– Хвалю, глубокая мысль, – съязвила я и демонстративно похлопала в ладоши.
Алекс театрально раскланялся, а Васька, не удержавшись, рухнул с его плеча носом в снег. То, что он вслух высказывал о своем напарнике, я воспроизводить не берусь. Сама не ангел, но столько новых слов наслушалась от профессора… Век живи – век учись…
Ладно, пусть не верят. Мне-то что?
Невдалеке прогукала сова. Метрах в пятидесяти от нас резво прошмыгнул какой-то кривоногий карлик. Как всегда, его заметила только я, мои товарищи смотрели в другую сторону. Ну был и убежал, какая кому разница? Ничего не стану им говорить, опять начнут обзывать тронутой.
– Скорей бы уж чертов ангъяк закричал, что ли! – нетерпеливо воскликнул Алекс. – Вон и яранги уже рядом. Именно тут он и должен появиться. Не хочется торчать здесь целые сутки. Даже если на наших глазах ничего не случится, все равно нужно будет проверить, все ли жители поселка в целости дожили до утра.
И мы решили обойти поселок кругом – не стоять же на месте, перспектива превратиться в ледяные статуи не очень-то грела.
Ничего особенного. Уже люди из яранг стали выходить – кто на охоту, кто на рыбалку, кто к соседу за водкой. Шестеро мужчин выталкивали аньяпик в воду – похоже, эта лодка была одна на весь колхоз. Поселок находился в бухте, у самого моря, яранг десять плюс какие-то деревянные склады. Люди были спокойные, как моржи. Без суеты занимались своими делами, время от времени поглядывая на нас как на троицу чокнутых. Командор с копьем наперевес, за ним я, сжав кулаки в боксерской стойке, по цепочке за мной кот. Снег вокруг поселка был достаточно утоптан, так что Алекс заявил, что у него шея затекла и толстуна он больше катать не станет. Вдобавок я обозвала кота сибаритом, это не прибавило Пусику настроения, и он угрюмо шествовал за нами.
В общем и целом мы делали вокруг поселка уже пятый круг. В конце концов, не выдержав такого психологического давления, местные отправили к нам послом маленького мальчика.
Подбежав, юнец старательно выпалил:
– Здравствуйте, дядя и тетя, однако! Много рыбы вам впрок и чтоб ловилась она в ваши сети сразу засоленной, однако!
Видимо, это было традиционное пожелание удачи на рыбалке.
– Что тебе, бодрое дитя? – глядя на ребенка снизу вверх, неласково спросил кот, отчего тот подпрыгнул на месте и шарахнулся от нас.
Потом на расстоянии двух шагов дрожащим голосом мальчик все же сделал сообщение, с которым его послали взрослые:
– Мне, однако, велено спросить у вас: не нужна ли вам помощь? Может, вы заблудились, однако?
– Спасибо, однако, мальчик, однако, но нам, однако, ничего не нужно, однако… – вежливо ответил Алекс, стараясь перенять местную манеру речи.
Мальчик понял, что разговор исчерпан, развернулся и бросился бежать к своим. Те его стали активно расспрашивать и, получив ответ, дали пару затрещин – наверное, за говорящего кота.
– Похоже, с ангъяком сегодня накрылось, – глубокомысленно изрек профессор. – Но думаю, нам обязательно надо повидать его мать, живущую здесь. Некую девицу по имени Ялтэн, если память мне не изменяет. Она может сообщить нам что-нибудь интересное.
И мы втроем пошли в поселок. Там какой-то мужичонка легко показал нам ее ярангу.
Девушка сидела одна, явно скучая, но выражение ее лица тут же изменилось, как только она увидела нас. Вернее, Алекса. Глаза у нее сразу заблестели, и она бросилась усаживать его поудобнее, буквально не в силах отвести от него взгляда. Мы-то с ворчуном не удостоились и половины такого внимания. Нет, девушка в конце концов заметила и наше присутствие, радостно улыбнулась, пригласила пройти и присесть.
– Как зовут этого милого котика? – осведомилась она, сияя лошадиными зубами.
Профессор неожиданно растаял и даже – о чудо! – позволил этой нахалке почесать себя за ухом. Мне-то, родному человеку, не дозволялось этого делать даже под страхом вечного отлучения от общения с такой особо важной персоной, как агент 013! Я тебе это припомню, паршивый котишка!
– Его зовут Пушок, но не гладьте его, у него блохи, – елейным голосом сказала я, улыбаясь не менее лучезарно, чем хозяйка. – К тому же в ушах у него клещи, и уже пятеро заразились от Пушка стригущим лишаем.
Ялтэн сразу отдернула руку, агент 013 метнул в меня глазами молнию, а я ответила ему невинным взглядом котенка с только что прорезавшимися глазами.
– Тогда дам ему бульону, однако.
И девушка, прыгая как стрекоза, бросилась кормить нашего распухшего от голода котика. Агент 013 принялся с аппетитом лакать, перед этим одарив меня торжествующей ухмылкой. Я скромно села рядом с командором.
– Можно мне узнать, каким богам я обязана счастьем принимать столь дорогих гостей? – спросила хозяйка, сев напротив нас.
Эти слова относились исключительно к агенту Алексу, поскольку плутовка не сводила с него глаз и незаметно придвигалась все ближе. Не знаю, с чего это я до сих пор терплю такое бесчинство? Какие там боги? Сколько помню, на рубеже семидесятых по стране атеизм гулял со страшной силой, выпендрежница!
– Прошу прощения, уважаемая Ялтэн. Это, наверное, не очень-то приятная для вас тема, но… Мы пришли в надежде получить какие-нибудь сведения об ангъяке, вашем бывшем сыне Рахтыне.
Алекс говорил весьма осторожно, мягким голосом, видимо, боясь, что у девушки при напоминании о таком личном несчастье начнется истерика и слезы водопадом польются из глаз.
Ничуть не бывало. Вместо этого Ялтэн радостно воскликнула:
– О сыночке моем, однако?! Но к чему вам это?
Алекс объяснил, что мы действуем от лица бабушки Ухтыкак и являемся дипломированными шаманами. В данный момент мы собираемся сделать все от нас зависящее, чтобы душа ангъяка успокоилась и ушла в мир мертвых, тем самым перестав приносить искалеченные человеческие жертвы.
Тут уж все сомнения девушки рассеялись, и она радостно закивала: дескать, чем могу, помогу. Но, как оказалось, она даже внешность его описать не могла. Во-первых, ангъяк на кормежку всегда приходил в темноте, и она не могла его как следует рассмотреть. Во-вторых, с тех пор прошло много времени, и облик монстрика мог сильно измениться. Разговаривал он мало, при входе обычно ограничивался коротким «Дай жрать!», а насытившись, уходил молча, но громко сопя. Это были все сведения, которые нам честно предоставили.
Вдруг девушка, что-то вспомнив, хлопнула себя по лбу. Я уже навострила уши, думая, что мы сейчас услышим нечто очень важное и нужное в деле.
– О мать-моржиха! Я совсем забыла предложить. Чай? Кофе? Меня? – спросила она, бесстыже строя глазки Алексу и придвигаясь к нему еще ближе.
– Ах ты шлюшка чукотская! Щас, разбежалась! – закричала я и бросилась между ними.
Оттолкнув Ялтэн, я наступила Алексу на ногу, чего изначально делать не планировала. Это вышло случайно – он так шарахнулся от меня в сторону, что упал на спину. Кот продолжал спокойно наслаждаться бульоном.
Я собиралась извиниться, но попросту не успела. Видимо, этот инцидент оказался для главы нашего отряда последней каплей. Он вскочил, взревел от ярости и поднял меня, схватив за шкирку.
– Убери руки, господин Орлов! Что за бесцеремонность? – праведно возмутилась я, пытаясь вырваться и тут же утратив всякое желание извиняться за оттоптанную мозоль.
Но Алекс, не обращая никакого внимания на все мои вопли протеста, все-таки выволок меня на улицу. Краем глаза я успела увидеть, что хозяйка как ни в чем не бывало, уже позабыв обо всем, гладит по шерстке Мурзика, поэтому кот, естественно, в сторону своих товарищей и не глядел.
– Что ты себе позволяешь?! Что ты из нас каждый раз дураков делаешь?! Когда, наконец, прекратятся твои истерики и выходки, опасные для общества и здоровья окружающих?! Я же никогда не знаю, чего от тебя ожидать! Ты вообще способна думать головой или нет?! Сначала думать, а потом уже что-то делать?! Сколько еще нам с агентом Ноль Тринадцать с тобой возиться, а?! Сколько, я тебя спрашиваю?! – закончил Алекс с такой тоской, что теперь мне было жаль не только себя, но и его, и я рыдала взахлеб уже за двоих. – Хватит плакать! Этого еще не хватало. – Он достал из кармана платок и протянул мне, но я демонстративно отвернулась. – Ну не молчи ты, скажи что-нибудь.
