— Но каким образом? — наконец озвучил он единственный вопрос, который крутился и у меня в голове.
— Мы перестали выполнять желания, потому что обязаны, Рэдвин, — предположила я. — И связь разорвалась.
Глава 10.
Возвращение в реальность
В ошарашенном молчании мы смотрели глаза в глаза. Внутри бурлили самые разные чувства, и побеждала именно глупая паника. Казалось, следовало испытывать радость или хотя бы облегчение, но нас словно лишили чего-то крайне важного и совершенно незаменимого для обоих.
— В таком случае я нас поздравляю. — В голосе Рэдвина тоже не ощущалось восторга.
— Да. — У меня вырвался невеселый смешок. — Хорошая новость для отличного утра.
Он отправился на пробежку, а я привела себя в порядок и, прихватив учебник по стихийной магии, спустилась в кухню. Думала наконец почитать что-то действительно полезное, но за кухонным островком завтракал Элайджа. Поздоровавшись, я уселась с другой стороны стола. Кухарка поставила передо мной тарелку с огромной порцией омлета и налила кофе.
— А Рэдвин? — спросил Элайджа.
— На утренней пробежке, — пояснила я, поймав себя на том, что вообще перестала замечать шрам на лице Даррела-старшего. — Вы не против, если я почитаю?
— Вообще, я хотел с вами поговорить, Катарина, — неожиданно признался он, и внутренности завязались узлом. — Думал, что удастся вас оторвать от учебы днем, но лучше сейчас, пока нет Рэдвина.
Элайджа кивнул тетушке Элле, молча попросив ее выйти. Когда мы остались одни, я нервно поерзала на высоком стуле. От запаха горячего омлета неожиданно начало подташнивать. Стараясь справиться с нарастающим напряжением, я прихлебнула кофе, но тот показался невыносимо крепким. Пришлось добавить кусочек сахара.
— Любите сладкое? — спросил Элайджа, наблюдая за моими нервными ковыряниями.
— Не люблю горькое, — сухо отозвалась я и снова попробовала кофе. Сахар горечь не снял, возможно, просто к горлу подступила желчь. — Что вы хотели обсудить?
— Вчера Рэдвин заявил, что подумывает вступить в программу освоения Салигарда, — по-настоящему удивил меня Даррел-старший. — Уверен, вы знаете, что мы не произносим название этого гиблого места в нашем доме. Мой брат — наследник огромного состояния, от него зависит огромное количество людей. Он не имеет права ни на риск, ни на ошибку. Понимаете, что я пытаюсь сказать?
— Пока не особенно, — медленно вымолвила я.
— Катарина, вы хотите карьеру в столице. — Элайджа не сводил с меня пронизывающего взгляда, вызывающего желание поежиться. — Не сомневаюсь, вы много работали, чтобы добиться успеха, и вряд ли вас интересует служба в забытой богами дыре. Убедите моего брата не глупить. Он нужен здесь.
Живот сводило неприятной судорогой. Во рту пересохло.
— Почему вы решили, что Рэдвин меня послушает? — спросила я.
— Да бросьте, Катарина, — поморщился Элайджа. — Я знаю, почему вам пришлось приехать. Вы с Рэдвином магически созависимы и вынуждены все время находиться вместе. Вряд ли после диплома у вас появится возможность месяц отходить в безмагических браслетах. Да и при взгляде на вас обоих очевидно, что вы наслаждаетесь созависимостью, как бы странно это ни звучало.
— Вы ошибаетесь, господин Даррел, — тщательно следя за голосом, с непроницаемым видом (или мне хотелось думать, что он непроницаем) возразила я. — Мы были магически созависимы, но связь оборвалась. Не думаю, что имею право лезть к вашему брату с ценными советами.
Возникла долгая натужная пауза.
— Катарина, вы испугались, когда в Разломе на него напала нежить? — сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула, почти светским тоном спросил Элайджа.
— Да, — согласилась я. — Очень.
— А так будет случаться почти каждый день.
— Послушайте, Элайджа, — с раздражением вымолвила я. — Мы с Рэдвином познакомились, когда он страховал меня в Разломе. Ваш брат — один из лучших боевых магов академии. Да нет, он, пожалуй, действительно лучший! И никогда не рискует просто из любви к искусству.
Неожиданно вспомнились бои без правил в старой житнице и огромный кровоподтек на ребрах у Даррела, оставленный противником. Возможно, я покривила душой, что он никогда понапрасну не лезет в драку, но он действительно был профессионалом. В этом я не соврала.
— Другими словами, вы мне отказываете, — резюмировал Элайджа.
— Откровенно сказать, Рэдвин способен принимать взвешенные решения, даже если вам так не кажется, — не удержалась я от едкого замечания.
— Я могу помочь вам с поступлением на службу, — внезапно заявил он, переходя от уговоров к подкупу. — Руководитель отдела погодного контроля — старый друг нашей семьи. Моей рекомендации будет достаточно, чтобы вас приняли без собеседования. С радостью посодействую.
— Не стоит, — сухо отказалась я.
— Понимаю. — Он издевательски усмехнулся. — Предпочитаете всего добавиться сама, как осознанная, независимая девушка. Похвально. Одобряю. Но зачем?
— Да не в этом дело. — Я ответила неприятной улыбкой. — Всегда считала, что нормально просить о помощи, и воспользоваться связями — тоже не зазорно. Я не хочу быть вашей должницей.
— Подумайте хорошо, — настаивал он. — Предложение в любом случае в силе.
— Какое предложение? — прозвучал ледяной голос Рэдвина.
На мгновение сердце замерло, а на затылке без преувеличений зашевелились волосы. Я обернулась через плечо. Уперев руки в бока, Рэдвин стоял в кухне и буравил нас ледяным взглядом.
— Пытаешься подкупить мою девушку? — спросил он у Элайджи, а потом обратился ко мне: — Дай мне знать, если он тебя обманет и не расплатится.
— Мы просто разговаривали о жизни, — с невозмутимым видом заявил Элайджа. — О планах на будущее.
— Обсудили все общие планы? — резким тоном спросил он. — У Катарины в принципе слабость к планированию. Надеюсь, ты составила список, что именно должна мне сказать. Если нет, то составь, чтобы ничего не забыть. Приятного аппетита, дорогие мои.
Рэдвин развернулся и твердым шагом вышел из кухни.
— Да хверс вас всех раздери, — пробормотала я, устало потерев переносицу. Башка начала трещать как проклятая.
— А вы, оказывается, умеете сквернословить, — усмехнулся Элайджа.
— Научилась, когда познакомилась с вашим братом. — Я слезла с высокого табурета на пол и нервной рукой огладила собранные в хвост волосы.
— На вашем месте, я дал бы Рэдвину остыть, а потом пришел объясняться, — сдержанно посоветовал Даррел-старший.
— Повезло, что вы не на моем месте, — буркнула я и бросилась догонять своего разозленного парня.
Поднимись он на второй этаж к себе в комнату, вряд ли мне удалось бы его найти. Но, к несчастью, я сумела нагнать Рэдвина возле лестницы.
— Постой, пожалуйста! — попросила его. — Я должна объяснить, что именно ты услышал в кухне. Давай поговорим.
— Поговорить? — Он развернулся ко мне всем корпусом. — Что ж, давай поговорим, Катарина.
Сжав мою руку чуть повыше локтя, Рэдвин потянул меня в сторону библиотеки. Комната оказалась уютной. Стены от пола до потолка были спрятаны за книжными стеллажами с открытыми полками и стеклянными витринами. В центре стоял массивный письменный стол, возле эркерного окна — глубокое кожаное кресло. На стене висел большой потрет семьи Даррелов: рыжеволосая мать, светловолосый отец с прозрачно-серыми глазами и трое детей разного возраста, до смешного похожие внешне. Ругаться под этим портретом было кощунственным актом вандализма, но мы не отходили от традиций Даррелов.
— Что ты хотела сказать? — нетерпеливо спросил Рэдвин.
— Во-первых, я не хочу ссориться из-за дурацкого недоразумения, — начала я.
— Отлично, — резковато заключил он. — Что еще?
— Не злись на своего брата, Рэдвин. Он искренне за тебя волнуется и не знает, как убедить, чтобы ты остался в семье. Элайджа действительно хочет добра! Представь, в каком он отчаянье, если обратился ко мне.
