Целители. Тени прошлого (СИ) - Машкова Наталья

Невыносимо насмешливый голос Ланеля вклинился в думы Нел. Выучка главного советника княгини - это нечто! Его голос способен оживать в голове в самые неподходящие моменты. Его наставления всверливаются в мозг, подобно буру, и остаются там навсегда. Мысленный голос самого хитрого из сидхе хмыкнул, в ответ на "комплимент" и добавил:

- Ты ведь могла получить от этого эльфийского смеска всё, что пожелаешь. Вообще всё. Он сам признался тебе в своей слабости. Он пошёл бы на любые твои условия. Чтобы просто иметь иногда возможность подержать тебя за руку. Поговорить. Он был бы согласен и на это. Ты читала старые хроники и знаешь, что означает такая "зависимость"... Так почему ты обострила всё?

Отвечать на вопрос Нел не хотела. Ни эфемерному Ланелю, ни себе. Поэтому была резка:

- Кто даст мне гарантию, что он не станет и дальше принуждать меня? Простите, ректор, но он вышвырнул меня из академии совершенно легально. И никто, даже вы, не смогли ничего сделать с этим. Нельзя вымарать те экзамены, оценки и позор. Не откатить назад! Теперь только договор, фиктивная "пересдача", торг и условия. Кто сказал, что в следующий раз не будет хуже? Кто сказал, что он не отправит меня на костёр, если ему вздумается? Простите, господин ректор, но я не могу рисковать. У меня ребёнок! Пусть лучше будет нестабильность и возможная смерть из-за неё в будущем, чем зависимость и смерть из-за игр и прихотей непорядочного дормерского мага!

Элвин молчал. Что тут скажешь? Всё правда. И даже он, со всей своей властью, не может дать никаких гарантий. Гарантией безопасности Нел была только вера в порядочность декана целителей. Молодой маг, между тем, подтвердил печальную истину: почти каждого можно сломать или купить. Вопрос только в силе давления или в цене...

Лавиль отмер. Негромко сказал:

- Я дам слово.

Нел дрогнула губами:

- Ты его уже нарушил.

- Тогда клятву.

- Ты можешь обходить их. Я знаю, что можешь!

- Могу,- склонил голову Лавиль.- Но не буду.

Глава 22.

Элвин уболтал, убедил Нел попробовать. Надавил на то, что не могло не сыграть - на родительские чувства. Патетически восклицал и воздевал руки к небу, расписывая, как должна она бороться за будущее и счастье своего ребёнка.

Его тактика сыграла. Договор был заключён. Тайный, письменный договор. В котором стороны признавали существующий порядок вещей и соглашались его не нарушать. Элвин был свидетелем. Магией заверять договор не позволил. Видел он, к чему приводят такие вот бездумно подписанные бумажки...

Ломают судьбы. Об колено. Без надежды на выправление. Поэтому он, по правде говоря, уболтал обоих. И девочку, которая была так растеряна, что хотела каких-то немыслимых гарантий. И молодого мага, который так раскаивался в своей несдержанности, что готов был подписать что угодно.

Юные дурни! Наподписывают, а потом будут мучиться! Чтобы этого избежать, Элвин пошёл не только на то, чтобы применить весь свой опыт переговорщика и запудрить мозг обоим юнцам. Он сделал худшее. Воздействовал на них. Чтобы успокоить обоих и снизить критичность мышления. Пусть вспомнят, что жизнь не так уж и ужасна, как кажется им сейчас. А тот, кто сидит напротив, не враг.

С удовольствием наблюдал, как перестал дёргаться худой, замученный, похожий на ощипанного петуха Лавиль, как порозовела и перестала ломать руки девочка. Бедняги! Знал бы он, что дело обстоит именно так, следил бы за этими двумя получше... Хотя, с другой стороны, ему, вероятно, самому стоит попить что-нибудь для памяти.

Упустить из вида то, что проказница Мэйлин получилась у пары с одной ночи!.. И то, что этот факт более значимый и весомый, чем все декларации Лавиля о независимости и все требования Неониль о свободе, и неприкосновенности. Да... Ему точно стоит попросить что-нибудь у Амалии Кринт. Для мозгов. И признаться ей в своём упущении. То-то ведающая посмеётся от души...

Мудрый ректор утешил юных глупцов тем, что они торжественно подписали, а он заверил бумажку, которая ровным счётом ничего не значила. Налил каждому по бокалу фрилла, для закрепления эффекта, так сказать. И отправил восвояси. Сначала декана целителей, а потом уже девочку.

На самом деле, старый маг позволил сегодня вольность и сделал подарок себе лично. Академия, посмеиваясь, отпустила его. Он проводил Нел. Пошёл в Гарнар и выпил чаю с Альтеей, Малым Советом и вообще всеми, кто ещё оставался за столом в Семейной столовой после долгого завтрака, плавно перетекшего в обсуждение насущных нужд княжества.

Подмигнул Ланелю, говоря, что всё в порядке и Нел останется в академии. Советник княгини просиял. Как впрочем, и остальные. Йли исполнила по этому поводу "танец ликования". Плясала и вопила, а потом кинулась обниматься со всеми подряд.

Достались искренние детские объятия и Элвину. Старый маг обнял девочку, заглянул в её счастливое личико и сияющие ярко синие глаза, точь в точь как у отца. И пожалел беднягу. Даже не знать, что у тебя растёт такая дочь! Не растить её. Не любить.

Разве это не наказание от Провидения? Ещё какое... Задумался. Таким и ушёл назад, Дормер.

***

Приступила к занятиям Нел на следующий день. Вызвала своим возвращением искреннюю радость у преподавателей и дикий восторг у студентов, целителей и универсов.

Преподавательский бунт против декана целителей приглох. Остались, конечно, недоумение и брезгливость. Никто не ожидал от Лавиля такого. Девочка-то явно талантливая, а значит, причиной дикого поведения декана, мог быть только конфликт. И, вероятнее всего, личный.

Ладно! Всякое бывало в жизни каждого преподавателя! Но то, что маг опустился до того, что стал мстить отвергшей его девушке, было мерзко. Старые магистры теперь кривились при виде своего декана так, будто от него дурно пахло, а заседания кафедры превратились в аналог похорон. Хоронили, как вы понимаете, безупречную, до этого, репутацию Лавиля.

А ему, будто бы, и дела не было. Он спокойно оглашал вопросы жизни кафедры, больницы, преподавания. Решал их практически единолично, ведь остальные осуждающе молчали. Отпускал седобородых магов заниматься своими делами. Те уходили, кривясь. Лавиль молчал. И только пятна молодой кожи там, где она облезла, становились явно видны, из-за сильно побледневшего лица.

Нел и знать не знала о страстях, бушующих вокруг её истории. Магистры Рувих, Завель и остальные "деды" были очень рады ей. Она тоже радовалась. Старики запали в сердце, заняв там место где-то рядом со старым Хельмом. Конечно, она не хотела терять их!

В первый день учёбы Нел, во второй для остальных, ей не нужно было на "отработку", как корректно назвал Элвин позорную уступку Лавилю. Этот день ей дали на обустройство быта в общежитии.

А чего там обустраивать? Вещи она ещё не забирала. Да, и Илевей, на радостях вылизал комнату так, что она сияла, натаскал им с подругами вкусняшек. И приволок бутылку фрилла. Подмигнул:

- Отпразднуйте, ласточки!

Академия тоже постаралась. Поднатужилась и подарила им с Ильгой ещё одно окно в комнате, третье. И дверь в сад, закрытая до сих пор, открылась. А кусок сада, примыкавший к ней, обзавёлся забором, став, по сути, личным садиком девушек.

Даже сварливая, башня Нел, обладавшая неприятным, желчным нравом, и то подобрела. Очистила, наконец, свои окна. Оказались они многоцветными, яркими. Сияли на солнце витражами, как драгоценные камни. И удивляли всех, кто проходил мимо "заброшенной" башни.

Всеобщая радость была приятной и стирала противное послевкусие предательства, что сидело в душе Нел все каникулы. Чтобы выбросить мерзкое ощущение из головы окончательно, она согласилась пойти с ребятами-целителями в тот самый трактир, где они бывали с Виллисом на первом курсе...

Хотя, почему это, бывали? Парни и сейчас хаживали туда частенько. Сегодня Виллис тоже был с ними. Вёл себя крайне прилично. Поздоровался и всё. Больше к Нел не подошёл ни разу за весь вечер.