Скуф. Маг на отдыхе 5 (СИ) - Злобин Максим

При этом сам парковщик очень удачно куда-то подевался. Видимо, как раз перегонял одну из гостевых машин.

— Эники-беники, — начал считалочку Ваня, выбирая что именно ему позаимствовать, но тут вдруг…

С визгом тормозов к «Балчугу» подкатил серебристый кабриолет и чуть не отдавил Хельсину ноги. Из динамиков долбила музыка. В машине сидели двое молодых мужчин, которые сразу же показались Хельсину знакомыми. То ли актёры, то ли певцы, а то ли… спортсмены? Но как бы там ни было рожи у них были самые что ни на есть медийные.

Ребята вылезли из кабриолета и осмотрелись.

— Эй! — тут один из них наткнулся взглядом на Хельсина. — Эй, ты! Слышь, красная кепка? Как дела? — и не дожидаясь ответа кинул в Ваню ключи. — Сделай красиво, ладно?

— И будь добр не поцарапать, — сурово сказал второй, после чего оба прошли в фойе отеля.

Что ж…

Всё получилось ещё проще, чем можно было ожидать. Ваня сел в кабриолет.

— Alright partner, — сказал он вслух; Гринёв настаивал на том, чтобы его сотрудник практиковался в языках. — Keep on rollin' baby, you know what time it is…

Бедняга завхоз аж чаем подавился при виде меня.

— Василий Иванович! — выпучил он глаза. — Ты чего творишь⁈ Ты убегаешь, что ли⁈

— Убегаю, — повинился я. — Но я же ведь не просто так убегаю, понимаешь? Мне Империю спасать надо.

— Во дела, — бородатый встал со стула.

Дело было в тесной… даже не знаю, как назвать это помещение. Сторожке? Каморке? Короче, в тесной комнатушке где-то на нижних этажах башни. Стол, стул, телевизор, кроссворды. Ничего особенного, короче говоря. И так ведь сразу и не скажешь, что в двух шагах Кремль.

Хотя правильнее было сказать, что мы в самом Кремле и есть.

Из интересного: товарищ завхоз ни капельки меня не боялся. И не истерил, хотя для этого сейчас вроде как самое время.

— Василий Иванович, а от кого ж её спасать? — спросил он.

— Так знамо от кого. От Петра Петровича, — вздохнул я. — Самозванец он.

— Во дела, — снова повторил завхоз и глянул на дверь. — Слушай, ну ты же понимаешь, что там охрана? И так много дежурит, а сегодня по твою душу ещё больше наставили.

— Понимаю, — кивнул я. — Но что же мне теперь? Я же Империи служу. Долг, все дела.

— Ага…

Завхоз встал и задумался, оглаживая бородку. Вся эта ситуация довольно сильно отдавала сюром. Не могу сказать, что меня часто сажали в тюрьмы или темницы, но я ожидал гораздо большего сопротивления при побеге. Чёрт! Да ведь дома иных аристократов охраняются куда лучше!

Хотя…

Артефакты эти, которые я поломал. Да и само место. Старик привык иметь дело с политическими заключёнными, которых насильно лишили магии, а тут я. С другой стороны, за дверью меня и впрямь может ждать высокотехнологичная мясорубка и огроменный штат охраны.

— Слушай, Василь Иваныч, — наконец прервал тишину мой собеседник. — Я сразу понял, что мужик ты хороший. Так что делай что должен, но у меня к тебе одна небольшая просьба будет.

— Слушаю.

— Двинь мне в глаз, а? — неловко улыбнулся бородатый. — Мол, я тебя под давлением непреодолимых обстоятельств выпустил? Ну и ребят моих, пожалуйста, пожалей, не губи…

А ведь кстати.

Ребят моих не трогай, говорит. Я же сейчас выйду и на меня тут же солдатики-гвардейцы кинутся. А они же свои. Они же приказ исполняют; искренне уверенные в том, что Империи служат. Ровно так же, как и я.

И в чём же они виноваты?

В том, что с ними лично Величество не шептался или что министров в друзьях нет? Не… Так дело не пойдёт. Да и к завхозу всё-таки нужно отнестись с пониманием.

— Левый глаз подбить или правый? — уточнил я.

— Э-э-э, — отмахнулся тот. — Давай оба. Глядишь, финансирование подымут…

— Э-э-э-эээх!

Да простит меня Величество, — что нынешнее, что будущее, — но мне пришлось чуточку разворотить культурное наследие. Сорян, как говорится. Выход из башни ведёт внутрь кремлёвских стен, а мне туда не надо.

Ну…

Пока что во всяком случае.

Да и охраны там, наверняка, куда больше.

Поэтому и только поэтому, спустившись на нижний этаж, я тут же пробил сырцой стену в сторону Москва-реки.

Как и предупреждал завхоз, народищу ко мне приставили хренову гору. Бой завязался сразу же после того, как я вышел из его сторожки — автоматные очереди, визги магических спеллов, крики, шум, гам.

Я же в свою очередь накинул на себя щиты и с неторопливостью каравана двинулся вперёд. И ни пальцем никого не тронул! Да-да-да! Иногда было сложно, но это лишь из-за взрывающихся повсюду сполохов. Огонь по мне вёлся непрерывно, и я чувствовал себя как будто бы за рулём во время ливня — видимость на расстоянии вытянутой руки.

Однако долго ли, коротко ли, а я спустился.

— Ы-ы-ы-ых!

Бах! — второй разряд сырцы расширил выход и смёл с пути весь «строительный мусор», осевший после моего первого удара. Как только пыль осела, я увидел и Москва-реку, и Софийскую набережную на той стороне, и даже машину без крыши на аварийке, — Ванька уже подъехал.

Но всё это было где-то вдали, а прямо рядом со мной…

О-хо-хо…

Пацифизм отменяется.

Плевать кто это такие, но на них красные, мать его так, мундиры. Армия, егеря или личная охрана сэра Уильяма, которую он припёр вместе с собой в Россию — мне всё равно, и можно даже не узнавать. Разницы никакой. Пока я жив и при памяти, не будут вооружённые англичане тусоваться под стенами Кремля, да ещё и движение своими сраными броневичками перекрывать.

Короче говоря…

Красная тряпка сработала как красная тряпка…

— Болит? — участливо спросил Пётр Петрович.

— А как ты думаешь? — огрызнулся Уильям.

Ему как раз меняли повязку на руке. Если бы с момента травмы прошло меньше времени, — и если бы нашлись пальцы, что тоже немаловажно, — то всё могло бы пройти куда проще и безболезненней. А так целители семьи Стюарт лишь развели руками. Новые пальцы отращивать не меньше месяца.

Было бы здорово привлечь к лечению Елизавету Григорьевну Фонвизину, да вот беда, Петя сам долго и методично пытался отстранить её от двора подальше. И теперь, когда она исчезла, был только рад.

Молодой самодержец и его пока-ещё-не-канцлер-но-уже-очень-скоро-да держали совет.

Дело было в императорском дворце, в монарших покоях. Гвардейцы периодически приводили к Петру Петровичу очередного аристократа, изъявившего присягнуть ему на верность по доброй воле, но вот конкретно сейчас в посещениях был назначен перерыв.

Сейчас решались куда более важные дела.

В соседней комнате была собрана целая комиссия из людей, которые тщетно пытались расшифровать запись разговора Петра Николаевича и Скуфидонского. Загвоздка заключалась в том, что те шептались при разговоре, и звукозаписывающая техника здесь была бессильна.

Каждое слово приходилось подбирать методом тыка.

По фонетике и логике.

Конечно, можно было бы пригласить сурдопереводчика и с его помощью прочесть всё по губам, да только вот беда — Скуф с императором шептались за балдахином.

— Пётр Петрович? — раздался стук в дверь. — Разрешите?

На пороге появился новый командир лейб-гвардии. Новый, потому что старого к этому времени уже запытали. Не из нелояльности, вовсе нет! Просто из уже расшифрованных данных значилось, что ответы нужно искать у генерал-адъютанта.

Кусочек разговора до и кусочек после пока что осмысливанию не подлежал.

— Докладывай.

— Так точно, Ваше Величество! Менталисты Тайной Канцелярии провели с Милославским работу. Он ничего не знает. Точно.

— Плохо.

— Но есть и другие новости, о которых вам непременно следует узнать, — гвардеец покосился на Уильяма и его медсестру. — Ваше Величество, беру на себя смелость сказать, что такие данные нужно озвучивать без посторонних.

— Пшла вон, — это сэр Уильям отослал свою лекаршу, дождался её ухода и довольно осклабился: — Докладывай. Посторонних здесь больше нет.