Барон Дубов 10 (СИ) - Капелькин Михаил

— Очень интересно, но ничего не понятно, — сказал я, пресекая всякие споры. — Всё, отдыхаем. Рекомендую всем последовать примеру Агнес.

— Так и хочешь на нас попялиться? — хмыкнула Лиза, стягивая штаны. — Тиран и извращенец.

— Не-е-е, — протянула княжна, — нас он видел. Просто хочет узнать, натуральная рыжая наша графиня или нет. Не так ли, Коленька?

Я аж дар речи потерял от таких обвинений!

— Вот ещё! — взбрыкнула Екатерина. — Чтобы всякие мужланы на меня пялились… Я раздеваться не собираюсь!

— Ну и ходи грязная, — кокетливо пожала плечиком Василиса.

— Готов на время отказаться от титула и побыть мужланом, если требуется, — сурово произнёс Верещагин, глядя на Вдовину.

— Поддерживаю, — не менее горячо заявил Павел.

А я пошёл к противоположной стене и отодвинул вбок бумажную дверь. Да, там оказалась ещё одна купель.

— Туда. Быстро, — сказал я этим двум извращенцам. — И вы тоже, — это уже пауку и Лютоволку.

— Опять кайф обломал, — вздохнул царевич.

— Правильно девчонки говорят… Тиран!

С этими словами оба парня ушли в другую купель. Знаю я этих извращенцев: дай только на девушек попялиться.

— Нет, Альфачик с нами! — крикнула из купели Агнес. — И Гоша тоже!

Эти два дамских угодника посмотрели на меня пятью парами умоляющих глаз.

— Чёрт с вами, идите, — махнул на них рукой.

— Господин такой джентльмен, — расплылась в улыбке Вероника, подскочила ко мне, подпрыгнула и сочно чмокнула в губы.

Только после этого направилась к купели, где резвилась Агнес. Так же на ходу разделась и с визгом прыгнула в горячую воду.

Я же сурово посмотрел на Лизу с княжной.

— Вы за кого меня вообще держите? — задал риторический вопрос. А они в ответ лишь виновато потупили глаза.

Заразы. Вот пусть теперь мучаются угрызениями совести. Кинув на них последний суровый взгляд, ушёл в мужскую половину этого додзё. Или как там у японцев дома называются.

Парни уже разделись и теперь опускались в воду. Павел делал это осторожно и медленно. Когда погрузился, мигом покраснел и выдал:

— Боже, да я тут заживо сварюсь!

Рядом мгновенно сел в горячую воду Алексей.

— Странно, — произнёс он глухо, — я думал, здесь горячее будет, а она почти прохладная.

Царевич посмотрел на барона, как на ненормального. Впрочем, с головой у него действительно были небольшие проблемы. Но это нормально для человека, у которого в ожогах не только часть лица, но и правая половина тела. Мне же температура воды показалась комфортной. Главное, что вода здесь была целебная и насыщенная маной. Я буквально чувствовал, как поры кожи впитывают целебную магию.

Не знаю, кто изобрёл это место, эльфы, гномы или шаолиньские монахи, но я бы ему памятник поставил. Гениальная вещь. Главное, чтобы заводной апельсин никто снаружи не стащил. Или не сломал. Всех его возможностей мы ещё не знали.

Но на одну мысль рыжая стесняшка меня натолкнула. Если духовная энергия здесь заканчивается, значит, как-то её можно пополнять? Единственным источником духовной энергии было Духовное пространство. Велика вероятность, что эту заводную сферу можно взять с собой в Духовный мир и там её «подзаправить».

Это крайне удобно — иметь под рукой аккумулятор духовной энергии. Ну и мини-дворец, где всегда можно отдохнуть. В таких ситуациях, как наша, когда каждая минута на счету, эта вещь просто незаменима. Не всегда же можно просто взять и начать медитировать.

— Ладно, беру свои слова назад, — вырвал меня из мыслей расслабленный голос Павла. — Водичка просто огонь.

— Ага… — протянул Верещагин, откидываясь на бортик купели. Его маска валялась рядом.

На теле царевича я заметил немалое количество шрамов. На мой вопросительный взгляд он рассказал, как помогал отбивать Краков от Саранчи. Я же лишь удивлённо восклицал и качал головой по мере его рассказа. С ума сойти. Павел необычайно возмужал. Из хлюпика превратился в добротного воина. Пусть и пока ещё не до конца уверенного в себе, но это наживное.

— Да уж, непросто тебе пришлось, — подытожил я.

— Если бы не твои тренировки, я бы этого не пережил, — ответил Павел с благодарностью в голосе.

А мне никакие «спасибо» были не нужны. Я его просто замудохать пытался всё это время на тренировках, чтобы он сломался и отстал от меня. А в итоге хребет у него крепкий оказался. Хе-хе, куда крепче всего остального. Ну, это и к лучшему.

— Да, Дубов одним своим присутствием меняет жизни, — хохотнул Верещагин. — Жаль, не всегда в лучшую сторону.

— Ты это о чём? — удивился Павел.

А я сразу понял, о чём он.

— Мне жаль твоего отца, — сказал ему. — Но его конец лишь закономерный итог всей его жизни. Ты знаешь это не хуже меня.

— Знаю, и я тебя не виню, просто… Ты всегда такой спокойный, уверенный в себе, что бы ни случилось. И в такие моменты, как этот, — Алексей обвёл руками живописный садик, огороженный высоким бамбуковым забором, — кажется, что так будет всегда. А потом… умирает твой отец или тебя пытаются сжечь заживо.

— Мы не в сказке живём.

— Да, мир суров, — булькнул, всплывая, Павел. — Не хочу показаться банальным, но, наверно, поэтому и стоит ценить такие моменты, как этот.

Мы надолго замолчали, думая каждый о своём. Я думал об отце. Кто оказался рядом с ним, чтобы так испортить ему жизнь? Хотя ответ я и так знал. Деникин. И этот гад мне за всё ответит.

В конце концов горячая вода всё же расслабила нас и вернула хорошее настроение. Разговор потёк в более позитивном русле. Мы вспоминали недавние бои, кто в каких передрягах оказался и каких успехов достиг. Много смеялись. Сквозь бумажную дверь слышались женские визги, плеск воды и смех. Верещагин даже потянулся в ту сторону, чтобы хоть одним глазком взглянуть. Пришлось за ногу его дёрнуть, уронив обратно в воду.

— А извращенцем всё равно меня называют… — покачал головой, глядя, как он отплёвывается от воды. — Хотя это вы двое постоянно подглядываете. Тебя я поймал, — я ткнул пальцем в грудь царевича, — когда ты подглядывал ночью за Лакроссой.

— Эй, я не виноват, что у неё шикарное тело! Ноги сами понесли к тому пруду в парке академии. Это зов природы, и только…

— Да-да, зов природы загнал тебя на дерево, с которого ты сверзился прямо под ноги Лакроссе.

— Это вмешалась сама Вселенная! Всю жизнь буду ей благодарен…

— Царевич на дереве подглядывает за оркессой? Да это же умора! — хлопнул ладонью по воде Верещагин и захохотал.

— А ты, — я зыркнул на него, — поплёлся за нами в поход в горы и тоже подглядывал из-за кустов!

— Да я на запах еды пришёл! — открестился Алексей со смехом. Но вдруг замолчал, вспомнив те события. Это произошло во время похода в город гномов, Гилленмор. Он тогда в кустах прятался и думал, что я его не вижу. — Вообще-то, я пришёл тогда, чтобы тебя убить, Дубов.

Смех стих, повисло тяжёлое молчание. А я лишь пожал плечами.

— Я знаю. Не убил же.

— Но мог.

— Не, не мог, — тут уже я не выдержал и рассмеялся.

Да он бы меня даже не поцарапал, папин вояка, мамин симпатяга.

Вторым заржал Павел, а там уже и Алексей. И все прошлые события вновь забылись.

В итоге купание в горячем источнике, который, кстати, бил где-то под моими ногами, окончательно нас разморило. Наши тела уже восстановились и насытились маной и духовной энергией, но здоровый сон никто не отменял. Здесь же рядом нашлись бамбуковые лежаки, на которых мы и разместились. Для себя я сдвинул сразу два — один бы меня не выдержал.

— Ну, братцы… — Павел взял своё зелье и зубами выдернул пробку. — Будем?

— Будем! — хором ответили мы с Верещагиным, проделав всё то же самое.

— А мы⁈ — на нашу половину ворвались семь красоток, закутанных в полотенца и со своими зельями в руках.

Ну не отказывать же им, когда у них так эротично полотенца на бёдрах натягиваются. Правда, мы тут голые лежали, но парни стыдливо прикрылись полотенцами. Я же не имел ни стыда ни совести. Поэтому так и остался лежать. Мы чокнулись восстанавливающими зельями, притащили с девчачьей половины лежаки и улеглись спать. Гоша опять сплёл себе гамак, в который тут же улёгся, а Альфачик обдал всех брызгами, отряхнувшись. После этого рухнул на землю там где стоял.