Черный Маг Императора 20 (СИ) - Герда Александр

— Брось, куда ты денешься, — сказал я и взял зефирку с тарелки, которая стояла перед Лешкой. — К тому же, к дуэли я как раз подготовился. Пока меня не было, мой верный Градовский устроил за Огибаловым тотальную слежку, так что я теперь во всеоружии.

— Да? — недоверчиво спросил княжич, а затем на его лице появилась улыбка. — Тогда совсем другое дело. Давай, рассказывай тогда, если есть чем похвастаться.

— Новостей целая куча! — заверил я его и расстегнул куртку. — Сейчас я себе какао налью и расскажу.

— Он еще и какао пить собрался… — засопел княжич. — Ты издеваешься?

— Леха, я замерз как собака. Имею право на маленькую чашку какао перед сном, — сказал я. — Потерпи пару минут.

Однако одной чашкой какао я не ограничился. Взял заодно еще пару булочек с корицей. От них шел такой сумасшедший запах, что отказаться было просто невозможно.

Нарышкин с неодобрением посмотрел на тарелку в моих руках, однако нужно отдать ему должное, он проявил железную выдержку и дал мне возможность съесть хотя бы одну булочку, прежде чем спросил:

— Макс, ты начнешь наконец говорить, или тебе съездить по уху?

— Поесть не дадут спокойно, — сказал я, однако решил, что вторую булочку лучше будет оставить на потом и принялся за свой рассказ.

Пока я говорил, Нарышкин внимательно меня слушал, стараясь не выдавать своих эмоций, хотя получалось у него это, прямо скажем, не очень хорошо. Я-то издалека начал, еще с разговора с мертвецом.

Следом за этим пришел черед разговора с Императором, в котором я особо выделил турнир, а вот о проклятьях говорил уже поменьше. Подробности Лешке ни к чему. О моих возможностях он и так знает, разве что теперь будет знать о моей появившейся практике…

Ну так, по словам Романова, слухи об этом и без того уже ползут по всей Москве, поэтому чего здесь скрывать? Вот разве что о помещении, где я буду работать, пока ничего говорить не стал. Для начала я его сам под себя найти хотел, а там уже будет видно.

На десерт у нас был Огибалов с Юрасовым, да еще и примкнувшей к ним Серебряковой. Лешка слушал меня с открытым от удивления ртом, который с каждой новой подробностью раскрывался у него все шире. Когда я закончил, он встал из-за стола, принес себе еще одну чашку кофе, и лишь после того как выдул ее, сказал:

— Нет, ну не сучка? — хмыкнул он. — Надо же, не поленилась ради тебя из Катринбурга притащиться!

— Согласен, — кивнул я. — Меня это тоже больше всего взбесило. Юрасов — это такое… Я подозревал, что Огибалов возьмет секундантом его или Вильсона. Он с ними в последнее время прямо не разлей вода. А вот Серебрякова меня удивила, нечего сказать.

Нарышкин еще какое-то время посокрушался над всем услышанным, однако пришел к выводу, что факт присутствия призраков на Лысом Камне здорово облегчает ситуацию. С ними уже будет полегче, и в этом я был с ним абсолютно согласен.

— Вот бы его еще и этого долбаного артефакта лишить из демонских кишок… Вообще было бы здорово… — сказал он, затем наклонился ко мне поближе и предложил. — Слушай, Макс, может быть, перенесем дуэль на другой день? Не будет же Серебрякова сюда каждые выходные кататься, правильно? Кстати говоря, и ей можно намекнуть между делом, чтобы она сюда дорогу забыла…

— Как это на другой день? — спросил я. — На каком основании?

— Да на любом, — пожал он плечами. — При желании, что угодно можно придумать. Если хочешь, я на тебя какую-нибудь сыпь колдану. Будешь с серо-буро-козявчатым лицом в красную крапинку.

— Вот еще, — фыркнул я. — Слишком много чести для Огибалова, чтобы я из-за страха перед дуэлью с ним, под больного косил. Перебьется. Еще и перед Серебряковой унижаться, чтобы сюда не ездила… Как будто боюсь я ее сильно.

— Макс… — нахмурился Лешка и посмотрел мне в глаза. — Я, конечно, понимаю, что со стороны это все будет выглядеть не очень красиво, но… Из-за своей упертости ты можешь себе навредить. Не думаю, что Огибалов хочет тебя проткнуть, но тяжелое ранение вполне может тебе устроить. Так, чтобы ты потом долго еще его помнил.

— Мы еще посмотрим, кто кого помнить будет, — сказал я. — Есть у меня кое-какой план на эту ночь. Если все выгорит, то не только он, но еще и Серебрякова меня надолго запомнит.

— Что ты задумал? — спросил он и с подозрением прищурился. — Только не говори, что ты хочешь вломиться к нему в комнату и спереть артефакт.

— Фу как грубо… — скривился я. — Леха, ты же княжич, что за выражения? Вломиться… Спереть… Нет, все будет чисто и красиво. Пока я тебе ничего говорить не буду, чтобы не сглазить, а вот утром все расскажу.

— Смотри, Макс… — покачал головой Нарышкин. — Попадешься, потом сплетен не оберешься.

— Не переживай, — успокоил я его. — Лучше позаботься о том, чтобы я не проспал. Звони мне пораньше, хорошо? Выезжаем, как и договорились, в пять утра?

— Об этом не беспокойся. С половины пятого машина будет стоять на школьной стоянке. Я уже заказал такси, — ответил он. — Только ты звук на телефоне не выключай, а то знаю я тебя… Потом пушкой не добудишься… Хоть дверь в комнату ломай.

На том мы и закончили наш разговор. Спать оставалось не так уж и много времени, а тем более, что у княжича нет ни Тенедома, ни собственной Берлоги. Так что, в отличие от меня, другой возможности выспаться у него не будет, а вот отдохнуть перед дуэлью лишним не будет.

Пожелав мне удачи на прощание, княжич потопал в свою комнату. Я же отправил Градовского на разведку, а сам тем временем решил выкупаться. После сегодняшнего бесконечного дня у меня было такое ощущение, будто я уже несколько дней не заглядывал в ванную комнату.

Я как раз намыливал подмышки, когда в комнату влетел радостный Градовский, с хорошими новостями.

— Дрыхнет, хозяин! — довольным голосом прокричал он. — Сопит как сурок!

— Это хорошо, — сказал я, продолжая работать мочалкой. — Сейчас я себя в порядок приведу и начнем.

Закончив с водными процедурами, я смотался в Берлогу и забрал Эликсир Невидимости, который все это время дожидался своего часа. Теперь осталась всего лишь одна маленькая деталь — проверить, работает эликсир или нет. Если окажется, что старуха Матюшкина подсунула мне подделку…

Нет. Об этом я думать не хочу. Лучше думать о том, что скоро я принесу Люфику артефакт, который сделан из кишок его дальних родственников, и спрошу, не может ли он сделать еще один такой. Отдавать оригинал Серебряковой я не собирался, но почему бы не подарить Нарышкину такой же?

— Кстати, Градовский… — вспомнил я, вытаскивая заветный флакон из кармана. — С этой стервой Серебряковой я совсем забыл у тебя спросить. О какой-такой интимной подробности ты мне говорил?

— Ах да! Точно! — спохватился призрак. — Как я мог забыть такую важную вещь!

Он завис передо мной и сообщил:

— Сегодня днем Огибалов виделся в парке с Урусовой, хозяин, — прошептал он.

— Ну и что с того? — пожал я плечами. — Что здесь такого интимного?

— И они там целовались… — закончил свою мысль Петр Карлович. — Как вам это нравится? Какая подлость!

— Целовались? Тьфу ты… Я-то думал… — сказал я и повертел в руках эликсир. — Пусть целуются себе на здоровье сколько хотят… Хотя ты прав, Прасковья, конечно, та еще зараза… Ну и черт с ней…

Я встряхнул крохотный пузырек с яркой фиолетовой жидкостью, вытащил пробку, и в нос мне ударил резкий пряный аромат. Интересно, какой он на вкус?

— Погоди, Макс, ты помнишь, что говорила Матюшкина? Он действует всего три минуты, — напомнил мне Дориан. — Ты уверен, что успеешь за это время?

Очень вовремя напомнил, между прочим. Я уже забыл, что эликсир работает так мало. За три минуты я и в самом деле могу не успеть. Ладно, значит выпью чуть позже, после того как буду поближе к комнате Огибалова.

Я с сожалением вернул пробку на место, сунул Эликсир Невидимости обратно в карман и посмотрел на призрака:

— Градовский, дуй в коридор и посмотри, что там и как. Поработаешь еще немного разведчиком…