Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища (СИ) - Вересень Мара

– Придурок, больной придурок, – уверенно кивнула я, отвернулась и накрыла голову покрывалом, чтоб до него дошло, что я спать хочу, а не завтрашнее меню обсуждать. А я еще думала у меня Мортон идиот, да Морт само здравомыслие рядом с этим.

– Эй, Мо! – Лойд, сократив мое и без того сокращенное имя до одного слога, потыкал мне в и так настрадавшиеся от его братского расположения лопатки. – Ты не сказал! Умеешь?

– Умею! – упырем взвыла я. – Отвяжись уже, дай поспать!

– Спи, спи… Эй, Мо!

– Ы-ы-ы-ы…

– Спокойной ночи!

Накрытую покрывалом голову я еще и под подушку спрятала. Кажется, помогло, потому что меня больше никто не трогал до самого утра, пока на заднем дворе трактира не принялся горланить не в меру ретивый петух.

Такая побудка мне, спавшей обычно часов до восьми, была в новинку. Может и ничего, но ночные беседы о грейпфрутовых тортах мешали векам разомкнуться. Так что я еще какое-то время соображала кто я, где я и какая зараза скачет лошадью по комнате, напевая про знойную пастушку, злого волка и посох с бубенчиками. Брякание чего-то пустого и металлического вписывалось весьма органично.

Но что самое удивительное, длинная достача ни слова мне не сказал ни пока мы собирали вещи по комнате, ни пока завтракали свежей и очень вкусной яичницей, еще теплым мягким сыром, ноздреватым хлебом с хрусткой корочкой и запивали все это горьковатым, но приятным травяным чаем. Даже когда нам вывели наших лошадей, накормленных и вычищенных, тоже молчал. Лучше бы молчал и дальше, но увы, все хорошее имеет неприятное свойство заканчиваться очень быстро, а иногда еще и внезапно.

Глава 4

И кто меня, спрашивается, просил спрашивать? Один вопрос, и хляби разверзлись.

– Чего я молчал? Ты, Монти, прямо как мой батя с утра, особенно когда браги перебрал накануне. Морда вся перекошенная, глаза злющие, еще колданет нечаянно, потом и трое не распутают. Он же ведьм.

– А ты?

– И я. Только негодный. Мамка не дала обряд проводить, от него бывает, мрут. / T2x3Usae / Это девкам все сразу на блюде, а если парень ведьм – нужен обряд, чтоб силу принять. Как три весны прошло – проводят. Но я был единственный парень, остальные у нас девчонки, четверо. Вот мать не согласилась. Я вот, к примеру, всегда хотел ловчим быть. Потому батя меня и отправил в Декай. Сказал, может хоть там из меня толк выйдет. А я так думаю, если из меня толк выйдет, одна бестолочь останется. Пусть лучше не выходит, а то еще провалю экзамен, как вернуться? Стыдобище получится. А ты куда поступать будешь, Мо?

– А куда возьмут, там и хорошо, – пожала плечами я.

Оказалось, в этом и была прелесть Академии в Декае. Можно сдавать экзамен на определенный факультет, а можно общий и уже по баллам смотреть, куда проходишь. И даже если никуда не хватает, то с определенным минимумом можно остаться на подготовительном курсе и уже после него сдавать специализированный тест. На общий экзамен уже не пустят. Это все мне Лойд рассказал. Он хоть и собирался стать самым лучшим ловчим на все королевство и забарывать монстров одним левым мизинцем, но экзамен собирался сдавать общий.

– Так шансов больше. Особенно если подготовки магической нет, – вещал парень для выразительности помогая себе руками, а иногда и ногами, задевая пятками лошадиные бока, отчего его каурый конь по кличке Грысь время от времени дергался и прибавлял ходу. Ряска прибавляла за компанию и приходилось то и дело натягивать поводья, чтобы кобылка не выдохлась раньше времени. Ей, как и мне, такие долгие переходы были в новинку. Мне – тем более. Второй день в седле был куда менее комфортным, а ведь предстоял еще один, а то и два.

Лойд продолжал разливаться соловьем, перечисляя факультеты и отделения, не забывая делиться мнением об их привлекательности лично для него. Во время рассказа парень неизменно сползал на тему, как прекрасен против остальных факультет прикладной магии – самый большой в Академии – а на нем отделения боевой магии, псионики и монстрологии. На прикмаге учились еще бытовики, артефакторы, целители и некроманты. Прочим воздушникам, огневикам, водникам, землевикам, чистым и смешанным, был отдан факультет общей стихийной магии. У стихийников была своя боевка и самые яростные сражения на межфакультетских турнирах случались именно между этими двумя отделениями.

Спустя несколько часов нескончаемой болтовни я уже почти не слушала. Приближался полдень, а значит время привала. И я уже думала, что зря сказала, что способна приготовить что-то достаточно питательное, поскольку владела вопросом исключительно в теории. В моем последнем месте обучения были уроки домоводства, но они мало касались конкретного приготовления пищи или штопки и шитья, нас учили управляться с теми, кто делал все выше перечисленное. Зачем девушке из благородной семьи знать, сколько воды положено лить в котелок, чтобы вышла каша, а сколько – чтобы получился суп, если для этого есть кухарка?

Вышло нечто среднее. Прямо как то, чем я в таверне в Углах ужинала. Всем остальным занимался Лойд: и хворост собрал и огонь развел и даже котелок вымыл. Сам тоже вымылся. Нечаянно. Навернулся с берега, гордо сделал вид, что как раз собирался искупаться. Угу, прямо в куртке и сапогах. Еще и мне предлагал, уверяя, что водичка – парное молоко, а сам с синим носом на костер дул, чтоб разгорелось сильнее и было где одежду высушить. Во что переодеться, у него нашлось, а вот запасной куртки и сапог не было.

Надежда, что клацающая челюсть заставит его помолчать под угрозой прикушенного языка не оправдалась. Так что в село Курноги мы приволоклись, когда уже основательно стемнело. Пенять на задержку было нечестно, поскольку на месте Лойда вполне могла оказаться я, если бы пошла котелок в ручье полоскать.

Парень оплатил комнату в трактире и ужин, поскольку за ночлег в Углах рассчитывалась я. Кроватей было две и на мое счастье, вымотанный Лойд заснул первым, дав мне возможность вымыться. Хоть бы не заболел после купания в холодном ручье. Я его здорового едва не прибила за длинный язык, а что с больным делать буду, вообще знать не знаю.

Так и легла вся в сомнениях и снова в одежде. На всякий.

Ночью приснился папа. Он укоризненно смотрел, а я оправдывалась, что никак не могла остаться, потому что так в нормальных семьях не делают, как он сделал, а я поступлю, выучусь, стану самым знаменитым ловчим королевства и всем покажу. Что именно покажу, ответить было затруднительно. Зато Лойд хлопал меня по спине и говорил, что я настоящий мужик. И только настоящие мужики могут так крепко спать, когда солнце давно встало.

Глава 5

Едва выехали, Лойд принялся тарахтеть. Мне с час удавалось его игнорировать, раздумывая, как надолго мне хватит взятых из дома денег, которые я копила сама не знаю зачем, откладывая понемногу из сумм ежемесячно выдаваемых отцом на мелкие девчоночьи расходы. Сумма собралась приличная, так как я почти не тратила. Я рассовала монетки понемногу в разные места уже потом, когда выбралась за пределы поместья. Из этих денег я собиралась оплачивать пансион в Акос-Вар, а учиться в кредит. Но раз уж я теперь еду в Декай… Интересно, как в Академии монстров дела с помощью адептам? Адепткам. Все время приходилось одергивать себя, чтобы не сбиться при разговоре, потому я предпочитала отмалчиваться большую часть времени. Лойд старался за двоих вполне успешно, но иногда даже этому обладателю языка без костей становилось скучно говорить самому с собой.

– Что за имя такое для лошади, Ряска? – как репей приставал Лойд.

– А Грызь можно подумать лучше? – обиделись мы с моей верной кобылкой. – Она серая и в круглые мелкие пятна, потому Ряска.

– Не Грызь, а Грысь, – поправил длинный, – хотя и Грызь тоже. Кусается.

– Да ну?

– А ты ему пальцы в пасть совал?

– Если пальцы грязные в пасть совать, кто угодно куснет.

– С чего бы грязные? – возмутился болтун. – Я вон как вчера вымылся, аж скрипит. А вообще боевого коня знаменитого Хакомо Драконоборца так звали.