Барон Дубов 3 (СИ) - Капелькин Михаил

Но я точно помню, что закрывал её на ключ перед походом в баню.

Осторожно толкнул дверь плечом. Руки-то заняты. Вошёл. Внутри всё было как обычно, за исключением двух гостей. Точнее, гостя и гостьи.

У зажжённого камина стоял высокий и статный герцог Билибин и ворошил угли. Недалеко от него в кресле сидела женщина, одетая во всё чёрное. И выглядела она довольно мрачно. Тонкие скулы, чёрные волосы, острый нос и тонкие губы, над верхней справа родинка, глаза тёмно-зелёные. В тонких пальцах она держала ещё более тонкую сигарету.

Не люблю незваных гостей.

— Здрасьте, — брякнул я и ослабил руки. На пол упали гномский холодильник, несколько свёртков и козлиная шкура.

Подошёл к женщине, вырвал у неё сигарету и бросил в камин.

— Здесь не курят, — сказал.

Её изумлённое лицо надо было видеть. Явно не привыкла к подобному обращению. Но мне было всё равно. Да, потому что не люблю незваных гостей. Пожалуй, надо табличку на дверь сделать.

Увидев мои действия, герцог усмехнулся:

— Я же говорил…

— Не думала, что кто-то осмелится указывать на правила этикета статскому советнику Канцелярии его Императорского Величества, — холодно произнесла гостья. — Впрочем, вы были правы, герцог. Кто бы ни был хозяином этой комнаты, я должна была спросить разрешения закурить. Поделом мне!

Она мило улыбнулась. Ну как, мило… Очковая змея мило улыбается? Если да, тогда действительно «мило».

— Ага, — буркнул ей в ответ, — а ещё косметику я не покупаю, так что можете быть свободны.

— Я — статский советник Канцелярии, — повторила женщина с нажимом. И побледнела ещё больше, хотя секунду назад мне казалось это невозможным.

— Да хоть титулярный. Вы кто такие? Я вас не звал! Идите… просто идите.

Женщина вскочила, уронив кресло, её глаза зажглись недобрым огнём. Ого, ещё и Инсект какой-то имеется у этой стервы. В целом, можно было сказать, что она красивая. Высокая точёная фигура, небольшая грудь и подкачанная попка, которую обтягивали тёмные штаны из первоклассной ткани.

Я даже терялся в догадках, что это за ткань. Зато сразу понял, что за весом гостья следит тщательно, каждую калорию считает. Вот только злобно-высокомерное выражение лица, как у ведьмы с похмелья, портило всё впечатление.

— Барон Дубов… — процедила она.

— Барон Дубов — своеобразные человек, Марфа Васильевна, — герцог подошёл к советнику сзади и положил руку на плечо. — Он ничего не скажет, если разговаривать с ним свысока. Я это сразу понял и дал вам совет, но вы ему почему-то не вняли.

Женщина глубоко вздохнула, прикрыла глаза и медленно выдохнула. Её лицо смягчилось и вновь приобрело здоровый бледный вид. Здоровый для неё, конечно.

— Прошу прощения, господин Дубов. Как уже сказала, я статский советник. Графиня Кремницкая, Марфа Васильевна. Прошу простить мне некоторую вольность: я ожидала увидеть заросшего щетиной бугая, а не сударя, чтущего этикет.

Я погладил гладкие щёки. Как я вовремя побрился.

— Что вам нужно? — сел в кресло напротив.

— Я хочу знать всё, что случилось после выхода вашего факультета в поход.

— Тогда вы этажом ошиблись. Вам к директору нужно или Сергею Михайловичу. — Ну, не любил я Канцелярию. Уж больно много плохих слухов про них ходит. — Я последние пару дней похода несколько пропустил, скитаясь в горах.

— Нам это известно. И мы хотим знать про это тоже.

— И почему же я должен вам всё рассказать? — хмыкнул, откинувшись в кресле.

Она точно что-то знает, чего не знаю я. Думаю, будет полезно её немного разговорить. Может быть, приближусь к разгадке личности того, кто за мной так рьяно охотится. Аж целую армию наёмников сгубил.

— Вы, как и все в этой комнате, верноподданный Императора. Вы обязаны ответить на все наши вопросы и сделать это честно.

Она холодно улыбнулась, сев обратно в кресло. Достала из чёрной пачки с серебряной этикеткой одну сигарету, попыталась закурить. Я нагнулся, выхватил сигарету из приоткрытых губ и опять швырнул в огонь.

— Нет, — сказал.

Марфа так и осталась сидеть с приоткрытым от возмущения ртом. Щёки начал заливать румянец. А так она даже симпатичнее становится! Человечнее, что ли…

Герцог захохотал, пытаясь зажать рот рукой.

— Я вам напомню, — статский советник справилась с гневом, — что без подписи Императора вам титул барона не подтвердить. Будет неудобно, если он узнает о том, как верно вы ему служите.

— Ага, а без моей информации вы разве что карманников на рынке поймаете.

Герцог продолжал смеяться. Смех у него приятный, не злой. Он достал сигару, сунул её в зубы и спросил:

— Можно?

— Нет.

Это вызвало новый взрыв его хохота, но сигару он убрал.

— Марфа Васильевна, — заговорил он, утерев слёзы, — я вас умоляю: спуститесь с холодных вершин вашего высокомерия и говорите на равных.

— Максим Андреевич… — возмутилась было такой фамильярности графиня. — Впрочем… вы правы. Я предлагаю обмен информацией, господин Дубов.

Она немного расслабилась и откинулась на спинку кресла. А я вдруг понял, что под чёрной обтягивающей кофтой лифчика нет.

— Дамы вперёд, — сказал.

— Хорошо. Мы подозреваем, что события, произошедшие в Гилленморе и во время похода, связаны крупным заговором…

В общем, знали они не очень много. Или хотели, чтобы я так думал. В правящих кругах Империи завёлся предатель и, возможно, не один. Личности неизвестны, цели тоже, но, скорее всего, они заключались в том, чтобы свергнуть Императора. Лучшие агенты Канцелярии землю носом рыли, пытаясь выяснить хоть что-нибудь. В ответ я всё же рассказал им почти всё, что произошло со мной за время похода.

Умолчал разве что о некоторых словах Вергилия и о чёрных символах на его теле. Через несколько часов они исчезли, но я и Сергей Михайлович запомнили их. Я собирался найти того, кто их нанес, раньше ищеек Императора. Статский советник заострила внимание на встрече со смазливым идиотом в зелёном костюме. Правда, по описанию его внешности она не смогла понять, кто это мог быть. Оно и неудивительно. Я же соврал. Уверен, и она о многом умолчала.

После обмена информацией гости засобирались. Напоследок Марфа бросила на меня взгляд, в котором теперь было больше любопытства, чем холода. А я попросил герцога Билибина задержаться.

— Максим Андреевич, я нашёл это у одного из бандитов в лагере в горах. Не знаю, имеет ли это хоть какую-то ценность… — Я раскрыл один из свёртков на полу и вытащил тонкую книжицу. — Может быть, чепуха, но может, и нет. Вы вроде как беспокоитесь о судьбах местных жителей…

Он взял книжицу из моих рук и раскрыл.

— Похоже на персидский, но что-то не так… Как будто шифр. Хорошо, Николай Иванович, покажу одному из своих людей.

Он потряс в воздухе книжицей, улыбнулся и был таков. Наконец-то я остался в комнате один. Поставил вентиляцию на режим очистки, потому что ещё чувствовал запах сигарет, хоть и дорогих, и распаковал свои вещи. Отложил то, что возьму с собой завтра в город на продажу, заодно нашёл горсть драгоценных камней — тех самых, что у меня нашла княжна Онежская и предъявила на королевском суде. Тоже продам. Поправлю своё финансовое положение, которое непременно пошатнётся, когда я приду в магазин Маститовой.

С утра, после душа и небольшой тренировки, добрался на поезде до Пятигорска. Погодка стояла чудесная, тёплая для октября. Что называется, бабье лето. Настроение располагало к пешей прогулке. Первым делом, выйдя с вокзала, я направился в ближайшую аптеку за лекарствами для волчонка. Пётр Васильевич пока использовал свои запасы, но их тоже нужно восполнить. Заодно поищу сегодня каких-нибудь игрушек или вкусностей для животных.

С деревьев под ноги сыпались золотые листья и приятно уху шуршали, приминаясь. Я дышал полной грудью — так приятен был свежий воздух. Даже улыбался некоторым прохожим от хорошего настроения. А они отчего-то шарахались или переходили на другую сторону улицы.

Свернул на узкую улицу и увидел знакомую фигурку. С руками, полными пакетов, в мою сторону шла медсестра Оксана. В обычной одежде она выглядела ещё привлекательнее. Загорелая кожа, тёмные кудри, слегка прищуренные зелёные глаза, блестевшие на солнце, как самоцветные камни. Синие, обтягивающие стройные ноги джинсы, чёрная блузка расстёгнута и связана узлом на животе, подчеркивая: талия у Оксаны что надо. И простые туфли на небольших каблучках цокали по брусчатке.