Барон Дубов 12 (СИ) - Капелькин Михаил

Мои и Альфачика молнии разбили комки, но нашим всё равно уже досталось, как и Саранче. Через прорехи враги стали забираться на крыши домов и атаковать солдат с тыла.

— Герцог! Помоги наверху! — тут же среагировал я.

— Справишься один? — спросил он, обливаясь потом.

— Справлюсь.

Билибин растворился в воздухе и через миг уже сражался с Саранчой на крыше.

Мешки сделали второй залп, усугубляя ситуацию. Я, отбив очередную атаку ударом топора наотмашь, выхватил револьвер. В барабане оставалось два патрона. И случилось то же, что и с Пугалом. Револьвер вдруг будто ожил в моей руке и сам нацелился на живую артиллерию. Огненный и морозный росчерки поразили двух тварей из трёх. Третью добил Альфачик, жахнув молнией такой силы, что на несколько секунд пробил коридор в рядах противника.

— Коля! — услышал я крик Кремницкой.

Она и её пленник, подобравший автомат одного из солдат, отступали от перекрёстка дальше по улице. С тыла зашла крупная стая Псин.

Я уж подумал, что им конец, но из-за поворота вылетел военный грузовик с отвалом для снега.

— А я думал, у нас в Питере такой техники нет… — удивился один из солдат поблизости. — Вечно снег не убирают.

— Так он вот один всего! — ответил ему второй, отстреливая врагов в переулке из винтовки. — И тот не по назначению используется… — покачал он головой.

А мне чуть Жнец голову не снёс, потому что я отвлёкся. Пришлось оторвать ему конечность и швырнуть в него же, как копьё. «Копьё» насадило сразу трёх пехотинцев.

Грузовик к тому моменту снёс половину стаи, а на вторую из крытого тентом кузова вылетели несколько небольших шаров. Даже отсюда я услышал их тиканье. Вдруг оно прекратилось. На первый взгляд ничего не произошло, но в воздухе затем мелькнули тонкие нити. Они оплели Псин, те начали путаться в них ногами и падать. А сферы вдруг закрутились как волчки. Почти невидимые нити натянулись и порезали Саранчу на куски.

— Офигеть… — вымолвил я.

Кремницкая тоже проводила ошарашенным взглядом грузовик. Тот же ехал ко мне, но начал отчаянно тормозить. Какой-то тяжёлый груз заставил его пронестись почти до меня.

— Сзади! — крикнул высунувшийся из кабины Герхард, гоблин-кузнец из Пятигорска.

Я едва успел блокировать удар двухметрового лезвия офицера Саранчи. Противник был с меня ростом, такой же мускулистый и покрытый металлическими панцирями везде, где только можно. И он был не один, а с кучей пехоты и Жнецов. Альфачика от меня отрезали, окружили грузовик, зажимали Кремницкую с пленником и капитаном.

Да, офицеры у Саранчи что надо. Но мы и не таких на металлолом пускали!

Не дожидаясь новой атаки, ударил ему в грудь молотом. И… у меня чуть руки не отвалились! Будто вся сила удара в меня обратно отлетела!

Ну… ладно!

Блокировал новый удар щитом и снова атаковал сам. Снова молотом, но уже пропуская через него молнию. И это сработало! Туша офицера забилась в конвульсиях, задымилась и упала поджаренной.

После его смерти пехота начала слегка «тупить». Из кузова грузовика высыпали с десяток гномов в гномских доспехах и вступили в бой. А я напомню, что доспехи превращают гнома в маленькую машину смерти. Классная штука, короче.

— Чёрт, и здесь тупик! — прокричал знакомым голосом один из гномов. С их помощью мы снова отбросили врагов немного назад. — Дубов, ты, что ли?

— Мортон! — узнал я знакомого.

— Ха! Хоть одна хорошая новость! — встал он рядом со мной, выстреливая сноп гранат из большой пушки. — Но здесь Саранча просто повсюду! Как… как… натуральная Саранча! Вот!

— Это я заметил.

— Они нас преследуют, будто знают, что мы везём установку, которая отслеживает их подкопы! Нам нужно прорваться к пристаням, чтобы погрузить её на ледокол.

Его гранаты взорвались в гуще Саранчи, вызвав там настоящий огненный ад.

— Тогда я могу пожелать вам только удачи, — глухо отозвался я. — Если можешь, прихвати людей.

— Возьму сколько могу, — кивнул гном, перезаряжая большой диск своей пушки. — И тебе удачи, Дубов. Настали тяжёлые времена… Всё! Грузимся! Попробуем пройти по параллельной улице!

— Дубов, пригодится! — из кабины высунулся Герхард и кинул мне небольшой ящик со сферами.

Я прибрал его в кольцо.

Отряд гномов быстро погрузился, прихватив с собой женщину с тремя мальчишками. Она плакала, когда уезжала. Может, от счастья, что ей удалось выбраться вместе с детьми. А может, нас заживо хоронила.

Но врагу не сдаётся наш гордый дирижабль!

Или как там пела на турнире княжна? Эх, сейчас бы сюда моих девчонок, но они заняты другим, не менее важным делом — удерживают ту самую пристань, к которой стекаются люди.

Прошло много времени. Или мало. В этих сумерках не поймёшь. Дома вокруг стали меньше, а вот Саранчи прибавилось. Паук выпил у меня всю ману, поэтому я сам её почти не использовал для атак.

Зато применял духовную энергию! Правда, и тут без проблем не обошлось. Едва я стал убивать иглами рядовую пехоту, как кто-то или что-то стало ставить духовные барьеры. Похоже, Саранча теперь и это умеет.

Напрягая духовное зрение, смог отыскать некую тварь, что пряталась в одном из зданий позади.

— Макс! — позвал я и сказал ему, где искать монстра.

Спустя минуту он вернулся, а барьер пропал.

— Пора уходить, Дубов! — крикнул Билибин сверху, сражаясь сразу с полудюжиной Жнецов.

Крик его был отрывистым, потому что если он будет орать из Инсекта, то я услышу белиберду. Не скажу, что обычно он говорит что-то осмысленное…

— Здесь больше некого спасать… — закончил за герцога капитан, зажимавший рану в боку. Шашкой он зарубил на моих глазах пехотинца.

И правда. Мы прошли долгий путь. Всё больше Саранчи стекалось к нам, а вот подкрепления не было. Больше к нам никто не смог прорваться, и почти все солдаты уже сражались врукопашную, потому что патроны кончились. Уже час по нам прилетали куски кислотной слизи. Но не прицельно — видимо, Мешки, как я назвал живую артиллерию, находились далеко.

— Отступаем! — выкрикнул я.

— Есть, Ваше Ситяельство, — отозвался капитан и продублировал: — Отступаем!

Я подскочил к Кремницкой и погрузил её вместе с заключённым на спину Альфачика.

— Ау? — жалобно и коротко проскулил тот.

— Коля? А ты? — спросила графиня.

Вместо ответа я качнул головой. Всех разом Лютоволк не унесёт. Тогда графиня, наклонившись, торопливо поцеловала меня, а затем Альфачик поскакал в сторону пристани с дирижаблями.

Наверху солдаты во главе с герцогом тоже отступали, а их преследовала Саранча.

— Идите, князь… — слабо простонал капитан. Его бойцы отходили дальше по улице, оставляя следы на снегу. — Я прикрою сколько смогу — всё равно мне не жить.

— Ага, — ответил я и кинул перед собой несколько шаров Герхарда.

Через секунду они нашинковали десятка три разномастных тварей и даже одного офицера.

Затем шлёпнул пригоршню целебной мази на рану капитана, и он громко заверещал:

— Жжётся! Жжётся!

— Помирать он собрался… — хмыкнул я и закинул его себе на плечо. А после бросился бежать, потому что Саранча уже со всех сторон лезла.

Да, похоже, Империя потеряла столицу. Люди вот-вот потеряют надежду. А я совершенно точно потерял ботинок. Новенький!

Но я за ним вернусь! И очень скоро! И затолкаю его в зад или цесаревичу, или Тарантиусу. Смотря кто мне попадётся первым… В любом случае… У меня есть и второй ботинок!

А пока надо выбраться из города и допросить странного уборщика.

Глава 21

Капитана я донёс до пристани для дирижаблей живым. Саранча преследовала нас, но пара гранат Герхарда покромсала их пыл на части. А затем ещё и я нырнул в проулок, который сверху был закрыт паутиной, и преградил путь за собой парой плевков чёрной дубовой паутины. Она жалила кислотой, если к ней прикоснуться.

Сверху Саранча ещё преследовала нас, перепрыгивая с крыши на крышу невысоких пригородных домов. Но вскоре их начали разить снайперские выстрелы, очень мощные, и преследователи быстро закончились.