Офень флая федьма (СИ) - Амеличева Елена

— Поэтому ты разыграла свою смерть, — фыркнула Дамира. — Чтобы меня наказать?

— Много о себе мнишь, дитя, — мать покачала головой. — Я до последнего надеялась, что ты остановишься. Что дрогнет в твоей душе струнка какая, помилуешь мать. Но просчиталась, нет в твоем черном сердце ни любви, ни жалости, ни благодарности.

Она развела руки в стороны. Лицо прорезали глубокие морщины, мигом сильно состарив женщину.

— Потому позволила тебе считать, что ты довела дело до конца. Разрешила примерить на себя роль Верховной. А заодно еще и свиту свою я проверила на вшивость. И все они поплатятся за то, что присягнули убийце матери.

— Даже тут ковен на первое место поставила! — с ненавистью выдохнула теперь уже не Верховная. — Ты в своем репертуаре, мамуля, никогда своего не упустишь, все красивыми словесами прикроешь и кого угодно виноватыми выставишь, кроме себя любимой!

— Грехи свои знаю, — возразила та ей. — И за каждый ответ держать буду, когда придет время. Ни от одного отнекиваться не стану. Но ты, доченька, тоже предсказуема, — Ядвига указала на темноволосую девушку, что стояла у дверей. — Дочь свою не пожалела, талант ее редкий использовала во зло, приказала ту лихоманку сплести — так, чтобы все указывало на демонов. Войну с ними развязать хотела, остальных в нее втянуть, ослабить, а потом добить по одному. И стать единоличной императрицей, так ведь?

— Так ты знала, что бабка жива? — Дамира сжала кулаки, посмотрев на дочь.

Ту самую, как я понимаю, что и стала по заданию Касьяна невестой моего Эзры.

— У нее совесть имеется. Пусть поздно, но все же пришла она ко мне и рассказала, что ты творишь, лихоимка. Я как раз только от отравы твоей оправилась тогда.

— Жаль, — процедила гадина.

— И мне жаль, — Ядвига кивнула. — Что дочь моя имя наше несмываемым позором покрыла — жаль. Взять ее, — произнесла тихо.

Из воздуха тут же материализовались боевые ведьмы. Бывшая Верховная не сопротивлялась. Наверное, знала, что это бесполезно. Ее увели. Все, конец пришел Дамире. Надеюсь, на этот раз не вывернется змеюка, не избежит справедливости.

— Не плачь, — вернувшаяся Верховная обняла всхлипывающую внучку. — Теперь все будет хорошо.

— Мне так стыдно, бабушка, — прошептала та. — Я столько натворила.

— Ты не могла сопротивляться магии матери, — Ядвига погладила ее по голове. — Что сделано, то сделано, девочка. Впредь умнее будем. Что можем — исправим. И будем молить высшие силы о прощении.

— Эзра, прости меня, — девушка посмотрела на моего демона. — По приказу моей матери тебя едва не убили. А я заманила тебя к алтарю, чтобы ее люди смогли это сделать.

— И ты меня прости, — ответил он. — Обманывал тебя, чтобы про лихоманку правду вызнать.

— Больше к моему брату не приближайся! — прошипела Марфа, не страдающая всепрощением. — Увижу рядом с ним, глаза тебе выцарапаю, поняла?

— Поняла, — девушка отошла.

— Уймись, — демон рыкнул на сестренку, но, что называется, без энтузиазма.

— Сам уймись, — та вздернула нос.

Люблю эту парочку! В сердце разлилась горячая нежность.

— Ты чего улыбаешься, ведьмочка? — с подозрением уставившись на меня, уточнил любимый.

— Рада, что все закончилось. Наконец-то.

— Как бы не так, — лорд Азраил ухмыльнулся. — У нас еще примирение ведьм и демонов впереди. А главное — свадьбы. И — счастье! Готова, ведьмочка?

— Счастье — очень непривычно для меня, — призналась ему. — Но попытаюсь привыкнуть.

— Придется, — обжег полыхнувшим взглядом. — Теперь это будет моей единственной целью. А я упрямый!

— Уж мне ли не знать, — прижалась к нему. — Другому ни за что не простила бы малиновое варенье и шафран.

— А любимому демону, значит, простила?

— Почти, — кивнула. — Чуть-чуть осталось, чтобы это навсегда напрочь из головы вылетело!

— И что сделать, чтобы чудо случилось? — уточнил Эзра со смешком.

— Поцеловать, — шепнула, подставила ему губы и утонула в страстном, нежном демоническом поцелуе.

Черт с ним, с вареньем и шафраном, это того стоило!..

А дальше — эпилог! Целых 3 штуки!))

Эпилог

Утро

— Спи, ведьмочка, еще только начало светать, — прошептал Эзра, когда потянулась к нему и открыла глаза.

— Не хочу спать, — закапризничала, как и положено любимой женщине, — по мужу соскучилась. — Потянулась к супругу, на пальце которого сияло обручальное кольцо. — И не только я соскучилась, — погладила животик, совсем еще незаметный, где росли несколько карапузов.

Сначала казалось, что их там двое. Но теперь склонялась к тому, что меня сделали общежитием — ведь демонят было как минимум трое. Хотя я не возражала. Видимо, высшие силы решили воздать мне за все те годы, когда только мечтала почувствовать, как внутри шевелится, растет, набирается сил новая жизнь. Пусть так, за все им спасибо!

— Что хочешь на завтрак? — промурлыкал изготовитель наследников, погладив место жительства карапузов и получив ответ приветственное лягание пяточками.

Я сделала вид, что задумалась. А на самом деле вспомнила, как Тимьян, получив ответ на этот вопрос, тут же выпинывал меня из кровати на кухню, чтобы шла и готовила ему вкусненького. Поэтому чаще всего хитрила и желала на завтрак что попроще.

Теперь же по утрам готовил Эзра. Сам так пожелал. И неплохо справлялся, кстати. Все всегда получалось вкусно — потому что приготовлено было с любовью.

— Мы с детенышами хотим омлет и… — задумалась, — шоколадный пудинг. И соленых огурчиков! И вареньица!

— Не удивлен, — демон поцеловал меня. — Все будет приготовлено, госпожа. — Ухмыльнулся. — Но чуть позже!

Чуть позже образцовый муж отправился кашеварить, а я решила навестить других молодоженов — Катю с Титом. Они построили домик на одном участке с нашим и теперь обживались в нем, на пару хозяйничая в собственном жилище. Вот и пригодилась часть самоцветов, что презентовал Нептун в свой последний визит.

— Добро пожаловать, Марьянушка! — едва вошла, навстречу мне шустрым колобком выкатилась румяная домовушка Нинуля.

Это я «нашаманила» молодым на новоселье помощницу и защитницу. Ведь что за дом без пригляда вековушки!

— Вот ваши тапочки, проходите, присаживайтесь к столу!

— Спасибо, — прошла в столовую и усмехнулась — Кондратий уже вовсю уминал ватрушки, попивая смородиновый чаек из блюдечка — смачно причмокивая. — Доброе утро!

Ишь ты, принарядился мой защитник! Рубашка новая, штанцы поглажены, волосы напомажены и тщательно прилизаны, все три волосины. Сам умыт, доволен и слегка стыдится.

— Доброе, Марьянушка, — он закашлялся, я постучала ему по спине, не преминув отметить, — ничего, до свадьбы пройдет.

Домовушка покраснел пуще прежнего. Вот флая я федьма все-таки!

— Вот оладушки, чаек, варенье, — засуетилась вокруг нас Нинуля.

— Милая, прости, не буду, муженек кашеварит, ждет меня на завтрак. Я просто на молодоженов наших полюбоваться пришла, да спросить, не надо ли им чего. Где они, спят еще?

— Вон, милуются во дворе, — вековушка махнула рукой на окно и начала порхать вокруг довольного таким вниманием Кондратия, подливая ему чаю.

Я подошла к окну и широко улыбнулась, глядя на Катю, которую Тит качал на качели. Та сияла, хохотала и что-то ему говорила. Какие они милые! Не став мешать детям, отправилась домой.

— Чи-чи-чи! — раздалось с липы — громкое и раздраженное.

Подняла голову и увидела нашу Бэллу, что гоняла своего благоверного по стволу. Откуда он взялся, никто не знал. Просто однажды переселился к нашей красавице в благоустроенное жилище с трехдневным бесплатным питанием, а через энное количество времени из дупла начали выглядывать мордочки бельчат. Такой вот бум рождаемости нас накрыл, даже белка не устояла под его напором.

— Что случилось? — спросила воинственную мамашу, которая носилась по веткам за своим супружником. — Чем он тебе не угодил? Не с той лапы встала с утреца?