Измена. Брачное агентство попаданки (СИ) - Белильщикова Елена

Он дернулся, мысленно помолившись. Обернулся. Похолодел от суеверного страха. И снова оцепенел. За ним стоял Адриан! Живой, не призрак, не выдумка. Грустный, задумчивый, серьезный. Его рука была теплой.

– Адриан? – голос Генри звучал ломко, сорвано, он хрипло выдохнул воздух и бессильно кивнул на дверь. – Но откуда ты… появился? Ты же только что был там? Что это? Магия? Или шутка такая? А может, это я с ума сошел уже?

– Нет, – все так же грустно покачал головой Адриан. – Это не шутка. Там, на кровати, не мы с Дженни. Смотри.

Он подошел к двери и нагло ее толкнул, распахивая полностью. От звука раскрытой двери, любовники развернулись лицами и ойкнули. Генри увидел, что и у девушки, и у парня в кровати совсем другие лица. От сердца отлегло. Воздух в легких появился неожиданно резко. Генри смог вдохнуть его полной грудью.

– Адриан… – от эмоций Генри едва не разрыдался.

Адриан взял его за руку и закрыл дверь.

– Пойдем, – он повел его в небольшой закуток коридора с витражным окном. – Тут нас никто не потревожит.

Глава 24 

– Я думал, вы… Я… – Генри по-прежнему задыхался, хватаясь ледяными пальцами за Адриана.

Тот осторожно потянулся к Генри и распустил сам его шейный платок.

– Нет, Генри. Мы с Дженни никогда не поступили бы так. Нечестно. Дженни никогда не изменила бы тебе, пока ты ее муж. Я искал тебя как раз поэтому… – Адриан помедлил, было видно, что ему очень сложно говорить, но он пытался. – Я люблю Дженни. Ты любишь ее. Да, грязно, дико, извращенно, но я… я видел сегодня, что ты отпустил ее. Сразу. Ты не причинил ей боли. Просто в первый момент во мне взыграл гнев и страх за Дженни. Поэтому я кинулся на тебя. И мы сцепились в драке. Я не жалею о драке. Я считаю, ты получил по заслугам, но… это странно, но именно сегодня я увидел, я почувствовал, что Дженни тебе небезразлична. Да, мы с тобой любим ее по-разному. Моя любовь к Дженни нормальная. Светлая. О такой мечтают многие девушки. Твоя любовь к Дженни другая. Темная. Одержимая. Безумная. Ты болен, болен Дженни. И лично мне… было бы страшно испытать на себе подобную любовь. Но я хочу, чтобы ты знал: я отступаюсь на время от Дженни. Я хочу дать ей время подумать. Вдруг она одна на миллион, одна из тех девушек, которой нужна именно твоя любовь? Та самая больная, темная, одержимая? Я не хочу больше делать ошибок, повторяя судьбу своего отца: вести себя подло ради своей выгоды. А еще судить людей по привычным рамкам, лишать их права выбора… Пускай Дженни сама выберет, кто ей нужен. Ты или я. Поэтому можешь быть спокойным, я не потревожу Дженни и не попытаюсь склонить ее на свою сторону.

– Не надо, – вдруг хрипло ответил Генри, опуская взгляд.

Адриан с тревогой нахмурился.

– Что? Почему?

– Она сделала свой выбор, Адриан. И четко сказала мне об этом выборе. Она выбрала тебя. И когда я понял это, я… взбесился. Попытался насилием склонить Дженни на свою сторону. Ты прав, я не причинил бы ей вреда. Но… насилие всегда порождает насилие. И ничего хорошего из этой связи в будущем не вышло бы. Не нужно жертв, Адриан. Иди… к моей жене. Сделаем вид оба, что эта ночь нам приснилась? – Генри с трудом улыбнулся, но губы его дрожали. – Притворимся, что не было этого разговора в коридоре. Не забывай только одного. Каждую минуту с вашей с Дженни первой встречи моя жена… выбирала тебя. Не меня.

Адриан снова серьезно посмотрел на Генри и медленно кивнул.

– Спасибо, что сказал, Генри. Обещаю, ни одна живая душа не узнает об этом разговоре. Но знай… для меня было важно услышать от тебя. Что Дженни всегда выбирала меня. Прощай, Генри.

Адриан ушел. Буквально растворился в темноте коридора, заставив Генри снова вцепиться в развязанный шейный платок. И задрожать от страха, когда лунный свет заструился сквозь витражное окно, окутывая его разноцветной плывущей дымкой. Реальность словно плыла, растворялась в каком-то зыбком мареве. Из которого вдруг выступил Зверь.

– Что это? – прерывисто дыша, спросил Генри. – Это все… твои игры, да, Зверь? Иллюзии, больные выверты сознания… Все знают, что ты любишь поиграть! Ты нарочно захотел наказать меня за ту попытку насилия иначе, более жестко, чем когда отдал меня на растерзание твоей стае?!

Злость в Генри поднялась волной. Он бросился на Зверя с кулаками, но тот удивительно легко перехватил его запястья. Жестко фиксируя, не давая двинуться с места.

– А что, если это и была реальность? – спросил Зверь, глядя Генри прямо в глаза.

– Это были испытания! – отрезал он, дергаясь в стальной хватке, безуспешно пытаясь вырваться. – Твои испытания! Я знаю, ты нарочно послал мне их, чтобы сломать меня!

– Но ты не сломался, – вдруг проницательно усмехнулся Зверь. – Ты не поддался даже Адриану, который предлагал тебе отступиться от Дженни. Ты поступил благородно. Преодолев искушение. Ты принял решение. Единственно верное, хоть и болезненное решение. И шел до конца. Ты поступаешь правильно, Генри. Хотя и отдаешься сомнениям.

– Так все это было неправда? – застонал Генри, закрыв глаза. – Не было никакого Адриана? Не было тех двух в комнате, любовников, таких похожих на Дженни и Адриана?

– Было. Ты и сам знаешь правду, – Зверь смотрел в упор. – Чувствуешь ее сердцем.

– Правду?! – заорал Генри, попытавшись прикусить ему руку, не вышло. – Какую еще правду?!

– Нужно отпустить, – пожал плечами Зверь. – Я твержу тебе это с самой башни. Отпустить Дженни. Фиону. Адриана. Отпустить даже то, как сломал тебе жизнь отец Адриана.

– Простить отца Адриана? Никогда! – прорычал злобно Генри.

Зверь грустно покачал головой, разжимая тонкие сильные пальцы.

– Прощать не нужно. Нужно отпустить прошлое. Оно травит тебя изнутри. Убивает.

– А Дженни, Фиона и Адриан? – Генри тяжело дышал, глядя на Зверя, как на врага.

Тот лишь пожал плечами.

– Они уже тоже твое прошлое, Генри. Просто ты пока еще не можешь с этим смириться.

– Это неправда! – вскрикнул Генри, но уже тише, чувствуя, как теряет силы на сопротивление морально и физически.

– Правда, – тихо-тихо ответил Зверь и отступил на пару шагов. – Она имеет такой вес, что никакая ложь с ней сравниться не сможет. Как бы ты ни убеждал себя в обратном, Генри. А сейчас нам пора. Идем за мной, Генри?

Генри попятился, вжимаясь в стену лопатками. Его глаза расширились от страха, когда высокий темноволосый мужчина в белом костюме – Зверь – вдруг обернулся в этом розовом мареве, льющемся через витражные стекла, в огромную черную пантеру. Генри сглотнул, когда она обернулась и позвала его человеческим голосом, отчего-то пугающим, повторяя снова и снова:

– Идем, Генри. Идем за мной.

***

Очнулся Генри уже в башне. В полном одиночестве, полулежащим в кресле, где вчера сидел Зверь и науськивал на него свою охрану – серых волков. Все тело болело так, будто били палками всю ночь.

Первый солнечный луч пощекотал нос Генри, он чихнул и понял, что помнит все. Каждую секунду этой чертовой ночи. И неудавшееся насилие, и крик Дженни, и Зверя в кресле, и волков, рвущих рубашку… А еще Генри помнил чужие тела, так похожие на Адриана и Дженни, сплетающиеся на кровати. И грустного, неуловимо взрослого, серьезного Адриана, отступающегося от Дженни. И то, как Генри сам не позволил ему этого.

– А еще я помню свое решение. Зверь прав. О, как он прав… – прошептал решительно Генри и поднялся на ноги, собираясь отправиться домой.

Нужно было привести себя в порядок, а потом найти удобный момент, чтобы поговорить с Адрианом и Дженни вдвоем. Начистоту.

– Устрою вам сюрприз, голубки, – без улыбки проговорил сам себе Генри.

Он твердыми шагами направился к выходу из башни. Безумная темная-темная ночь кончилась, наступил рассвет.

***

В городе собирались устроить ярмарку. Я, как девушка земная и современная, намекнула Адриану, что была бы не против сходить. Заодно присмотреть какие-нибудь игрушки для Фионы. Ведь говорили, что там будет много заморских мастеров. Наверняка, они привезут какие-нибудь интересные штуковины. Однако Адриан, который в этот момент пил чай у меня за кухонным столом, со вздохом отставил чашку.