Сваха (СИ) - Ленина Егорина

— Это медведь. — тихо проговорил Вик и развернулся.

Как в мультике медведь? Который с Машей возился? Или это Винни Пух? Что-то не хочется мне встречаться ни с какими другими мишками.

Прошли вперед и встали под высокой сосной. А царапины-то какие! Приложила пальцы к ним… Не-не-не! Винни Пухом тут и не пахнет. Из головы песенка про тучку, которая вовсе не медведь, тут же испарилась. Какие тучки, когда тут вместо когтей у зверя целые кинжалы?!

— Я дальше не пойду! — на полном серьезе заявила вслух.

— Нам дальше не надо. Вот они.

Чуть правее на другой сосне сидели трое — Веселея, Тимурка и тощая ниндзя. Двое последних отдирали от сучков первую. И все молча. Подруга не отдиралась. Тоже молча.

— А что это вы тут делаете? — вкрадчиво уточнила у этого трио "ВИА Верхолазы".

— Пришли? — посмотрел на меня Тимур и поморщился. — Тогда ловите. — и скинул отвлекшуюся на нас Весю.

Ахнуть не успела, а Виктор поймал ее. Чуть сердечко не выплюнула!

— А можно еще раз? — подняла подруга голову на толстые ветки, где оставалась парочка.

— Ты ж не хотела спрыгивать! — возмутился Тимур. — Мы тебя как только не уговаривали.

— А тут меня ловить было некому! Я ж не она, — ткнула Веселея в сторону ниндзя — Чтобы из любого положения на ноги приземляться! Еще и платье мне попортили… Вот пришел Виктор — она пощупала его плечи — Вполне сильный мужчина. Не Ибрагим, но сойдет.

Если бы глаза могли покидать орбиты самостоятельно и без физических вмешательств, то гляделки Тимура закатились бы очень далеко. А так только стандартно потерялись где-то под верхними веками.

Спускались древолазы красиво. Тимур повис на ветке на руках, немного раскачался, чтобы не прыгнуть в куст под сосной и спрыгнул на землю, немного присев.

Серая тень показала целый номер. Сидела она выше и сначала сделала кувырок вокруг ветки, повисела вниз головой на согнутых ногах и, опустив руки вниз, соскользнула, вцепилась в нижнюю ветку, раскачалась и кувыркнулась уже в воздухе. Встала на обе ноги и руки в стороны растянула для равновесия.

Аплодировали мы с Веселеей долго. Даже ладошки заболели. Только я повернулась к подруге, чтобы узнать подробности, как заметила ссадину на её скуле.

— Ой! Тебя надо срочно обработать. Вон какие царапины. На дереве получила?

— Не. — помотала Веся головой. — Это меня Софья приголубила вчера. Ласковый вышел приём гостей.

— Софья? — не поняла я кто это.

Стала пристально рассматривать девчонку. Выше меня и тощая такая! Что сзади, что спереди — ровно и гладко. Небось комплексует. Серые штаны, рубашка, застегнутая наглухо, безрукавка. Пацан да и только! А личико симпатичное. Светло-русые волосы обстрижены коротко. Даже до плеч не достают. А вот брови и длинные ресницы темные. Теперь я комплексую. Сама-то крашу и затемняю, а то на солнце выгорают так, что почти пропадают.

— Это я. — ответила девчонка. — И я уже извинилась. — подумала и добавила — Перед всеми. Я же думала, что это труппа меня нашла.

И вот теперь я заметила синяк под глазом у Тимура. Вот это по-нашему! Хор-роший такой размер. С кулачок девушки. Вот как у этой Софьи.

— Нагнись. — повелительно попросила я парня, подойдя к нему.

Возможно, он подумал, что я хочу обработать место ушиба. Вот только я-то хотела просто провести следственный эксперимент. Ну и схватила ручку девчонки, сжала ей ладошку в кулак и приложила к глазу пострадавшего. Что и требовалось доказать! Тютелька в тютельку.

— Что вы делаете? — выхватила свою руку Софья. — Я же сказала, что извинилась.

— Привыкай. — разогнулся Тимур. — Олена такая, какая есть. Её ничто не изменит. Мы все ждём-не дождемся, когда она снова родит и Вик её дома запрет. Хоть город немного отдохнёт. Года два, а то и три.

— Ах вот как?! — обиделась я. — Мы, значит, тут рискуем жизнью, чтобы пропитание доставить, а он вона чего! Да я вон в тех кустах такую улику нашла, что даже не знаю к какому делу ее пришивать!

— Давно прогулка по лесу стала такой опасной? — поднял Тимур брови.

— А сами-то чего на дереве сидели?

На ель они залезли пару часов назад. Точнее, это Веся залезла, когда миша пожаловал. Но подруга у меня ого-го! Знает, что убежать от лесного хозяина никак. И про то, что он по деревьям лазает, словно по земле мы ходим, вспомнила уже наверху. И как начала она орать. Это я когда-то сказала, что звери боятся сильных, резких и громких звуков. Бранные слова слышала каждая белка. Наверное, пересказывают теперь байки на своем зверином…

— А забралась ты как туда?

На первый взгляд, ствол был довольно широк и гладок. На второй тоже. Третьего было мало и я пощупала его. Ну совсем некуда ступить или упереться. Ни лестницы, ни упора.

— Тут ствол другого дерева привален был. — показала Веся пальцем в сторону. — Я когда орать начала, медведь сначала сюда рванул, уронил то дерево. Я еще сильнее заорала, но уже четкими словами и в его честь. Как мне слезать-то?! Тот ломанулся в сторону землянки. Ты, кстати, видела этот дивный домик? Пойдем, я тебе сейчас все покажу.

И мы пошли. Мужики остались. Веся подцепила меня и Софью и потянула в сторону землянки. Девчонка сжалась и совсем мелкой стала. Хотя по росту она выше меня. Может, метр шестьдесят — шестьдесят пять. А сейчас, будто полторашка, как и я.

— А вот сюда и медведь рванул. — показала Веся в сторону помятых кустов и заглянула туда. — Ну да. Именно тут он испугался. Судя по куче, сильно испугался.

В землянке ничего не изменилось. Что тут рассматривать — непонятно, а значит, будем разговаривать. Сели на скамейки.

— Чего я еще не знаю? — сразу внесла я предложение о просвещении меня.

Итак. Софья — беспризорник и сирота. Где-то есть бабуля, но вела она асоциальный образ жизни. Собственно, благодаря такому образу и ушли на тот свет родители девушки.

Лет до двенадцати она жила практически на улице и с переменными успехами дралась с мальчишками. За это ее недолюбливали и звали шкетом. В основном те, кто получал. Потом увидела проезжающих мимо артистов и попросилась к ним в труппу. Сначала подняли ее на смех. Затем посмотрели на выверты гибкого детского тела и решили ставить Соню в конец представления и начало. Как самое трюковое. В начале она жонглировала всякими предметами, а в конце уже ходила по канату и садилась на шпагат. Ну и всякое такое подобное.

— И сколько ты так проездила с ними? — тихонько спросила я Софью.

— Почти пять лет. — поежилась она. — Я б давно сбежала, только совсем негде жить. И надоело воровать. Стыдно. Я ж между зрителями прохаживалась и выгребала мелочь всякую. Но вы не думайте! Я только у тех, что побогаче. И немного. Только чтобы не лупили меня.

Мы не могли не попросить ее продемонстрировать свои воровские таланты. Да у меня вообще никто ни разу ничего не стаскивал! Это потому, что я все аккуратно прячу в потайные кармашки или прочно застегиваю… Ой! А где мои сережки? Тяжесть в ушах от постоянного ношения украшений стала привычной, но сейчас остро стало как-то "голенько". Да я ж их сама еле расстегиваю!

— Вот. — показала Софья мои сережки с голубыми камушками, складной маленький ножик и две серебрушки. — А это ваше. — и протянула Весе ее блокнот и маленькую колоду карт.

— А чего сбежала сейчас? — спросила подруга, укладывая блокнот в карман юбки.

— Сейчас… — замялась девушка и покраснела. — Андей приставать начал. Сказал, что я выросла уже и на девушку стала похожа.

Ну и вкус у этого Андея! Где он тут девушку-то увидел? Хоть бы откормил что ли.

— И что? — не понял Веселея. — Ты ж вон как дерешься! Отмахалась бы.

— Он сын Натана. Это главный у нас. Вот и не вышло б у меня отмахаться. — грустно заметила Соня и тут же вызверилась — А деньги я стащила свои! Заработала! Натан мне обещал отдать все мое, чтобы я смогла устроиться где-нибудь. Вот пойду в город и устроюсь в театр. Мы проезжали какие-то Колокола и там нужны гибкие артисты. А я могу!