Черный Маг Императора 18 (СИ) - Герда Александр

Не знаю, что думали на этот счет остальные призраки, но пока мне никто не сказал, что я слишком медленно иду. Между тем, прошли мы за это время немало. Прошло уже почти три часа и, если верить Ткачу, то Чарозеро уже совсем рядом. Да и Ибрагим тоже говорил, что осталось недалеко. Поверю им на слово, а чуть позже можно будет и Градовского на разведку отправить, если потребуется.

Зато во всей этой истории был один большой плюс — я уже давным-давно забыл, что несколько часов назад жаловался на лютый холод. Сейчас мне было так жарко, что я с удовольствием снял бы с себя свитер, который с дури надел под магическую броню.

Вскоре на небе появились и разноцветные огни, которые я принял за северное сияние, когда оказался здесь впервые. Теперь-то я знал, что так светится Чарозеро, а значит мы уже совсем близко.

Кстати, сегодня сияние былое не такое яркое как в прошлый раз. Видимо это было как-то связано с временем года, а может быть и нет… Все-таки место уникальное, считай, что по своим собственным правилам живет.

К этому времени Дориан давно уже перестал ругаться с Фреей, хотя нужно отдать им должное. Эти двое долго держались — самозабвенно обзывали друг друга почти два часа. Победителя выявить не удалось, утихомирились они приблизительно одновременно.

Я им не мешал. Во-первых, это хоть как-то отвлекало меня от мыслей о трудностях, возникающих на моем пути. Во-вторых, им давно уже пора было поговорить. Надеюсь, теперь Фрея не будет требовать от меня, чтобы я каким-то образом избавился от своего друга. По крайней мере, я на это очень надеялся.

Чем ближе мы подходили к Чарозеру, тем сильнее я чувствовал исходящий от него поток магической энергии. Он был здесь настолько мощным, что я прямо чувствовал, как через мое тело проходят энергетические волны. По сравнению с этим, можно было сказать, что в районе «Китежа» ее нет вовсе. Так, какие-то жалкие крохи…

В какой-то момент гребни достигли своего предела по высоте, а затем исчезли вовсе. Путь к самому озеру был открыт. Как только перед нами открылся вид на Чарозеро, все дружно замерли. Выглядело очень здорово.

Озеро и правда было не тронуто льдом, поэтому, окруженное белым снегом, оно казалось каким-то необыкновенным. Еще этот разноцветный свет, который исходил откуда-то изнутри. Завораживающее зрелище.

— Просто охренительно! — выразил общее мнение Громобой. — Обалденное озерцо! Переливается не хуже Искажения!

Кстати да, Федор был прав. Чем-то этот разноцветный свет и правда был похож на то, как выглядит Искажение. Впрочем за одним небольшим исключением — по озеру шли довольно сильные волны, что тоже было так же необычно, как и все здесь. Откуда взяться волнам, когда совсем нет ветра?

— Так и будем здесь стоять, как шайка болванов, или займемся делом? — нетерпеливо спросила Серебро, глядя на выстроившихся в рядок призраков во главе со мной. — Полночь была час назад, так что самое лучшее время мы и так уже пропустили.

Именно так оно и было. По моей вине мы немного опоздали. Поэтому сейчас лучше немного поторопиться.

— Что-то здесь подозрительно тихо, — сказал Пиявка, когда мы перестали любоваться озером и пошли к нему. — Хоть бы лягушка какая квакнула.

— Лягушки зимой не квакают, Болотников, — усмехнулась Катя. — С твоей-то фамилией можно было об этом знать.

Отчасти я был согласен с Иваном. Тишина была такая, что наши голоса разносились далеко вокруг. Даже волны, и те накатывали с каким-то непривычным звуком. Как будто Чарозеро состояло не из воды, а из киселя.

Тем временем Ибрагим давал ребятам последние наставления и говорил, кому и что нужно будет делать. Что касается меня, то по его плану я должен был прямо сейчас отойти подальше от воды и помогать призракам издалека.

Всем остальным поставил главное условие — пятнистый кашалот после смерти должен остаться на берегу. Или, по крайней мере, его голова. Именно на ней рос тот самый рог, который нам от него нужен был.

После проведения инструктажа Ибрагим вытащил мясо дохлого шестинога, которое к этому времени уже оттаяло и начало вонять так, что я еле устоял на ногах. Призракам хорошо, они запахов не чувствуют, а вот я еле сдержался, чтобы не расплескать на берегу Чарозера свой обед.

— Вам плохо, Максим Александрович? — обеспокоенно спросил Ибрагим, который заметил, что меня пошатывает с непривычки.

— Нормально. Ты в следующий раз предупреждай, что по технике безопасности на кашалота с противогазом охотиться нужно, — сказал я ему, зажав нос пальцами. — Сдохнуть можно от такого запаха. Вам-то все равно, а у меня от этой вони сейчас желудок в узел завяжется.

— Это легко исправить, — сказал Пиявка, взмахнул рукой, повторяя какую-то формулу, и меня окутало зеленой аурой, а вместе с ней появился новый запах — болотной тины.

— Ну как, помогло? — спросил он. — Эта аура немного защищает от кислотных заклинаний. Ничего особенного, но зато она приятно пахнет, насколько я помню.

Как по мне, приятный запах — это нечто совсем другое, но спорить с необычными пристрастиями Болотникова я не стал. В любом случае, это гораздо лучше, чем дохлятина. По крайней мере, меня перестало мутить. Буду считать это отличным результатом.

После того как я пришел в норму, Турок убедился, что я отошел достаточно далеко от озера, и принялся за дело. Половина мяса полетела в Чарозеро, а оставшееся он разорвал на несколько кусков и разложил возле воды.

Затем вытащил манок на уток и дунул в него. Раздался громкий звук, который и правда был чем-то похож на утиное кряканье. Правда очень отдаленно. Утки на школьном озере однозначно крякают по-другому.

— Будем считать, что так крякают больные утки, — сказал Дориан. — Или редкие какие-нибудь… Из Искажений…

Турок попробовал еще раз и теперь получилось гораздо лучше. После каждой новой попытки мы замирали и прислушивались — вдруг пятнистый кашалот как-то даст знать о себе. Однако пока не давал.

Призраки по очереди пробовали крякать, но выходило так себе. Если идти по логике Мора и считать, что так крякают больные утки, то здесь собралась целая стая пернатых, пораженных какой-то жуткой птичьей болезнью. Которых из жалости пристрелил бы любой порядочный охотник.

Последним взялся за дело Громобой. Манок в его могучих руках смотрелся как какая-то миниатюрная свистулька. Федор приготовился и исторг из манка какой-то жуткий звук, который утка конечно же издать не могла. Разве что только в тот момент, когда ее вдруг решили вывернуть наизнанку.

Как только эхо стихло, из воды, прямо напротив нас, появился плавник. За ним еще один и еще… Нет, это был не плавник, а спинной гребень. Примерно такой же, как и у крокодила, только этот был намного выше, да и сама тварь намного больше.

Даже радужный крокодил, который как-то по случаю слопал Ибрагима, не шел с этой тварью ни в какое сравнение. Из воды выбиралось нечто очень большое, размером с динозавра. Я их не видел, но думаю, они были примерно такими.

В темноте было не очень хорошо видно зверя, однако, как только его морда показалась из воды, сразу же стало понятно, почему его назвали кашалотом. Такая же огромная голова необычной формы, как будто зверь набил себе шишку на лбу.

Казалось, зверь не замечал меня и призраков, а был занят исключительно тем, что жрал куски шестинога, которые Турок выложил в рядок.

Если бы не острая необходимость того, чтобы кашалот выбрался на берег, в него уже можно было бы палить заклинаниями, но пока большая его честь была в воде, и это меня настораживало. Как бы не вышло так, что мясо он сожрет и просто уйдет обратно.

Каждый кусок он жевал довольно долго, по несколько минут и переходил к следующему лишь после того, как закончит с предыдущим. В дело пошел третий кусок, когда из воды показался еще один гребень. Ну охренеть просто! Зачем нам сдались два пятнистых кашалота! Одного вполне достаточно!

Тем временем первый все-таки выбрался на берег почти весь и в воде остался лишь его хвост, а я получил возможность как следует его рассмотреть. Не могу сказать, что зрелище было особенно привлекательным, однако запоминающимся это точно.