Элка и Повелитель Тьмы. Подстава для темного (СИ) - А. Ярослава

Отказывать себе в удовольствии не стала. Налила себе внушительную тарелку и уселась рядом с инкубом, у которого чуть глаза из орбит не вылезли, когда я за один присест умяла две тарелки, а потом заела салом и отварным мясом с чесноком.

— Вроде маленькая, а ешь за троих, — поддел он и тут же нахмурился, как-то по-новому рассматривая мою скромную персону.

— Чего? — не выдержала я.

Вольдемарыч не ответил, а только хмыкнул себе под нос и потопал в гостиную, чтобы развалиться на диване перед теликом.

На следующий день фокус с тошнотой снова повторился.

Доктор приехал в назначенное время, и я тяжело бьющимся сердцем в последний раз бросила на себя взгляд в зеркало.

Оно отразило знакомую и одновременно не знакомую женщину. Молодую, красивую, с нежным румянцем на покруглевших щеках, шикарной длинной косой и яркими глазами.

Я изменилась. Словно что-то подсвечивало меня изнутри, как новогоднюю елку. Впервые в жизни я была невероятно хороша и это ни черта меня не радовало. Вернее, радовало бы, если внизу меня ждал не доктор, а Повелитель.

Но он сейчас далеко в своем Наитемнейшем царстве, а моя жизнь, несмотря на душевные метания, должна продолжаться. Мне уже не двадцать пять и нужно думать о будущем. Так можно до пенсии прождать своего Повелителя.

Ну почему демоны живут непозволительно долго?

С такими вот невесёлыми мыслями я накинула теплое пальто с капюшоном, нацепила на лицо приветливую улыбку и пошла вниз.

Вечер прошел хорошо…почти…

Мы сначала пообедали в уютном кафе. Болтали, если пиццу и наслаждались вкусным кофе.

— Твой вкуснее, — говорит Алексей, накрывая своей теплой ладонью мою руку.

— Ты мне льстишь, — смеюсь в ответ, — И чем же он вкуснее?

— Он приготовлен с душой.

Его большой палец слегка поглаживает внутреннюю сторону моей ладони и меня накрывает волной тошноты.

Судорожно вдыхаю и выдергиваю руку из докторского захвата — дурнота отступает.

Алексей явно замечает, что что-то не так, но предпочитает не задавать лишних вопросов, за что я ему несказанно благодарна, ибо не знаю что ему ответить.

— Пошли в кино?

Он расплачивается, и мы идем на какое-то новое крутое отечественное фэнтези. Фильм наверняка был интересен, но прошел как-то мимо меня. Всю время меня невыносимо тошнило, а доктор, не замечая моего состояния, все время наклонялся ко мне — то за попкорном, то прокомментировать интересный сюжетный ход, то просто подержать за руку.

Когда мы вышли из душного кинозала, на свет божий, я была совсем зеленая.

— Элла, ты в порядке? — Алексей встревоженно посмотрел на меня, усаживая на мягкий диван в фойе.

— Нет. Что-то мне не хорошо, — пробормотала я, едва не выдернув свои ладони.

Да что он все время ко мне прикасается? И так плохо.

— Я, похоже, съела что-то не то, — пожаловалась и отвернулась к окну.

На этом наше свидание закончилось.

Оказавшись дома, на родном кладбище, вне досягаемости докторских рук, я вдохнула полной грудью, вновь ощущая себя здоровой, энергичной и это было более чем странно.

К вечеру вновь проснулся волчий аппетит. Хотелось мяса. Нажарила целую гору жирных, сочных отбивных и почти половину слопала сама.

Мужики подозрительно на меня косились, но помалкивали.

Настало тридцать первое декабря.

Утро началось с приготовлений. Ваня привез Веру с ребятней и понеслось: Оливье, Селедка под шубой, Мясо по-французски.

Пока мы с подругой колдовали на кухне, мужчины перенесли с первого этажа большой письменный стол, накрыли новой скатертью и вуаля! праздничный стол почти готов.

Вскоре на нем появились первые закуски, и Витя разлил по бокалам красное вино.

— Предлагаю тост! — громко сказал он, подзывая всех ближе к столу.

Я вышла с кухни, на ходу вытирая руки полотенцем.

Мне всучили бокал красного вина и я украдкой заметила, что Ваня наклонившись, что-то шепнул на ухо Вере. Та округлила глаза, бросила на меня быстрый взгляд, полный не то ужаса, не то восхищения и потупилась.

Не поняла! О чем это они шептались?

— Хочу поднять этот бокал, — очень пафосно, но от этого не менее прекрасно, начал свою речь инкуб, — За одного замечательного человека…

Витя посмотрел в упор на меня и, хитро подмигнув, продолжил:

— Прекрасную женщину, хозяйку нашего сегодняшнего вечера. За тебя Эля.

Я растерялась, не зная, что ответить, но этого как оказалось и не требовалось.

— Можешь ничего не говорить, — усмехнулся он, — Зная твою природную скромность, ты уже придумала двадцать отговорок. Я довольно долго живу на Земле и привык к мысли о том, что мы и люди — это совершенно параллельные вселенные. У нас разные культурные и моральные ценности, у нас разный взгляд на жизнь и вопреки всему мы сейчас здесь за одним столом, в этом месте, которое из помойки превратилось в прекрасный домашний очаг. Это все благодаря только тебе, Эля. И я думаю каждый присутствующий здесь присоединиться к моим словам. Спасибо, Элечка!

Я растрогалась. Нет! Я разрыдалась. Слезы сами полились из глаз. Я едва ли смогла сделать и глоток из бокала, как он застучал о зубы.

— Ну, что ты, Эля! — первым кинулся ко мне Душегуб и прижал к себе, успокаивающе поглаживая по спине, — Вот и делай, после этого ей приятно.

— Простите, — улыбнулась, смахивая слезы, — Что-то я совсем расклеилась. Это так неожиданно.

— Все, хватит ее тискать! — скомандовала Верка, — Я на кухне заканчиваю сама, а ты отдыхай.

Под отдыхом подруга подразумевала присмотр за своими шустрыми отпрысками. Я устроилась на диване и, подхватив мелкого курапуза в оранжевом костюмчике, хотела было поиграть в козу, но снова подкатила тошнота. Мальчика пришлось передать Костику, который мигом заинтересовал его своим «праздничным» зеленым ирокезом. Его брат, заприметив интересную игрушку, тоже попросился к Костику и вскоре они на пару самозабвенно «причесывали» цепкими пальчиками это чудо парикмахерского искусства.

Костик стоически терпел, а Ваня сидел в кресле и со снисходительным видом приговаривал:

— Это еще цветочки. У них зубы режутся. Все рога мне пообгрызли, — он с любовью посмотрел на резвящихся чад и почти с гордостью добавил, — Бесятки мои маленькие.

Кто бы мог подумать, что из педантичного беса Ивана Ивановича выйдет такой заботливый отец, причем чужим, по сути, деткам. Наш русский мужик на такой подвиг не всяк способен. А тут иномирец…

Смотрю я на них с Верой, и душа радуется.

Ваня вот уже неделю, как полностью перебрался к любимой на квартиру. Я сначала пыталась возникать — все же это не очень удобно для работы, но потом перестала, глядя как светится от счастья моя единственная и самая верная подруга. Она более чем заслужила пусть и такое не совсем привычное, но все же женское счастье.

Комната Вани долго не пустовала. Уже через два дня с ночевкой, после плотного ужина, остался Душегуб. Если раньше он держал некий нейтралитет, как кот, который гуляет, где хочет и появляется, когда ему вздумается, помогал по мелочи, то теперь он официально по Земным документам числился сотрудником нашего агентства. Купили ему супер-крутой черный костюм. Теперь Душегуб весь из себя представительный мужчина — клиентки заглядываются.

Похоже, мне пора открывать агентство знакомств и потихоньку пристраивать в надежные руки всех бесхозных иномирцев. Они вон какие ответственные.

Подумала и настроение тут же пропало. Вспомнился еще одни ответственный, от которого даже весточки не дождешься.

Плечо приятно царапнула когтистая лапка — Карыч пригнездился на моем плече.

Черные перья скользнули по моей щеке — ластиться.

Нежно почесала своего пернатого друга и с надеждой посмотрела на шейку.

— Ничего?

Ворон покачал головой и тоже вздохнул.

Вчера он летал на разведку в Наитемнейшее, пытаясь по моему заданию разыскать Повелителя. Сердце мое день ото дня болит все сильнее. Чудится какая-то опасность. Сны снятся дурные. Словно я опять в той страшной ледяной камере умираю.