Работа для рыжих - Фирсанова Юлия Алексеевна

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121

Речь свою о психологии и выводах я оборвала на середине. Картавый крестьянин ценную мысль о том, что он «шохданит вше в шекдете», принялся доказывать с пеной у рта. Ага, ничуть не в переносном смысле. Натуральная, цвета молодой зелени, пена пузырилась на губах, перетекала на бороду и хлопьями опадала на ниву.

— Ты болен? — нахмурился Гиз, задвигая меня за спину.

Киз положил руку на пояс, туда, где у него висела некоторая, думается, самая незначительная, часть смертоносного арсенала. Мои дорогие телохранители приготовились к небольшой разминке с колюще-режущими предметами, явно способствующей увеличению плодородия почвы.

— А, ерунда, — утерев пену с губ рукавом, чуть виновато улыбнулся мужик. Пегий, самый чуткий из троицы, верно истолковав беспокойство мужчин, поторопился объяснить:

— Мелицу он пожевал, зрелость попробовал. Она как в первый сок входит, стоит в рот взять, пеной идет. Пока не выполощешь хорошенько, напасть не пройдет.

— Стало быть, здоров, а если болен, то лишь на голову. Это полосканиями не лечится, — усмехнулась я.

Секьюрити за оружие хвататься перестали, а троица с готовностью закивала и заулыбалась, точно услыхала великую истину буддийского монаха.

Распрощавшись с истовыми поклонниками, мы выбрались с поля и направились в трактир. Сельчане, возжелавшие провести немедленную и подробную ревизию всех посевов, остались. Кажется, после сотворенного заклятия люди стали стесняться всех нас разом и искали подходящий повод для расставания.

— Почему ты говорила о том, что мы поедем завтра, тебе нужен отдых? — снисходительно, чуть ли не презирая женскую слабость, уточнил Киз.

— Во-первых, я хочу обещанного торжественного ужина, во-вторых, намерена нарисовать на трактире Кейра все защитные руны, какие только знаю, коль в здешних краях трактирщик — профессия более рисковая, чем скалолаз, и, в-третьих, хочу переночевать на нормальной кровати. Я подрядилась на исследование Артаксара, а не на выживание в полевых условиях тогда, когда есть возможность путешествовать с комфортом, — обстоятельно объяснила я свою позицию, и Фаль тут же горячо встал на мою сторону. Еще бы, ведь речь шла о священном для каждого сильфа предмете — пище!

Народа у закрытого трактира все прибавлялось. Одни делали вид, что торопятся куда-то по делам и оказались тут совершенно случайно, свернули не туда, с кем не бывает (ага, на селе, где каждый угол знаешь!). Другие подходили и глазели, не маскируясь. Ребятня прочно оккупировала заборы и играла роль дозорных, громогласно сообщая взрослым о том, что творится в трактире. Кейр, время от времени показывающийся из окна или у крылечка, как кукушка в гигантских часах, посмеивался и громогласно оповещал особо любопытных, что откроется заведение с первым вечерним часом.

Но нам как друзьям хозяев доступ внутрь был открыт мгновенно, стоило только подняться на крыльцо. Я еще не успела переступить порог, как учуяла характерный, весьма приятный аромат.

— Нравится? — по-своему истолковал мои обнюхивания воздуха Кейсантир и, гордо поведя большой ложкой, объяснил: — Местная приправа! Только собирать начали! Тебе, можно сказать, травку повезло в самом соку отведать!

— Ой, везение небывалое, — жалобно вздохнула я и спросила: — Кейр, скажи, ты капилу во все блюда добавил?

— В гуляш добавил, в рагу добавил, в похлебку покрошил, вот только мясо на вертеле в ней не обваляешь и в пироги с ягодами не добавишь, — добросовестно перечислил мой друг и удивился, когда я издала облегченный вздох. Ура, всю пищу в доме отравить не успели!

— Нельзя ей этой травы, видения начинаются, днем чуть в костер не ухнула, когда все, что пригрезилось, взялась разглядывать, — пояснил Гиз вполне емко, но не проронил ни словечка о пророческом характере грез.

— Это что же, выходит, праздничного ужина не получится? — расстроился бывший палач и сегодняшний трактирщик.

— Почему не получится? — подбодрила я беднягу. — Праздник-то, он в душе, а не на столе! Пирогов и мяса мне за глаза хватит, а если еще и компота нальют… Ужин в прекрасной компании и в отличном месте сам по себе уже радость, а что до набора разносолов, так пироги и жареное мясо — это все, что мне нужно для счастья! Честное-пречестное слово!

Надеюсь, восторженное закатывание глаз у меня получилось в меру адекватным, способным успокоить друга.

— Кстати, Кейр, — чтобы свежеиспеченный трактирщик перестал заморачиваться, я постаралась переключить его на другую кулинарно-вдохновенную тему. — А откуда пироги? Вы когда успели тесто сгоношить, гении сферы общепита?

— Так мать Алльзы с вечера ставила, пироги еще в селе поутру ранешенько напекли, а тут в печи подогреваем, — смущенно объяснил мужчина фокус-покус.

— Так это те самые пироги! И ты еще говоришь, что пира не получится? — искренне возмутилась я, и Фаль, одобривший местную сдобу, согласился со мной от всей души. Пока мы препирались, из полуоткрытой двери между общим залом и кухней раздался скрип, стук, звук падения чего-то небольшого и радостный возглас:

— Кейр, я нашла, где Зарран приправы хранил! Тут шкафчик потайной у очага! О! Капила сухая с дарицей! Можно мясо присыпать!

— Не-э-эт! — Возглас прозвучал квартетом и так слаженно, будто мы его репетировали со вчерашнего вечера без перерыва на сон и еду.

— Не хотите? — немножко обиделась молодая хозяйка, и из двери показался наморщенный носик. Брови нахмурились.

— О, Алльза, мы тут призрак Заррана случайно встретили, он тебе столько всего передать велел, — чтобы в очередной раз не начинать печальную повесть о «траве и видениях», коварно промолвила я, и не прогадала.

Тема приправы была благополучно забыта ради инфернально-практичных наказов старого трактирщика наследникам. Мы собрались уютной компанией на кухне за широким столом, аккурат между открытым очагом, где жарилось на вертеле мясо, и печью-плитой, которую оседлали весело побулькивающие кастрюли и чугунки с будущим ужином. И на два голоса с подпевающим бэк-вокалом Фалем завели речь о том, как ее дядя хотел помириться с сестрой, да не сложилось. Киз хоть и остался в коллективе, в беседе не участвовал, лишь кривил время от времени губы, будто хотел ляпнуть какую-нибудь гадость, да сдерживался.

Эффективное все-таки средство эта штука с метаморфозами, надо бы на вооружение взять, обдумать, как рунами делать, и использовать по необходимости в качестве последнего средства воспитания для особо безнадежных циников.

Так мы хорошо сидели, пусть и без еды, что никакого другого праздника не надо. Алльза вздыхала и охала, а под конец даже прослезилась и фартуком глаза промокнула:

— Жалко дядьку-то! Как с мамкой увижусь, все-все ей перескажу, чтоб больше на него обиды не держала.

— Скажи непременно, — мудро согласился муж и нежно погладил девушку по руке. — А трактир мы с тобой еще лучше, чем при нем, держать будем, чтоб сродственнику твоему привольно отдыхалось от трудов мирских, чтоб с улыбкой сюда мог поглядывать, коль охота придет! Хорошо, что вы над подонком, до смерти человека доведшим, суд совершили, я бы, коль узнал о том, какие лихие дела он замыслил, мог не сдержаться.

— Ты? — качнул головой Гиз с кривоватой улыбкой. — Нет, Кейр, не оговаривай себя! Ты беззакония никогда творить не стал бы. Недаром к тебе Гарнаг благосклонен. Он к тем, кто гневным порывом справедливость подменяет, не снисходит. И уж точно ложек не дарит! Ты бы Гарризия до суда довел и проследил, чтобы он по заслугам получил.

— Мы тебе лишь время сэкономили, не более того, мой друг, — согласилась я с киллером и тайком позаимствовала из-под полотенца на столе теплый-претеплый пирожок. Да, голода еще не чувствовала, но удержаться, когда умопомрачительно благоухала теплая сдоба, не могла. Сила воли в отпуск ушла или ее через рецепторы запах блокировал. Фаль едва приметил, что я пирожок потрошу, тут же свернул ревизию громко кипящей и шкварчащей снеди, чтобы принять участие в дележе добычи.

— Значит, дядя хорошим человеком был, — решила для себя Алльза.

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121