— Я тоже не рада, — призналась я.
— Тогда ты не будешь возражать, если я…
Он не договорил, просто притянул меня к себе и поцеловал.
— Я так ужасно целуюсь? — Спросил Лесь, стирая слезинки с моего лица.
— Не-ет, — я поспешила уткнуться ему в шею и втянула носом воздух. Пахло от него лесом, и я притихла так, успокоенная. — Не хочу, чтобы ты уходил.
Он замер неподвижно на миг, потом погладил меня по спине и волосам.
— Линушка, опять ты все придумала. Я ведь и не ухожу никуда.
— Нет, уходишь. Ты к ведьме собрался.
— Она тебя домой вернет, ты же сама этого хотела.
— Я там тебя забуду, — бухтела, уткнувшись в широкую грудь лешего.
— Зато огонь с костра купальского тебя не тронет.
Да плевать мне на огонь этот вообще! У меня кошка есть замораживающая, разберемся мы с татушкой, что к чему. Тем более, что мне кажется, я ее даже понимать начала. Меня другое тревожит.
— А скажи мне, милый мой муж, а если бы мы обряд до конца прошли, то ты бы все равно меня забыть мог? И к другой уйти?
— Я и сейчас тебя забыть не смогу, если только кто вмешается и колдовство сотворит. И никто, кроме тебя мне не нужен, и с обрядом бы или без, уходить не намерен. Я же не человек, Павлина, нечисть. Раз полюбил, то навсегда.
— А что значит, обряд завершить. Это как вообще? — не отставала я.
Просто я подумала — ну вернусь я домой, и что? Если Агафья не соврала, то дома женского счастья мне не будет, его ведьма забрала. И детей тоже вроде как не предвидится. И что меня тогда ждет? Работа в нашей мастерской? Так это я и тут могу организовать, мне какая разница, где за рукоделием сидеть? А тут у меня кошка одна останется, за Агафьей присмотреть надо, ну и Лесь опять же. Как я его отпущу к кому-то?! Он МОЙ муж! Ну, почти…
Родня у него, конечно, подкачала, маманя особенно, но мне с ней не жить. У Леся свой дом имеется, я там даже была уже. Ну и что, что в лесу, зато воздух свежий.
Мне бы только домашних предупредить, что со мной все в порядке, а так у меня в том мире-то и нет больше ничего и никого, а я все цепляюсь за него. Ну и что, что мы так странно связаны оказались, даже не успев познакомиться? С Олегом вон все ходили да женихались, а как свекрови я не приглянулась, так он живо назад сдал и другую нашел. А Лесь не такой, ему я нужна, я это сердцем чувствую.
— В дом мой хозяйкой войти, заботу друг о друге на себя взять, с семьей моей познакомиться, — ответил мне мой муж.
— И все? А там это… Ну, брак консумировать? Детей зачать?
Посмотрел на меня пристально.
— Ты детей хочешь?
Подумала. Да, хочу, а чего такого? Не девочка ведь уже, годы-то идут. А Лесь вон какой заботливый, дочку он обожать будет. И сына ему тоже надо… Лешачка маленького. Лесов-то ого-го в Тридевятом, за ними глаз да глаз нужен.
— Хочу, — говорю, — а что?
— Ничего, можно и детей. Но тогда брак точно консумировать придется. Дети у нас не из семян вырастают.
И смотрит на меня, как будто ждет чего-то.
А что я? Я же не могу ему сказать “ну хорошо, согласная я, бери меня замуж”! Это как-то неправильно, мужчина, пусть он даже леший, сам должен предложение делать. Я подумаю, поломаюсь, потом соглашусь. А потом можно и с родителями знакомится, и в ЗАГС идти. Ну или вместе съезжаться. Но все равно мужик предлагать должен!
Но у них тут в Тридевятом все не так, и как несчастной попаданке намекнуть, что она уже передумала домой возвращаться?
— Ладно, — говорю, — ты голодный, наверное, пойдем, покормлю тебя. Хозяйки-то нету дома, так что я за нее. И мне тут с одним болотником надо разобраться, сходишь со мной?
— Схожу, конечно, — говорит. — Пошли, покормишь меня, хозяюшка.
За завтраком я болтала о пустяках, а сама думала, ну как же сказать, что я готова уже полноценной женой стать? Подумывала даже Леся на сеновал затащить и там консумацию устроить, но вдруг он и так не поймет намека, а сочтет, что это у нас секс прощальный? Кто знает, что у них, у Леших, в голове? Надо было у его брата спросить, пока он рядом был. Ну или попросить его, чтоб он Лесю намекнул, что его формальная жена готова стать ему полноценной супругой. Но как надо, так нет его рядом!
— А что, — спрашиваю, — у Годимира с Марьей все серьезно?
— Да, — отвечает, — они решили как муж и жена жить.
— И что, — говорю, — он ей предложение сделал? А свадьба когда?
— Так они уже живут вместе, значит, женатыми считаются.
— А-а, — тяну задумчиво, — а у нас не так. У нас сначала парень девушке предложение делает, потом она согласие дает, потом с родителями знакомятся, потом свадьбу играют или хотя бы в ЗАГС идут. А иначе не считается.
— А как? — спрашивает.
— Что как?
— Как у людей предложение делают?
Хотела сказать, что на одно колено встают или в ресторан приглашают и кольцо дарят, а потом подумала, а вдруг Леся остановит, что у него кольца нет?
— Парень говорит: “Выходи за меня замуж” или “Ты согласна стать моей женой?”. А девушка соглашается.
— А сваты?
— Что сваты?
— Сваты в это время что делают?
— Пьют горькую, что у них работы не осталось, и молодые сами все решили. Нет у нас никаких сватов. Сами решили, сами расписались.
— Кровью?
— Нет, просто в книге специальной.
— Заговоренной?
— Обычной…
— Но тогда это не по настоящему. Если магических клятв нет, и перед богами не венчаны, то какой же это брак?
— Какой-какой, гражданский. А если ни предложения нет, и ничего остального, то это что, лучше что ли? — рассердилась я.
То ли муж мой не хочет меня в жены, то ли он какой-то недогадливый.
Некоторое время шли молча, я только пыхтела, Маркизу таща. Не захотела она ни на Лесе ехать, ни в корзинке, мол, бери меня и неси. Несла, куда деваться. С болотником она тот еще аргумент. А после завтрака мы к нему и отправились.
— Давай мне кошку, — сказал Лесь и отобрал мою красавицу. Она сопротивляться не стала, поняла, видать, что я устала. Или ей не нравилось, что я злюсь.
— То есть, по твоим меркам, у нас брак ненастоящий? — спросил все-таки Лесь спустя какое то время.
— Получается, что так, — осторожно заметила. Не спугнуть бы.
— Но ты и не хотела, чтобы он настоящим стал?
Э-э-э, вот мы и на скользкую дорожку ступили. В обоих смыслах. Просто дошли до того места, где Маркизой уже все подморожено было. Огоньков тут не было, а вот лед — очень даже. Так, где у нас тут болотник? Надеюсь, что живой он…
— С чего ты взял?
Конечно не хотела, я его тогда знать не знала! А сейчас вот хочу, но не уверена уже, что Лесь того же хочет. Я же ему точную инструкцию дала, что надо сделать, а он и не думает хоть какие-то шаги предпринимать. А скоро Змей прилетит и все, ищи волка по всему царству-государству. Точно придется каменные хлеба печь и башмаки железные ковать учиться.
— Ты сказала, что не люб я тебе.
Боже, да что такое-то! Так мы до утра не придем к нужному. Нет, надо было его не на болото вести, а на сеновал. Интим наверняка надежнее всего брак закрепил бы, чего бы там Лесь не говорил.
— Я тебя тогда не знала.
— То есть сердце твое промолчало?
Очень скользко! Схватилась за Леся развернула к себе.
— В моем мире сердцу уже никто не верит. Как и словам. Только поступкам.
Стоим, смотрим друг на друга.
— Да целуй ты ее, чурбан бесчувственный, — услышали мы голос.
Обернулись оба. Ага, а вот и болотник. Выбрался так изо льда, стоит, пасть зубастую щерит.
Глава 37. ХЭ? Ага, размечтались...
— День добрый, — говорю вежливо болотнику.
— Кому как, — отвечает.
А Лесь меня незаметно себе за спину задвигает. Но я болотника не боюсь вовсе, у меня оружие массового поражения есть, Маркиза! Но приятно, что защищает меня.
У меня как-то случай бы, что в мастерскую клиентка пришла, не из наших, залетная, а у меня как раз Олег сидел. А тетке скучно, видать, не знает, куда яд сцедить, она давай по мастерской ходить и ко всему придираться. Типа, у вас станка нет, значит вы сами ткань не ткете и обманываете всех, что наряды идентичные оригинальным.
