Нереальная Реальность (СИ) - Рогозина Виктория

В какой-то момент чьи-то «жигули» сорвались с крепления и машина упала на землю, ровно в то место, где в «яме» находилась Вита. Я не успела даже ахнуть. Одноклассница вынырнула (она успела скрыться в той самой «яме» и только поэтому не пострадала), и красноречиво выматерившись в жесткой форме высказалась тому, кто загонял машину на это крепление.

На обеде я все-таки не выдержала и спросила:

— А где твои родители? Почему ты не живешь с ними? Ты сирота?

Она выдержала длинную паузу. Через чур длинную, прежде чем ответить.

— Нет не сирота, с ними все в порядке, они не алкаши, — наконец не совсем логично отозвалась Витторина. — И пожалуйста, пусть это будет единственная тема табу между нами. Я не хочу ее обсуждать. Нигде. Никогда. И не при каких обстоятельствах.

Мне стало стыдно. Я чувствовала, как будто невидимым ножом полоснула ее по самому дорогому и все-таки… Заметив мое потерянное состояние, Витторина тепло улыбнулась:

— Не бери в голову. Просто это не самая лучшая тема, тем более я и сама в ней до сих пор не разобралась. Представь, если вдруг выяснится, что моя мать какая-нибудь Демонесса из другой галактики? Да и разве интересно копаться в чужих потемках?!

— Ну ты же выслушиваешь меня, помогаешь. Почему я не могу тебя выслушать и помочь? Вот, например, что у тебя на душе?

— Что у меня на душе? — она удивленно вскинула брови, а потом таинственным шепотом уточнила. — Ты точно хочешь это знать?

— Да, — поспешно кивнула я, стремясь заверить ее в искренности своих намерений.

— Хорошо, я расскажу, что меня беспокоит в данную минуту.

Я приготовилась максимально вникнуть в разговор, чтобы была возможность что-нибудь подсказать, посоветовать.

— Я думаю о том, что дизельный и бензиновый двигатель отличаются, но, к сожалению, с трудом запоминаю технические подробности, будто голова переполнена терминами и всякими разборами. Я пытаюсь мысленно разобрать все, ответь на вопросы, и постоянно что-то упускаю. Отличие заключается в способе воспламенения топлива. В дизельных, вместо свечей зажигания, которые используются в бензиновых двигателях, топливо воспламеняется используя высокое сжатие смеси воздуха и дизельного топлива, собственно, отчего топливо и воспламеняется. При сильном сжатии кислород нагревается до высокой температуры и это приводит к воспламенению.

Я мало что понимала в этом, но было интересно. Как она только разбирается во всех этих технических моментах!?! Она классная.

Вечером позвонил Анатолий, предложил встретиться, погулять, как бы с намеком на свидание. Вита лишь предложила подвезти, предпочитая данную ситуацию не комментировать.

31 марта

Мы созданы друг для друга. Я и Толик. Толик и я. Мы идеально подходим друг другу. Даже гороскопы об этом пишут. У нас много общих интересов, даже сходятся мнения на счет музыки, фильмов и книг. Он такой классный. Мне хорошо рядом с Толиком. Еще немного мы подрастем и обязательно сыграем свадьбу. Пышную, богатую, чтобы не хуже других. Мы будем счастливы, я верю в это. Это моя судьба.

(«Неназванная книга», дневник Анечки)

По коридорам Академии мы шли молча. Ребята разошлись по своим комнатам, поэтому я возвращалась вдвоем с Мстиславом. Я все еще зачем-то держала гриф гитары. Да…тридцать восемь тысяч выкинуть в морду этому уроду. Гениально. Как я только умудрилась? Что это за феникс? Что значит повязаны? Что значит… Черт, как меня бесят все эти вопросы и…

Желудок сводило болезненными спазмами, конвульсивно сжимаясь. Я резко остановилась, чувствуя подступившую тошноту. Так, еще немного и меня вывернет. Я глубоко вздохнула и извинившись рванула в комнату. Мстислав бежал рядом, не отставая, но и не обгоняя, понимая, что я себя плохо чувствую. Я влетела в комнату и закрылась в ванной.

Меня стошнило. Желудок был пуст, поэтому выходили желчь и кровь. Крови было много. Но мои мучения быстро закончились. Умывшись и почистив зубы, я на подкашивающихся ногах вернулась обратно в комнату. Мстислав вглядывался в мое лицо. В его глазах я читала тревогу и беспокойство.

— Ты как? — тихо спросил он.

Я хотела бы ответить, но не могла. Все болело. Лишь мотнула головой, отмахнувшись.

— Давай сходим, обследуем тебя?! Это быстро. Просто постоишь, мы сосканим все показания, а потом посмотрим, что с этим сделать можно.

Я неопределенно пожала плечами, в принципе и так уже было понятно, что мы пойдем. Вопрос риторический, не более того. Парень одобрительно кивнул, достал телефон и кому-то в трубку сказал: «Готовь оборудование».

— Только горло болит?

Я согласно кивнула. Сосед невольно улыбнулся, а потом задумчиво произнес:

— У тебя такие красивые глаза…только они принадлежат мертвецу.

Сука, умеет же всю романтику на корню зарубить. Мы снова вышли в коридор. Мстислав под локоток меня вел куда-то, то и дело, открывая какие-то потайные двери, скрывающиеся за гобеленами.

— Я видел только один раз блеск в твоих глазах, обращенный ко мне, — негромко проговорил он.

— На выпускном? — прохрипела я, морщась от отвращения. Как противно себя слышать.

— Да. Именно тогда, — Мстислав ухмыльнулся.

— Ты сказал, что я для тебя…

— Забудь, — холодно обрубил он.

Что? Как так? Что это за намеки, а потом всевозможные отрицания? Это напоминает женскую логику — сама придумала, сама обиделась. Но он-то это для чего делает, таков уж наш Мстислав. Странное имя (и об этом думает человек по имени Витторина, то есть я!). Я затормозила. Благо мы не ушли с нашего этажа еще, и тут нам вряд ли кто сможет помешать.

— Что за боль? Что за наказание? Какие грехи ты себе приписываешь? Что значит повязаны? — пулеметом задала вопросы я. Ну хоть что-то, теперь осталось потребовать ответов.

— Ты невыносима, — строго произнес парень и, как ни в чем не бывало, двинулся дальше.

— Замри! — это слово вырвалось из меня раньше, чем я вспомнила, как меня так остановил сам Мстислав.

Он послушно замер. Я почувствовала волну удивления. Ага, все-таки его можно выводить из себя. В некоторые моменты даже нужно. Жажда ответов была такая, что я со всего маха придавила парня спиной к стене, уперевшись ему в плечи ладонями.

— Ответь, пожалуйста! Не мучай ты меня! Я не могу жить в неведении.

Мой голос противный хриплый, внушает мне отвращение. Шархан смотрит и его взгляд пронзительный, горячий. Я хмурюсь. Я не хочу конфликта, но мне нужны ответы. Я хочу знать. Ну пожалуйста, скажи ты мне. Отчего такие странные поступки? Ты делаешь что-то для меня и тут же говоришь — забудь. Что за феникс на твоей руке?

— О чем ты думаешь?

Его вопрос ставит меня в тупик. А тон, которым это произнес, успокаивающий, словно это он, Мстислав, прижал меня сейчас к стене и требует ответов. Я почувствовала себя надутым хомячком. Его реакция меня поражает.

— Мне не нравится, что ты молчишь. У меня фантазия буйная и я уже на придумывал себе всякую всячину. Может все-таки…

— Ответь ты! — надо же, я тоже умею приказным тоном говорить.

Брови Мстислава удивленно взлетели вверх.

— Девочка моя, тебе стоит отдохнуть.

— Ты снова увиливаешь, — мне уже хотелось рычать.

— Нет, увиливают не так, — он усмехнулся. Но голос зловещий, мягкий, как бархат. Мое сердце пропустило удар. Золотистые глаза впиваются в меня, прожигая.

Я невольно отступила на шаг назад, чувствуя, как непонятная темная влекущая энергия буквально наполняет моего соседа. И тут же я поняла, что допустила ошибку — он этого и ждал. Мстислав делает резкий выпад, разворачивает меня и прижимает к себе. Мой затылок прислонился к сильному плечу. Я чувствую собственное хриплое дыхание и тихое размеренное своего соседа.

— Я не люблю одиночество. Не люблю заводить лишних знакомств. Ты поймешь. Все для того, чтобы вновь не испытывать разочарование. И к сожалению, невозможно побороть одиночество позитивными мыслями. От него можно вылечиться только «живыми» прикосновениями, естественно, близких людей, — шептал он мне на ухо.