Таверна "Усталый путник" (СИ) - Фант Кристина

— У меня к тебе серьезный разговор.

— Денег нет, я премию не получила, — невольно вырвалось у меня.

— Да при чем тут твои деньги, — поморщился муж.

А я вдруг пристально посмотрела на него и внезапно поняла, что сегодня он выглядит иначе. Трудно объяснить, но… иначе. Во-первых, трезвый. А сегодня, вообще-то, пятница, некоторые вон вообще уже начали Новый год отмечать, за три дня до праздника. Во-вторых, одет в костюм, а не в привычные шорты и растянутую майку. В-третьих, не начал разговор с извечного «что поесть, и где тебя черти носят, когда муж дома голодный».

Я быстро разделась, отнесла пакет на кухню, но разбирать не стала. Вместо этого я присела на стул и стала ждать, какой фортель выкинет муж на этот раз. Но ожидание это было такое… вялое что ли. Уже сказал бы, что хотел, и я принялась бы за свои обычные дела. Когда столько лет живешь, не видя ничего хорошего, ничего хорошего и не ждешь.

Муж присел на стул напротив и окинул меня таким взглядом, что я невольно подобралась.

— Ты нашел новую работу?

— Я нашел новую женщину.

Сама от себя не ожидала, что у меня еще остались силы на действия, но я вскочила, подошла к раковине и принялась мыть грязную посуду, за целый день ее много скопилось.

А за моей спиной в это время упоенно вещал тот, на которого я не только потратила свою молодость, но и тот, кто пожелал уничтожить мою жизнь.

— Ты сама подумай, Таня, зачем нам вместе мучиться? Сына вырастили, других детей не нажили, ты не смогла. Болячки, может, у тебя какие, вы же бабы молчите о них. Да и неважно уже это. Я стерпел. И признай, не часто тебя попрекал. А в постели. Сама посуди, ты же ни рыба ни мясо и раньше была, а теперь и подавно. Это не в обиду говорю, это факт. А я мужик, мне надо! Огонька хочется, ласки.

Я остервенело терла тарелки и никак не хотела верить, что он говорит это всерьез. Но он продолжал, да так, что у меня от его последующих слов едва не сломалась в руках чашка.

— А вообще… Ты меня сгубила! Я на себя со стороны посмотрел, мне аж тошно стало. И пьянка — это все из-за безысходности. Ты же ни завести, ни вдохновить не можешь! Сколько идей у меня было, ты же ни одну не поддержала, только и ныла вечно про заботы свои бабские. И внешность. Посмотри на себя. Ты раньше была звонкой, тонкой, манкой, тебя целовать хотелось ежеминутно. А стала такой… такой… Обабилась, короче. В общем, мы расходимся, я так решил и так будет.

Я бросила бесполезное занятие, вернулась на стул и, собрав все достоинство, что у меня еще оставалось, глухо произнесла:

— Хорошо. Хочешь уходить — уходи. Только у меня одна просьба — не будем разводиться.

Его ответ был таким, что я не знаю, как не умерла от разрыва сердца на месте:

— Куда же я уйду, Татьяна? Это моя квартира. Уходи ты. Даю тебе три дня.

— Но…

Вот тут я не выдержала и разрыдалась:

— Куда же я пойду, Вадечка? А у тебя вторая квартира есть. Неужели после стольких лет семейной жизни ты выгонишь меня на улицу?

— Ты мокроту-то не разводи, — поморщился он. — А как ты хотела? С чем пришла, с тем и уйдешь. Сын — мужик. Сам себя обеспечит, да ему, так и быть, помогу, чай не сбоку припеку. А ты мне с сегодняшнего дня никто. С чего я чужую бабу обеспечивать буду?

— Но я свою квартиру продала, чтобы машину тебе купить!

— Квартиру, — хмыкнул он. — Когда это было? А было потому, что дура ты. Что сейчас только спохватилась-то? Да и машины той давно уже нет.

— Но я же… но мы же…

— В том-то и дело! Вот мы с тобой до какой жизни докатились! Нравится тебе она⁈ Мне нет. Поэтому поплачь, погорюй, что вы там бабы еще делаете, когда до такого мужиков доводите, и собирай монатки. Не смогла быть хорошей женой, пеняй на себя.

У меня вырвалось столь сильное рыдание, что дальнейших слов я не расслышала. А когда спустя время и тазик пролитых слов я подняла затуманенный взгляд, мужа в квартире уже не было.

Я судорожно вдохнула и уже хотела повторить сольную истерику, но мне помешали…

— Ты кормить меня собираешься? — послышался ворчливый голос из-за спины.

Я медленно обернулась и едва не сверзилась со стула. Возле холодильника, распушив белый хвост и сверкая ярко-желтыми глазами, сидел приблудный кот. Он скорчил такую недовольную мордочку, что сомнений не было, — говорил он.

— Вот так и сходят с ума, — жалобно простонала я и приложила ладонь ко лбу.

Часть II

(жизнеутверждающая). Эй, хозяйка!

— Когда с ума сходят, температура человеческого тела не повышается, а мозг начинает излучать совсем другие сигналы, — авторитетно заявил кот, а затем с насупленным видом повторил свой вопрос, — Кормить будешь или нет⁈ У меня вон пузо уже к позвоночнику прилипло.

— Но… Как же… Почему… — промямлила я, судорожно вспоминая первые симптомы сумасшествия. Вроде мелких насекомых видеть начинаешь в больших количествах. Сойдет, интересно, под мелкое насекомое один кот? Да, ну, спорила я сама с собой. Вряд ли. А вот то, что он говорящий, вполне!

— Все «почему» потом! — строго проговорила моя галлюцинация, махнув шикарным хвостом. — На голодный желудок разговаривать вредно! Эй! Ты куда? Холодильник в другой стороне. А зачем ты берешь скалку⁈ Татьяна!

Услышав свое имя из пасти говорящего животного, да еще сказанное с такой властной интонацией, скалку я выронила.

— Ты кто? — выдавила я из себя, тем самым поставив жирный крест на своей психике, ведь всем известно — разговаривать со своими галлюцинациями значит признать их настоящими.

— Я Ваксафар! — гордо проговорил кот и состряпал такое пафосное выражение на мордочке, что я невольно прыснула со смеху. — Самый красивый кот во всех мирах!

— Вне сомнений, — пробормотала я и снова пристроилась на табуретке.

— И самый голодный!

Он тут же подошел ко мне, уселся у моих ног и посмотрел таким жалобным взглядом, что мое сердце екнуло, его ярко-желтые глаза, казалось, заглядывали мне в самую душу, а его живот издал столь громкое урчание, что я не выдержала, подскочила, открыла холодильник и немного нервно принялась доставать из него продукты, припасенные к праздничному столу.

В конце концов, пусть этот Ваксафар и галлюцинация, но он голодная галлюцинация! И красивая, да. Я украдкой посмотрела на пушистика: весь белый, ни единого пятнышка другого цвета, с длинной шерстью, словно у лисы, а эти ярко-желтые громадные глаза! Чудо, а не кот. Подождите… Я замерла с сервелатом в руке.

— Ты же был другим! Да! Точно!

— Таким? — вкрадчиво спросил кот.

На миг его толстенькую фигурку обволокло плотное облако, а когда оно развеялось, передо мной сидел именно тот кот, которого я недавно подобрала в подъезде. Он тоже был белым, но не с такой шелковистой длинной шерстью, да и поменьше немного в размерах.

— Это маскировка! — выдал он, махнул лапой и снова преобразился. — Увидела бы меня такого, как сейчас, разве пустила бы в дом?

— Н-нет, наверное. Хотя… Пустила бы! Только подумала бы, что ты сбежал из дома, хозяев бы стала искать.

— У котов нет хозяев! — надменно заявил он.

— Как скажешь, — равнодушно согласилась я, накрыла на стол и подала приборы.

Сама же вновь присела на табуретку, сложила руки на столе и прилегла на них. Как же я устала! Я так вымоталась за этот день, да за всю эту жизнь… Мне так сильно захотелось, чтобы все сказанное мужем оказалось дурным сном, что я почти себя в этом убедила, да и пушистая галлюцинация говорила в пользу того, что мне просто снится ужастик. Оставалось только проснуться. Я потянулась рукой к коту и ущипнула его за загривок. У меня даже почти получилось. Почти, потому что достать до кожи сквозь густую шерсть оказалось просто невозможно!

Кот поднял на меня удивленные ярко-желтые глаза, я тут же убрала руку и ущипнула уже себя.

— Ай!

Больно. Плохо. Значит, не сон. Да и шерсть под пальцами ощущалась, как настоящая.