лёгкое молчание повисло в воздухе, и впервые оно показалось не напряжённым, а… уютным. Манон заметила, что его глаза, несмотря на холодный цвет, могут быть тёплыми.

Глава 4

Ревизия зелий свернула в такую сторону, которой не предсказывал даже самый смелый прорицатель. Вместо сухих записей и печатей, выверенных дозировок и занудных комментариев, в подвале лавки гремел джаз, а под самый потолок всплывали радужные пузырьки от эликсира веселья.