Я пожал плечами. Ни защищать, ни обвинять Позорина у меня желания не было. Бабушке лучше знать, какой он. Я ей всячески сочувствовал — когда на твоей шее сидит такой слизняк, это тяжкий крест.
— Может, ему побыть с вами, Иван? Хотя бы денек? У вас, похоже, большая сильная компания, — поинтересовалась баронесса. — А то, поди, с бабушкой ему скучно. Сема! Не хочешь поехать в гости к сиру Обухову?
В ответ снова раздался упрямый стон.
— Хмм… А говорил друг… Может, хочешь, чтобы сир Обухов приехал к нам?
И снова застонали — еще отчаянней. На губах баронессы расплывалась хитрая ухмылка.
Я поспешил откреститься от такой «радости»:
— Нет, благодарю. У меня уже весь вечер забит. Мне самому приходится возиться с малышней.
«Малышня» посмотрела на меня с недовольным видом.
— А что, говорите, с его папашей? — поспешил я перевести тему.
Лицо Амалии Тимофеевны потемнело. Она как-то даже сжалась, прежде чем ответить.
— Пропал… Говорят, ушел в парикмахерскую и не вернулся. И ни полиция, ни Инквизиторы, эти бездельники, как воды в рот набрали. Пропал, и все тут. Где это видано, чтобы аристократы и просто пропадали? Не простолюдин же!
И всплакнув, она высморкалась в платок. Лицо Лизы с Ильей стало совсем грустным. Рэд тоже заскулил.
Я же покачал головой. Раз Позорина воспитала не бабушка, а папаша, то, скорее всего, тот был абсолютно таким же никчемным слизняком, как и большинство высокородных лбов, с которыми меня сводила судьба. Грусть Амалии Тимофеевны понятна, однако нам об участи очередного ничтожества нечего переживать.
— Может, его вызвали на дуэль? — спросила Лиза.
— Может, — кивнула баронесса. — Он-то как в город переехал стал ничуть не лучше Семы. Язык у него без костей, а сам, поди, и забыл с какой стороны шпагу держать.
Я хмыкнул. Яблочко от яблони, как говорится. Интересно, отчего бабушка не такая?
— Вы, городские, горазды только штаны в своих Арканумах протирать, — продолжила Зорина, — а как чего случиться, так отдуваются слуги. Слуги! Эти голодранцы в мое время годились только на то, чтобы горшки носить, мыть, стирать да готовить. А теперь⁈ Они и на войне, и на дуэлях, и на Испытаниях, и даже в борьбе с Изнанкой, как та же Ассоциация! Позорище! А аристократы? Тьфу! Сидят на диванах и если кого и бьют, то служанок за то, что они вазу разбили. Нет, я и сама не дура выдрать паршивку, если зазевается с ценным имуществом, но вот мой Сема… Я ж его едва узнала! Да, Сема? Разнесло тебя в городе?
Сзади снова застонали.
— Ну ничего, Семочка… — вздохнула она, хлюпнув чаем. — Мы еще сделаем из тебя настоящего мужчину. Хочешь ты этого, или нет.
* * *
— Только не говорите, что мне нужно высадить вас посреди леса⁈ Нет, нет, нет и еще раз нет, сир Обухов! И слышать не хочу!
Мы препирались уже минут пятнадцать, а она все понукала своего Ромчика везти нас к себе.
В какой-то момент я сдался. Мог бы использовать на ней Взгляд, однако уже темнело, а идти до особняка на своих двоих не хотелось ни мне, ни остальным. Раскрывать факт того, что мы поселились в том самом «проклятом» особняке, тоже было делом лишним. Да и вся моя команда уже клевала носом.
Поэтому я махнул рукой. На лице Амалии Тимофеевны засверкала победная ухмылка.
— Ромчик! Домой!
Но судя по тому, как быстро разошелся лес, а за ним показался забор, домой мы ехали все последние полчаса.
И был этот дом размером ничуть не меньше, чем особняк Василия Олафовича. Напоминал он настоящую крепость.
* * *
Во дворце.
Марьяну он нашел в саду под тем же дубом, где встретил ее еще при первом посещении дворца. С документами, которые лежали буквально везде, а еще с очень одиноким видом. Рядом, взрыхляя бумажки, бегал ее Пух, но она на него даже не смотрела. В кустах расхаживали гвардейцы, но их едва ли можно было счесть за приятную компанию.
Стоило Артуру выйти из-за деревьев, как он сразу поймал ее взгляд. На миг в нем мелькнула радость, но очень быстро она уступила место строгости.
— Где пропадал? — спросила принцесса ему навстречу. — Ты как бы на службе. А вдруг на меня бы напали?
— Ты приказала мне «убираться ко всем чертям», — заметил Артур. — Чертей я не нашел, зато отыскал Ивана. Он передавал тебе привет.
Марьяна поморщилась.
— Не хочу ничего слышать про этого бездельника. А ты, — и она ткнула его в нагрудник пальцем. — Еще раз исчезнешь, то… можешь убираться ко всем чертям!
Артур улыбнулся.
— Есть, моя королева.
Он хотел было пойти на пост, но вдруг тень под его ногами зашипела:
— Цветы! Цветы, балбес!
— Ой, — охнул Артур и вытащил из-за спины букет, который нарвал на клумбе.
Только увидев их, Марьяна удивленно захлопала глазами.
— Это что?..
— Цветы. Для тебя.
Взяв букет, Марьяна посмотрела на Артура словно впервые его увидела.
— Спасибо… — брякнула она и снова уткнулась в свои бумажки. На ее щечках заалел легкий румянец.
Опустилось неловкое молчание.
— Ну! Ну! — стонала тень. — Действуй, балбес!
— Отвянь…
— Чего⁈ — оживилась Марьяна. — Ты что-то сказал?
— Нет, — сказал Артур и начал мять ногами траву, где буйствовал Корвин. — То есть…
Он сглотнул. Вот он момент истины. Вряд ли можно называть это место «уединенным», учитывая как много вокруг охраны, однако во дворце ее не меньше. Нужно действовать, и немедленно!
Но… как⁈
Он начал лихорадочно соображать. На ум сразу же пришли советы Ивана от: «Как только она отвернется, хватай и тащи!» и до «Кусает, значит, ты ей понравился! Кусай в ответ!»
Нет… Ни то, ни другое ситуации совсем не соответствовало. Поэтому Артур решил импровизировать — сел рядом. Его огромный меч жутко мешался, и поэтому пришлось пристроить его третьим.
У него был порыв взять ее за руку, но нет. На это он точно не решится.
— Марьяна Васильевна, — сказал он, чувствуя, как к горлу подбирается комок. — У тебя такие красивые…
Он замолк. Кажется, где-то слышались голоса.
— Что?.. — повернулась к нему Марьяна, слегка подавшись вперед. — Что именно?
— Ну… твои волосы. И глаза. Они… красивые.
Девушка смотрела на него очень странно — долго, не моргая, а еще краснея. Через минуту молчания она совсем потерялась.
Артур опустил глаза. Их руки были совсем близко.
— Что ты такое говоришь?.. — выдохнула она. — Я же твоя… принцесса…
Но Артур не ответил. Голоса приближались. Очень громкие, почти крики.
Он встал с лавки. Меч был в его руках.
К ним опрометью бежал дворецкий. Его лицо было бледным, глаза пустыми, а за ним, ругаясь, гнались гвардейцы. Как ни удивительно, но дворецкий был быстрее.
Нахмурившись, Артур загородил собой Марьяну и встал ему наперерез.
— Ваше высочество! Ваше… — но споткнувшись, дворецкий полетел в траву. На него тут же накинулись гвардейцы. Началась куча-мала, вой крики и гавканье — Пух носился вокруг сцепившихся борцов.
Тяжело вздохнув, Марьяна поднялась с лавки. Дворецкого уже скрутили и принялись оттаскивать от принцессы. Тот не давался.
— Что опять? — зарычала принцесса. — Я же сказала, в этот час меня не беспокоить, если только не… Отпустите его, идиоты! Никакой он не убийца!
Через минуту гвардейцы все же отпустили бедолагу. Артур помог ему подняться.
— Беда! — выпалил он, пытаясь продышаться — Во дворце… Там…
И он принялся показывать рукам в направлении дворца.
— Да что там⁈ — нервничала Марьяна. — Заседание Совета назначено только на пять часов. А торжественный прием отменили.
Дворецкий замотал головой. Наконец, собрался с силами и выдал:
— Марьяна Васильевна… Ваша бабушка… Королева Дарья…
Только тут Артур понял, что дворецкий не может нормально разговаривать не потому что запыхался, и не потому, что еще минуту назад его пытались скрутить гвардейцы.
Он рыдал.
— … Ваша бабушка, Марьяна Васильевна… Только что… И прямо в тронном зале.
