Он ушел, оставив меня глупо улыбаться, лежа на кровати. Вернулся через полчаса с книгой, а еще с горой фруктов, печенья, соков, ягод и овощей. Завалил весь столик, наказал все уничтожить к выписке и ушел, пообещав заглянуть вечером. Естественно, все съесть я не могла, а потому все немногочисленные пациенты – две простуженные первокурсницы, парень со сломанной ногой, жертва неправильного заклинания, превратившего без пяти минут выпускника в заросшее шерстью нечто, и девушка, покусанная пресловутым енотом, которого все-таки оставили в университете жить, – знатно полакомились.
Вечером, когда я уже засыпала, явился Кэд, просидел около меня с час, развлекая рассказами из студенческой жизни. Госпожа Талин ходила туда-сюда, недовольно вздыхала, но выгнать ректора не решалась. А мне он не мешал. Когда рядом были люди, мысли о двадцатилетии, Старейшинах и прочих неприятностях уходили в сторону, давая шанс просто радоваться тому, что есть сейчас.
– Сормат! – Меня кто-то тряс за плечо. – Сормат, вставай!
Я нехотя открыла глаза. В первое мгновение было сложно вспомнить, где я и почему рядом не спит Кэд, но постепенно события прошлого дня напомнили о себе. Кружилась голова. Госпожа Талин склонилась надо мной и пыталась разбудить.
– Доброе утро, – пробормотала я. – Сколько времени?
Я мельком взглянула в окно, еще было темно.
– Пять утра, – хмыкнула лекарка.
– И что же заставило вас разбудить меня в такую рань?
– Результат есть. Мы знаем, почему ты упала в обморок.
Сердце забилось очень быстро, и я резко села. Тут же охнула и сползла по спинке кровати. Хорошо, вчера почти ничего не ела.
– Выпей, – безапелляционно буркнула лекарка, протягивая мне горсть разноцветных таблеток. – Витамины. Все. Будешь принимать три раза в день, я дам тебе баночку, потом купишь.
Я послушно проглотила сладкое лекарство, запив водой. И приготовилась слушать.
– Наследственные заболевания есть? – спросила лекарка.
Я задумалась.
– Вроде нет… Но я приемный ребенок, так что не поручусь.
– Давно ведешь половую жизнь?
Я закашлялась.
– При чем здесь это?
– Притом, что надо составить карту твоего здоровья перед тем, как отправить тебя в Риверский лекарский дом. Итак?
– А зачем мне в Риверский лекарский дом?
– Ты беременна. Неужели не догадалась?
Я сглотнула. Два странных чувства раздирали меня. С одной стороны, я радовалась, что это не проклятие. С другой – дикая волна страха поднялась в душе, принося осознание: мой ребенок – точно такой же, как и я, не получивший пророчества, не одобренный Старейшинами. И жизнь моя усложнилась во много раз.
– Не догадалась, – прошептала я. – Как так…
– Что – как? – удивилась госпожа Талин. – Ты что, не знаешь, откуда дети берутся?
– Нет, я… я знаю. Просто я думала…
Я думала, что Кэд достаточно взрослый, чтобы позаботиться об этом. Думала, что ему хватит ума не заводить ребенка.
С другой стороны, идиоткой в результате оказалась я. С чего бы ему беспокоиться о детях? Ну получилось и получилось, он же не знает, что я принцесса. А пророчества его мало волнуют, не жениться же он на мне собрался.
Не знаю, что больше меня расстроило. Но то, что теперь стало ясно – Кэду я нужна лишь для кратковременных отношений, окончательно подкосило мой настрой. Я упала на кровать и в голос разрыдалась. Госпожа Талин удивленно замерла.
Я съежилась в углу чулана, размазывая по щекам слезы. Горечь от несправедливого наказания отравляла душу больше, чем боль от подзатыльника, полученного от отца. Я не была виновата в том, что вышла ночью! Жозетт просила принести ей воды, у нее очень болела голова. И Рита, и Катарина куда-то подевались. Знай я, кого попросить помочь, обязательно сделала бы это. Но, как и всегда, отец даже не стал слушать мои оправдания.
– Ты наказана, Дейнатара, – сказал он. – Тебе запрещено выходить из комнаты.
А потом он меня ударил. Впервые в жизни отец дал мне затрещину. Не очень сильную, но ощутимую хотя бы тем, что она была незаслуженна.
Снаружи послышались голоса, и я затаилась. Если меня кто-нибудь найдет, точно выпорют. Вопиющее нарушение режима.
– Сертан, это глупо. Ты делаешь только хуже. – Я узнала голос Карнатара.
– Это ты делаешь только хуже. Какого демона ты ее лапал?
– Я не лапал ее! – В голосе советника послышалось возмущение. – Я пытаюсь дать ей то, что не даешь ты!
– Только не надо мне говорить, что я плохой отец. Она бы не родилась, если бы не я.
– Не преувеличивай свою роль. Иллария решила все. Тебе оставалось лишь смириться. Так что прекрати изображать из себя мученика. Я не стану говорить, что ты плохой отец. Я скажу, что ты ужасный отец, Сертан.
– Ты в этом тоже не преуспел, Карнатар. Кажется, Смиля вчера поймали на воровстве?
– Смиль – копия деда. Наследственность не лечится, и я не собираюсь этим заниматься. О моей семье поговорим в другой раз. Меня волнует Дейнатара.
Я навострила уши и постаралась даже не дышать.
– Нет здесь никакой проблемы. Увези ее и отдай кому-нибудь на воспитание. Только этот выход приемлем.
Дальше я уже не слушала. Свернулась калачиком и заскулила, чувствуя себя совершенно ненужной. Хотелось, как года три назад, побежать к Карнатару и попросить сказку на ночь, но сейчас он только отругал бы меня. И, быть может, увез в ту самую семью, на воспитание.
Когда все вокруг стихло, я выбралась из чулана.
Отцу я была не нужна. Жозетт, притворявшаяся подругой, раз за разом делала гадости. Наверняка именно она подстроила все так, что ни Риты, ни Катарины рядом не оказалось, а потом попросила воды. Леон будто и не живет во дворце, любимчик отца. То стрельба, то охота, то боевая магия.
Карнатар… Поступки Карнатара пугали меня все больше и больше.
Я, вытирая слезы, направилась вниз. Они не отвезут меня в чужую семью. Я уйду сама и, быть может, найду тех людей, которым буду нужна.
Меня выписали около восьми. Я, будучи в совершенной растерянности, сжимала в руках кипу бумажек. Чего там только не было! Направления к лекарям, правила, режим питания, сна, названия зелий и лекарств, графики наблюдений. В другой руке была зажата баночка с витаминами.
– Можешь идти. В столовой как раз завтрак. Рекомендую придерживаться диеты, но если чего-то захочется – не отказывай себе. Особенно старайся налегать на фрукты и овощи. Все, свободна.
Машинально поблагодарив лекарку, я побрела в столовую. В голове было пусто.
– Привет. – После первого же поворота я встретилась с Кэдом.
– Привет, – без всякого выражения ответила я.
– Куда ты? – удивился ректор. – Дейна!
Я остановилась лишь потому, что Кэд не дал мне уйти, осторожно, но настойчиво взяв за локоть.
– Дейна, что такое?
Мне показалось, он хочет это знать. А раз хочет, отказывать мужчине в удовольствии не принято.
– Я знаю, почему упала в обморок, – хмуро произнесла я.
Воцарилась тишина.
– И?.. Дейна, ты меня пугаешь. Что с тобой?
– Я беременна.
Он замер с открытым ртом. А потом… рассмеялся. Рассмеялся! Ему смешно. Я брожу где-то на краю пропасти, в которую вот-вот угожу, а он ржет, как конь! Что смешного в беременности?
– Прости. – Кэд как-то неуверенно улыбнулся. – Просто я испугался, что с тобой что-то серьезное.
– Ну да, – пожала плечами я, – беременность – сущая ерунда. Так, ничего серьезного. Через девять месяцев пройдет. Пойду витаминки глушить.
– Стой! – Кэд по-прежнему не давал мне уйти. – Дейна, я понимаю, что ты чувствуешь…
– Это вряд ли.
– Родная, ну нет же никакой катастрофы. Я понимаю, рано. Но мы не вчерашние школьники, мы не стеснены в средствах, в жилье. В магии, в конце концов!
– Ты не стеснен.
– По-твоему, я такая сволочь, что брошу тебя с ребенком голодать? Может, еще из университета тебя отчислить?
