– Простите, – пролепетала я.
От старца исходили мощные волны магии, буквально осязаемые. Сейчас я не думала, как задать все вопросы, что мучили меня так долго. Сейчас я хотела – и это было единственным моим желанием, – чтобы они ушли, оставили меня в покое.
– Что ты здесь делаешь, девочка? – Голос был ласковый, но мне почудилась угроза.
– Я должна, – это был скорее шепот, – должна была увидеть вас.
Глаза защипало.
– Фар… выгнал меня. Почему мне достался черный лист?
Тот, кого называли Леасом, наклонился ко мне и прошептал несколько слов.
А потом они ушли, так же спокойно. Я осталась сидеть на холодной земле, безучастно смотря перед собой. Вокруг сновали люди, но никто и не подумал мне помочь».
Зря Кэд рассказал, чем все кончится. Я до последнего надеялась, что Фар ее найдет, и если не станут они жить счастливо, то хотя бы помирятся, и Мадлен умрет без обиды на возлюбленного.
Кэд был прав – повторить судьбу этих двоих я не хотела. И не стану, как Мадлен, искать правды и справедливости. Мне удалось дожить почти до двадцати лет, быть может, удастся спасти ребенка. Аборт – в любом случае смерть, жить после этой операции я не захочу и не буду. Почему бы не попытаться переиграть древнюю магию, или что там руководит пророчествами? Если у Мадлен не получилось, быть может, получится у меня?
Лежа на своей университетской кровати и глядя в неровный потолок, в ожидании встречи с семьей, я многого не знала, но интуитивно чувствовала, что борьба предстоит нелегкая.
На следующий день мальчик-первокурсник принес записку от Кэда, в которой говорилось, что он ждет меня в своем кабинете в обеденный перерыв. Не то чтобы меня это обстоятельство обрадовало. Есть-то хотелось с каждым часом приближения обеда все больше и больше. А жених (странно было слышать это слово по отношению к Кэду) собственными руками лишал меня вожделенной еды. Несколько мгновений я сомневалась, но потом все же решила, что он не стал бы отрывать меня от поглощения пищи из-за пустяка. Значит, что-то серьезное.
Вокруг меня кипела жизнь. После спектакля, устроенного Кэдом в столовой, слухи, коими обросли наши отношения, подтвердились. Обсуждения уже не смолкали, и я редко не удостаивалась парочки взглядов. Завистливых – от девчонок, презрительных – от парней. Кто-то говорил, что я по-другому не могу учиться и сплю с ректором ради хороших оценок (и это учитывая две последние двойки, которые я схлопотала по разным предметам). Кто-то говорил, что я беременна. Я мысленно поздравила их с победой в конкурсе «угадайка», но в реальности только усмехнулась и продолжала что-то рисовать в блокноте. И лишь немногие, знавшие меня лично, радовались и поздравляли с помолвкой. Я, как и подобает принцессе, улыбалась всем, всех любила и вообще просто лучилась счастьем. На удивление, настроение было хорошим. Определенность в жизни – штука полезная.
Отсидев положенные две пары с утра, я, отмахнувшись от назойливой Эри, отправилась в подвал. В кабинет к Кэдерну Элвиду. Если бы тогда, в конце первого семестра, я, спускаясь сюда и сжимая в руке листок с наказанием от Нер, знала, что вернусь в кабинет спустя пару месяцев беременной от ректора, точно пошла бы спать.
– Привет, Дейна, – произнес Кэд, когда я влетела в его кабинет.
– Привет. Что случилось? Давай быстро, а то я хочу есть.
Он очень тепло мне улыбнулся.
– Погоди чуть-чуть. Нужно встретиться с моей мамой, а потом мы все вместе поедем обедать.
– С твоей мамой? – как-то сразу сникла я.
Получается, Силианна Харрарз – моя свекровь? Будущая, во всяком случае.
– Дейна, я позвал тебя немного раньше.
Он посмотрел на меня так, словно собирался сказать что-то очень нехорошее.
– Я не знаю, как ты на это отреагируешь, но, пожалуйста, доверься мне. Хорошо?
Медленно, под изучающим взглядом медных глаз, я кивнула.
– Лучше будет, если моя мама не будет знать о ребенке. Вообще никто. Это нужно скрывать до тех пор, пока я не найду выход с пророчеством, или хотя бы до тех пор, пока возможно.
С души словно камень упал. Я так боялась, что Кэд объявит всем о ребенке.
– Конечно, – улыбнулась ему в ответ, – я хотела попросить о том же. Но как ты объяснишь свою быструю женитьбу? Мы ведь знакомы два месяца, ну пусть чуть больше.
– Об этом знаем только мы. – Кэд пожал плечами. – Для мамы ты – моя студентка. И знакомы мы три с лишним года. Кто знает, сколько мы встречались? Она не знает ни об одном романе между мной и какой-нибудь особой, так что не удивится, узнав, что мы долго встречаемся.
– Ни одного? – Я прищурилась.
– Ни одного, – заверил Кэд.
– Это значит, что ты очень осторожен или что у тебя скудная личная жизнь?
– Что я не болтлив, – усмехнулся Кэдерн. – И мое окружение тоже.
Мы смотрели друг на друга, наверное, минуту, улыбаясь и чувствуя, как хочется прикоснуться и хотя бы обняться.
Двери распахнулись, и мы оба вздрогнули.
– Кэд! – Силианна, как всегда безупречная и приветливая, прошла в кабинет. – Извини, я не знала, что ты не один. Ты закончил? Мы собирались на обед, помнишь?
Она слегка кивнула в ответ на мое неуклюжее приседание в знак уважения.
– Подожди, мама. Сначала я хотел познакомить тебя с Дейной.
– Я уже знакома с Дейной, милый. Мы виделись в ресторане, помнишь?
– Конечно. Дейна обедает с нами.
– Чудесно. – Силианна улыбнулась мне. – Идемте уже, я голодна.
– Мама! – возмутился Кэд. – Я пытаюсь сказать кое-что важное. Что-то, что важнее обеда.
Лично мой желудок считал, что важнее обеда нет ничего.
Силианна приготовилась слушать.
– Мама, я сделал Дейне предложение.
Все вокруг замерло. Я боролась с искушением зажмуриться от страха перед реакцией леди Харрарз. А та сначала побледнела, потом глаза ее округлились. Но недаром она пользовалась таким доверием императора, женщина сразу же взяла себя в руки.
– А как же наше одобрение? Тебе что, воля отца и матери уже не указ?
– Мама, прости. Я люблю Дейну и подумал, что вы не можете быть против моего счастья.
Взгляд Силианны смягчился.
– Что ты, конечно, нет. Просто мне обидно, Кэд, что ты больше не советуешься со мной.
– Я советуюсь, матушка, – усмехнулся Кэд. – В данный момент я советуюсь, как представить Дейну ко двору и куда мы пойдем обедать.
– Тогда я выбираю ресторан… А об остальном поговорим, когда я перестану умирать от голода.
Пока Кэд открывал перед нами двери, леди Харрарз бросила на меня быстрый, но красноречивый взгляд. Мне показалось, что в нем боли было больше, чем всего остального.
– Итак, Дейна, – Силианна неторопливо пила кофе, – расскажите мне о себе.
– Мне девятнадцать, – неуверенно начала я. – Родители – портные, временно уехали из города. Подрабатываю. Учусь средне. Но стараюсь.
– Ваши баллы меньше пятидесяти. Это очень хороший результат. – Леди Харрарз одобрительно склонила голову.
Я покраснела, а Кэд мне подмигнул.
– Какая у вас родовая магия?
О том, что Силианна могла задать этот вопрос, я как-то не подумала.
– У меня… у меня нет родовой магии.
Я всегда так отвечала, но сейчас, как никогда, мне было стыдно видеть жалость в их глазах. Сказать, что родовая магия у меня – сметающая все на своем пути? Не время. Слишком страшно сейчас признаваться в принадлежности к императорской семье, слишком страшно возвращаться во дворец брошенной девочкой, слишком страшно угодить прямо в объятия Карнатара, будучи совершенно разбитой из-за разрыва с Кэдом.
– Хорошо. Какие у тебя навыки? Этикет? Правила поведения? Традиции? Языки?
Здесь я честно рассказала все, что знала. Принцесс этому учат с самого раннего детства, я же объяснила это знаниями, полученными от мамы, которая прислуживала знатной особе.
– Хорошо. – Силианна явно была мной довольна. – Она справится, Кэд. Девушка воспитанная и красивая. Я сумею представить ее всем. Вы ведь приедете на свадьбу Жозетт, верно?
