Барон Дубов 3 (СИ) - Капелькин Михаил

— Тебе… не победить… — прошептал китаец. Его маску заливала кровь. И он её снял.

Мощный поток света ударил в грудь. А меня будто поезд сбил! Я отлетел на несколько метров и врезался спиной в толстое дерево, неплохо приложился затылком. Закрыл глаза, но свет был столь яркий, что это не особо помогло. Покатились слёзы. Кожу под ними жгло, потому что капли влаги работали, как маленькие лупы.

Что это… за дрянь?

Свет погас, и я упал обратно на землю. От света сюрикены больнее врезались в грудь.

— Р-р-р! — зарычал я.

Наёмник приближался. Он снова был в маске. Вот только нос его набок свернуло. Так что выглядел он совсем не страшно.

— Как тебе мой улыбка, Дубов? — голос врага звенел весельем. — Не правда ли, ослепительная?

— У тебя… что-то в зубах застряло… — я смог встать и даже отряхнуться.

— Да? Ты уверен? Тогда смотреть есё раз!

Ну точно, Улыбашка. Я вспомнил, как прозвал его в нашу прошлую встречу.

Узкоглазый снова снял маску, но в этот раз я был готов. Вскинул левую руку, призывая на неё Инсект, и упёрся ногами. Свет стал будто сильнее. Он толкал меня назад, отчего ноги скользили, собирая холмики из старых листьев и иголок. Если так пойдёт дальше, то меня просто сметёт!

Я призвал морёную плоть на ноги, чтобы было легче удержаться, но меня всё равно тащило назад. Тогда я зажмурился изо всех сил и сосредоточился на лесной энергии, ища помощи, да хоть чего-нибудь!

Щит тем временем начал тлеть, потянуло гарью. Я чувствовал, что враг приближается.

Вдруг лес откликнулся. Трудно сказать, на что это похоже. Будто ты что-то крохотное в огромной пучине, и вдруг некто гигантский поднимает тебя на ладони. И не тебя одного. Казалось, что со мной рядом есть ещё кто-то. Затем мне был задан вопрос. И я подумал, а действительно! Почему деревья могут пускать корни, а я — нет? И сосредоточился на этом желании. Инсект подсказал, как это сделать, и я направил огромное количество маны в ноги. От ступней, порвав ботинки, потянулись побеги и впились в податливую землю. Нащупали скалы под слоем почвы и, ветвясь и извиваясь, протиснулись в микроскопические трещинки. А затем затвердели и покрылись внушительными узлами. Я остановился. Враг тоже. Глаза открывать не стал, как и опускать щит. Сосредоточился на магическом зрении и увидел в пяти метрах от меня буквально факел из маны. Как же он силён!

Не открывая глаз, выхватил револьвер и выстрелил. Хотел выстрелить ещё раз, но курок сухо щёлкнул. Патроны в барабане кончились.

Свет померк, и я смог разлепить веки. Глаза-щёлочки выгнулись вверх, с удивлением глядя на меня. Под маской китаец скрывал ослепительно-белую челюсть и шею. Кожа слабо светилась, на губах держалась широкая вымученная улыбка. А вместо правой руки у противника было пустое место и хлестала кровь. Он начал падать, и я бросился к нему, отозвав Инсект. Подхватил у самой земли.

— Кто? — кричал в окровавленное лицо. — Кто послал вас? За кем вы пришли⁈

— Мой господин… — кашляя кровью, прошептал наёмник. — Отомстить за Люй Бу…

Он умер. Подбородок и шея, гладкие, как стекло, погасли и посерели. Я оглянулся. Вокруг валялись поваленные деревья, в лес убегала извилистая просека.

Да, дела… А самое фиговое, что я так и не узнал, за кем охотились наёмники и почему именно я им так мешаю. Надеюсь, хоть выжившие что-то знают, хотя… я сильно в этом сомневаюсь.

Вдруг я услышал тихое поскуливание, и тут же помчался на звук. Волчица лежала возле небольшого ручья и поджимала переднюю лапу. Прозрачная вода омывала морду, окрашиваясь кровью. Я опустился возле неё и поднял голову. Зверюга принюхалась, узнала меня и лизнула ладонь. Её глаза слиплись от крови, я аккуратно их промыл. Волчица едва слышно скулила от моих прикосновений, и неудивительно. Один глаз вытек.

Я вытащил аптечку из пояса и достал обеззараживающий порошок, целебную мазь и марлю. Последнюю разорвал на две части. Одну смочил водой.

— Будет больно, — шепнул на ухо зверю. Просунул между челюстей ладонь и призвал на неё Инсект. Вот только оставил плоть дубовой. Об морёную ещё чего доброго зубы обломает.

Положил голову волчицы себе на колени, для этого пришлось опустится прямо в воду. Ледяной ручей обтекал меня, собирая грязь и кровь, что текла из множества ран. Мокрой марлей аккуратно прочистил глубокий порез и глазницу от грязи и свернувшейся крови. Зверюга взвизгнула и впилась зубами в ладонь.

Ничего, одной раной большой, одной меньше, какая разница?

После посыпал обеззараживающим порошком, отчего зубы хищницы ещё сильнее сдавили руку. Затем наложил повязку с марлей с целебной мазью и влил в рот зелье регенерации. Новый глаз, конечно, не отрастёт, но жить будет. А вот что делать с лапой… Как смог, наложил шину на неё под возмущённый взгляд единственного глаза волчицы.

Животное после этого попыталось встать, но пошатнулось и упало обратно. Жалобно заскулило.

— И что мне прикажешь с тобой делать? — оглянулся я вокруг.

Куда меня занесло в пылу схватки я не понял. Помню, что долина была вытянутой и тянулась на несколько десятков километров. В принципе, меня будет легко найти по просеке из поваленного леса, но когда это произойдёт? Я не сомневался, что без Люй Бу Сергей Михайлович со спасателями быстро добьёт наёмников. Но у них тоже раненых хватает, так что в ближайшие несколько часов рассчитывать я могу только на себя.

Волчица взглянула на меня и попыталась ползти, но шина цеплялась за камни, а повязка норовила сползти с морды.

— Да куда ж ты… — простонал я. — Все мои усилия похеришь! Обожди минуту. Всего минуту!

Я быстро обтёрся холодной водой, смывая грязь, и покрыл раны, до которых смог добраться, тонким слоем мази. Да выпил ещё одно зелье. Осталось их, к слову, не так уж много.

— Ладно, — встал, кряхтя, — показывай, куда тебе надо.

Я подошёл к лежащей хищнице, поудобнее перехватил её, одну руку сунул под голову, второй смог дотянуть до нижней половины тела, правда руки пришлось развести максимально широко для этого. Рывком поднял эту махину, чуть не крякнув от усилия. Тяжёлая, зараза! Глазом и мордой она показала направление, и я пошёл. В благодарность волчица попыталась лизнуть торчащий из груди сюрикен. Я опасался их вытаскивать, потому что сидели глубоко.

Вдруг откроется сильное кровотечение, и я не успею сам себе помощь оказать? При движении они причиняли боль, но в целом терпимую. После смерти китайца, они стали не такими острыми, видимо, мана в них кончилась, но язык зверюга себе порезала. После чего обиженно засунула его себе обратно в пасть.

— То-то же, — буркнул с улыбкой, — нечего лезть, куда не надо.

Через полчаса дошли до пологого склона, поднялись по нему, и волчица показала мне небольшую пещеру. Снизу её даже видно не было. Внутри за решёткой из сталактитов и сталагмитов ползали трое волчат, а четвёртый лежал без движения. Рядом валялся растерзанный на куски огромный стервятник. Видимо, решил полакомится слабыми волчатами, но был застигнут вернувшейся с охоты волчицей.

Вот только одного щенка он успел как следует подрать длинными когтями.

Волчица у меня на руках заскулила, выгибая шею. Пыталась увидеть своё потомство. Я положил её так, чтобы мордой она была обращена ко входу в пещеру, а сам присел возле волчонка. Поперёк его тела тянулись длинные рваные раны от когтей и клюва стервятника. Кровь на них уже запеклась. Казалось, что щенок уже мёртв. Я протянул к нему ладонь, чтобы убедиться в этом, а он ткнулся в неё тёплым носом. Волчица с мольбой уставилась на меня.

— Боюсь, что здесь я не смогу ему помочь, — тихо сказал ей.

А она посмотрела на меня так, будто всё поняла. У меня и правда закончилась мазь, было только исцеляющее зелье, но я не знал, сможет ли организм волчонка его принять. Всё-таки, оно сделано для людей, а не для хищников. Организм матери взрослый и сформировавшийся, мог использовать зелье, а вот щенка… не знаю. Рисковать не хотел.

— Я возьму его с собой туда, где ему помогут, — сказал зверюге. Она приподняла морду и снова опустила на лапы. Понимающе посмотрела. Кивнула, видимо.