Я взял князя на руки, и мы пошли к машине, которая только благодаря случайности не попала ни под обломки, ни под летящие во все стороны заклинания.
К счастью, военные также уехали. Кажется, за нас замолвили пару словечек, что было приятно.
Пока ехали, я позвонил князю Чехову и в общих чертах обрисовал ситуацию.
— Миша, родной, — в голосе явно звучало сомнение, — хочешь сказать, что у Сережи Есенина возникло недопонимание с твоим заместителем. Они повздорили, и теперь Есенин — не твой помощник, а именно Есенин — без сознания, и мне надо приехать к тебе в поместье?
— Ага, — кивнул я. — Все верно. Так вы приедете?
— Секунду… Да, приеду. Я как раз в той части Москвы…
— Благодарю. Жду.
По приезду, как назло, я застал у ворот репортеров. Опять я где-то прокололся?
Болванчик быстро разведал обстановку, и выяснилось, что это из-за стычки в Красноярске с тем здоровяком… Как его… Крекер… Железный… В общем, им было интересно, кто это такой безголовый, и как я так быстро оказался в Москве.
Но разумеется мне сейчас было, мягко сказать, не до этого, так что я попросил гвардейцев их отогнать, и проехал в поместье.
Там уже я занес князя Есенина в дом и уложил на диван.
— Ну, что скажешь? — спросил я у Лоры. — Жить будет?
— Да, куда он денется? — фыркнула она. — Просто перенапрягся.
— Еще бы! — согласился Валера и сел рядом на табуретку. — Бухал хрен знает сколько времени, а потом полез сражаться на грани жизни и смерти. Тут у любого такое состояние будет, — он призадумался. — Кроме меня, конечно.
Со второго этажа спустилась Алиса.
— Фу, привели какого-то бомжа! — и кинув на грязного князя пренебрежительный взгляд, она скрылась в столовой.
Правда через пару секунд медленно высунула голову и присмотрелась получше.
— Погодите… — она подошла ближе. — Это же…
— Ага, — кивнул я.
— И это вы его…
— Ага, — кивнул Валера.
— А он не…
— Нет! — хором ответили мы.
Через несколько минут с КПП позвонили и сообщили, что прибыл кортеж Чеховых. Я распорядился пропустить их на территорию.
В этот момент с задней двери зашел Налимов. Ему было неудобно передвигаться в узких проемах, но он иногда заглядывал взять что-то с кухни или поболтать с Валерой.
— Михаил, там кто-то приехал… — махнул он лапой в сторону дверей и только сейчас обратил внимание на лежащего на диване человека. — А кто… Погодите, это же…
— Да! — уже хором с Алисой и Валерой.
— А это вы его…
— Да!
— А он не…
— НЕТ!
В дверь аккуратно постучали, и я пошел встречать.
На пороге стоял любопытный Михаил Павлович, а рядом, держа его за руку, стояла Френсис.
— Здравствуйте, — кивнула она.
— Добрый день, — кивнул я и отошел в сторону.
— Михаил, — Чехов прошел в дом и огляделся. — Мы все продолжаете меня удивлять. Причем каждый раз я не знаю, радоваться или плакать. Но признаюсь, мне давно не было так любопытно…
Мы прошли в гостиную. Там Чехов увидел своего старого напарника и присвистнул.
— Кто это его так?
Валера молча поднял руку.
— Интересненько… — он сел напротив Есенина и начал водить по нему руками. — Ого! — он опять посмотрел на Валеру. — Михаил, и много таких ребят у вас в роду?
— Валера такой один, — вздохнул я.
— И это хорошо, — серьезно сказал Чехов и продолжил водить руками. — Вы заставили Сережу сильно напрячься… Хотя… Ага. Пьянствовал значит… Ну не мудрено. Сейчас… — его руки засияли мягким светом. — Сейчас подшаманим старый движок…
Через десять минут он убрал руки и бесцеремонно похлопал по щекам Есенина.
— Эй, хватит спать, Сережа, проснись!
Тот открыл глаза. Сначала медленно, но, кажется, быстро вспомнил, что произошло, и резко сел.
— Где… — он увидел Валеру.
— Здрасьте.
— Что произошло? Где я?
Его паника быстро сошла на нет, когда он увидел Чехова и меня.
— Вы в моем доме. Это Валера. Это Михаил Павлович, — сказал я. — И мне нужна ваша помощь. Судьба мира на кону.
— Ого! — воскликнул Чехов. — Надеюсь, вы про Лермонтова? Может, я чего не знаю?
— Да нет, — я сел в кресло. — Думаю, вам тоже стоит это знать. Хотя вы, как лекарь, может, и знаете ответ.
Есенин спустил ноги на пол. Алиса быстро подала ему стакан с водой, и тот жадно выпил его.
— Жаль, что не алкоголь? — улыбнулся я, смотря, как он скривился.
— Отнюдь, — выдохнул он. — Просто давно не пил простой воды. Что ты хотел узнать?
Я обвел всех спокойным взглядом.
— Сергей Александрович, что вы знаете о мертвой воде?
Его лицо помрачнело, брови сдвинулись.
— Откуда ты про нее знаешь? — произнес он.
— Генералы хаоса украли ее у Императора Японии, пока я там занимался кое-какими делами, — рассказал я. — Для Распутина.
— Вот же проходимец! — ухмыльнулся Чехов. — А ведь он уверял, что у него ничего не осталось.
— Может, объясните, что это за вода такая и зачем она Распутину и остальным приспешникам божеств?
Чехов и Есенин переглянулись, явно раздумывая, говорить мне или нет. Но все же сдались.
— Мертвая вода, это одно из сложнейших зелий. Его назвали так, потому что она убивает душу, полностью стирая ее из реальности. Это сложно объяснить, но грубо говоря, с помощью нее можно вселить в новое тело старую душу.
— Переселение? — спросил я.
— Не совсем. Владелец старого тела полностью исчезает из всевозможных реальностей. И в это тело можно подселить новую душу. Грубо говоря, только для этого и нужна мертвая вода, — пояснил Чехов.
Вот это уже интересно. Получается, у Исаака и Петра Первого есть мертвая вода. И было вполне очевидно для каких нужд они ее выкрали. Вот только это никак не упрощало поиски.
— На ее активацию необходимо семь дней, — продолжил Есенин. — Тот, чья душа должна исчезнуть, должен пить по капле в день, чтобы начать процесс разрушения. Выпьет больше, умрет. Выпьет меньше, умрут обе души.
— Откуда вы столько знаете? — удивился я.
— Хех, — улыбнулся Чехов. — Просто ты мало нас знаешь, парень.
Но даже та информация, что я только что получил, никак особо не помогла.
— Как-то можно прервать процесс? — продолжил я.
— Конечно, — кивнул Есенин. — Если владелец пропустит хоть день и не выпьет каплю зелья, или если на седьмой день, он так же не выпьет всю воду, то ничего не произойдет. Вот и все. Я думал, это очевидно.
— Даже я уже все поняла, Миша, — деловито произнесла Френсис.
С момента побега Исаака и Петра Первого с острова Распутина прошло четыре дня. А значит, у меня есть всего три дня, чтобы найти их и уничтожить. Да, я уже не грезил надеждой, что мне удастся как-то схватить их и упрятать в глубокую тюрьму. И если с Исааком еще были сомнения, то с Петром Первым вопрос был окончательный. И кажется, я придумал, как его уничтожить окончательно. Ответ был буквально при нем.
— Что ж, раз на этом все…
Но входная дверь открылась, и в дом зашла Люся.
— Эм… — увидев всех нас, она впала в небольшой ступор.
Повисла пауза.
— Люся! Сколько лет, сколько зим! — первым вскочил Чехов и полез ее обнимать. — Ты совсем не изменилась! Та же одежда, то же выражение лица.
— Миша… — с каменным лицом произнесла женщина. — Ты, как всегда, мастер комплиментов. Впрочем, как и мастер выбирать парфюм… Что это, медицинский спирт или очередное творение твоих фабрик?
— Фу, я и забыл, какая ты… — картинно обиделся он и отошел к Есенину. — Сережа, ты слышал…
— А ты что тут делаешь? — спросила она князя Есенина.
Люся прошла в гостиную, со всеми поздоровалась и села в свободное кресло.
— Меня избил… — он немного осекся, посмотрев на светящегося от радости здоровяка.
— Валера, — подсказал он.
— Выбил из меня всю дурь, — кивнул князь.
Люся же закатила глаза, встала, провела руками по Есенину, просканировав его, и вернулась на место.
— Тебе повезло, что вообще жив остался, — улыбнулась она. — Хотя ты это, завязывай пить столько алкоголя.
