Биг босс — полосатый хвост (СИ) - Ригерман Анастасия

— Нет, Мария, я все, конечно, понимаю, вы в этом деле давно, но и я профессионал. Неприятие нового — это естественная реакция. Так говорят все продавцы во время тренингов, а потом у них открывается новое видение. Понимаете, воронку продаж тоже не дураки придумали, и она работает. Да, мы не можем повлиять на смертность населения, но можем увеличить долю рынка путем улучшения качества услуг и предоставления дополнительных сервисов.

— Каких еще сервисов? У нас и так все, что надо, уже есть. Не трогайте людей в горе. И девочек, пожалуйста, не трогайте. Дарину, вон, до слез довели. Какие продажи ей были в этом году, когда у нее мама тяжело болела и приходилось постоянно отпрашиваться? Хоть бы узнали сперва, кто чем живет, прежде чем лезть в чужой огород со своим уставом, — вырвалось у меня сгоряча.

Ну а что? У нас в деревне за словом никто в карман не лезет. Как было на душе, так и сказала.

— В чужой огород, значит, — затаил на меня обиду новый босс, нервно сглотнув. Или чего это у него вдруг так глаз задергался? — Хорошо, Мария. Я вас услышал. Но и вы меня услышьте. Есть задача — предлагать дополнительные услуги. Вот с вас и начнем, раз вы показали себя профессионалом. Прошу вас сегодня же съездить к Виктору Николаевичу, который поставляет нам венки, и узнать, какие дополнительные услуги он может нам предложить.

— К Виктору Николаевичу? К Самарскому? Да я с ним уже пять лет общаюсь, и поверьте, ничего нового не услышу.

— Вашим коллегам я тоже дал задания: кто-то поедет по гробам, кто-то по памятникам, кто-то по транспортным услугам. И все согласились с моими требованиями, никто не возмущался. Только вас что-то не устраивает.

— Нет-нет, что вы, меня все устраивает, — решила сменить тактику, натянув милейшую из арсенала своих улыбок, чем ввела нового босса в замешательство. — Но раз вы так здорово ставите задачи, Валерий Дмитриевич, может, тогда и покажите на практике, как правильно их выполнять? Поделитесь, так сказать, профессиональным опытом.

В который раз смерив меня оценивающим взглядом, мужчина деловито сложил на груди крепкие руки.

— Хотите мастер-класс от гуру продаж? — самодовольно улыбнулся одними глазами, принимая мой вызов.

«Ой, мамочки, только посмотрите на этого гуру», — еле сдержала прорывающийся смешок. Он ведь так и сказал, я не ослышалась? Вот это у человека самомнение! Еще ни одного венка не продал, а уверенный какой, что у него все получится, прям диву даюсь!

— Всю жизнь мечтала, — вышло как-то даже с придыханием, и этот важный индюк повелся.

— Окей. Тогда к Самарскому едем вместе.

ГЛАВА 3.1 Дураки и дороги

Цех по производству венков находился загородом, в перестроенном коровнике, где был когда-то совхоз. Выйдя на парковку, Валерий Дмитрич окинул брезгливым взглядом наше раритетное рабочее авто с не менее раритетным дядей Колей за рулем, подобно грибу моховику вросшему в водительское кресло.

— Едем на моей, — постановил босс, приглашая меня жестом следовать к его модной спортивной тачке.

Естественно, я не стала отговаривать этого дурачка и предупреждать, что дорога местами разбита в хлам, и что колеса, и подвеска на его автомобиле спасибо за такое не скажут. Сам решил, сам пускай и выруливает.

В салоне автомобиля царил идеальный порядок, как если бы он только что сошел с конвейера, и это многое говорило о его владельце.

«Хренов чистоплюй!» — нашептывал кто-то маленький и злобный в моей голове. С другой стороны, я и сама во всем ценила порядок. Находиться в чистом салоне было в разы приятнее, чем в вечно пыльном вазике дяди Коли. Если, конечно, забыть про вынужденное соседство с самим боссом.

— Не против, если я включу кондиционер?

— Включайте, — отвернулась к окну, лишь бы не встречаться с ним взглядами.

— Если замерзнете, говорите.

Мама дорогая, куда только деваться от этой его обходительности! Еще утром девчонкам увольнениями угрожал, Даринку до слез довел, а теперь, значит, джентльмена включил? Ну уж нет, со мной такое не прокатит!

Дорогу до цеха Самарского я и так прекрасно знала, и могла бы показать, но босс меня об этом даже не спросил. Вместо этого несколько минут он провозился с настройкой навигатора, и наконец вырулил с парковки. Из колонок ненавязчиво полилась приятная зарубежная мелодия, за стеклом пролетали родные залитые летним солнцем улицы. Люди на тротуарах гуляли, смеялись. Жизнь неслась своим чередом, напоминая, что весь этот мир не крутится вокруг одной только работы. Поймав себя на этой прекрасной мысли, я даже улыбнулась и немного расслабилась.

К моему удивлению, Валерий Дмитрич не приставал с расспросами, которых я больше всего опасалась, не давил авторитетом, и морально не запугивал. Просто смотрел на дорогу, и кажется, на время полностью ушел в собственные мысли. А в какой-то момент на светофоре будто бы и вовсе забыл о том, что я сижу рядом, задумчиво запустил пятерню в волосы, немного растрепав свои густые непослушные пряди на макушке.

Я и не заметила, как залипла взглядом на его по-мужски красивых руках. А они действительно были красивыми: длинные пальцы, кожа с приятным бронзовым загаром, проступающие жилы, модные часы, белоснежные манжеты рубашки. Сейчас в этой обстановке он казался вполне нормальным молодым человеком, довольно приятным и живым, а не тем бездушным роботом, зацикленном на результативности, которым был совсем недавно в офисе. Если хоть на минуту абстрагироваться, и представить, что это никакой не Валерий Дмитрич, а так, случайный незнакомец…

Нет, даже тогда нет! После всего, что я успела узнать о нем, и услышать прямым текстом из его поганых уст, абстрагироваться у меня отчаянно не выходило. Босс, он и в Африке босс! И связывали нас исключительно рабочие отношения. Вот съездим к Самарскому, и разойдемся каждый в свою сторону.

После преодоления последних метров грунтовой дороги машина Валерия Дмитрича наконец-то припарковалась возле коровника, подняв в воздух облако пыли. Погодин вышел из автомобиля и с таким прицельным взглядом осмотрелся по сторонам, словно планировал на свои кровные реконструировать все дороги в округе.

— Нет, я не понимаю, как можно жить в такой разрухе? Как сюда люди на работу добираются?

— Да они все местные. Раньше здесь коровники были, теперь бывшие доярки у Самарского на венках и работают, — ответила я с улыбкой, с детства привыкшая к жизни в деревне. — Это же сельская местность, что тут поделаешь. Городские бюджеты до сюда просто не доходят, их еще до этого по своим распиливают.

— И все равно, нельзя так просто смиряться с таким состоянием дорог, — возмущенно заявил босс. — Наша самая большая слабость заключается в том, что мы сдаемся! — в очередной раз с деловым видом кого-то он процитировал, решительно зашагав по вытоптанной сухой траве к коровнику.

Я последовала за ним, наслаждаясь свежим воздухом и пытаясь не улыбаться его беспокойству по поводу дорожного покрытия. Тоже мне, распереживался! Если бы в наших российских селах это была самая большая проблема, так ведь нет, и других проблем посерьезнее хватает.

Когда мы добрались до цеха, Валерий Дмитрич без всяких стеснений начал разговор с рабочими о необходимости улучшения условий труда и благоустройства территории.

— Вы только посмотрите на это! — воскликнул босс, указывая на старую стеклянную дверь в цех. — Она же не изолирует нормально ни звук, ни тепло. Зимой здесь наверняка в валенках ходят, чтобы не замерзнуть. А складские системы хранения! Кто так работает, мы в каком веке живем?

Рабочие недоуменно переглядывались, слушали его, но оставались в стороне. Я и сама смотрела на Валерия Дмитрича с удивлением — сейчас он казался совершенно другим человеком. Увлеченный и вдохновленный реформами, мой босс напоминал безумного революционера-одиночку.

— А вы, Мария, что об этом думаете?

— А что тут думать, цех-то не наш. А Самарскому, боюсь, ваши идеи по благоустройству вряд ли придутся по душе, как и то, что вы принялись обсуждать это с его сотрудниками. Не такой он человек, — шепнула я боссу, когда рабочие разошлись по своим делам.