Барон Дубов 4 (СИ) - Капелькин Михаил

— Отец, осторожно! — прокричал Павел.

Он не участвовал в сражении: видимо, считал, что его Инсект бесполезен. Впрочем, в густой чаще так оно и было.

Император оглянулся на крик, но слишком поздно. Он врезался в сук и вылетел из седла. Лошадь с радостным ржанием умотала в лес.

Вот дерьмо!

Я бросился к лежащему государю. На его лбу зрела большая шишка. Монстр быстро понял, что к чему, и бросился на меня. Я подхватил Императора и крикнул Павлу:

— Бежим!

— А как же мои братья? — испуганно возразил Павел, застыв на месте. — И где Алексей?

— Им ничего не грозит! — крикнул я, прыгая в сторону, чтобы увернуться от ледяной струи. Несколько деревьев передо мной покрылись корочкой.

Царевич поскакал вслед за мной. Не знаю, сколько мы так бежали. Я уже начал задыхаться, а мана почти кончилась, потому что всё это время качал её в ноги, чтобы не терять скорости.

Никогда не думал, что скажу это, но я рад, что кто-то больше меня!

У нас было преимущество в размерах: мы обходили деревья, почти не теряя скорости, перепрыгивали лощины и торчащие корни, Павел скакал справа от меня, а у меня на плече бултыхался правитель Российской Империи. Огромная туша медведя была вынуждены проламывать себе дорогу. Грохот стоял страшный. На открытой местности он бы нас давно догнал.

Как назло, мы вскоре выскочили на открытое пространство. По инерции я ещё пробежал несколько десятков метров, прежде чем остановился и понял, что мы оказались в болоте. Следом за нами выскочил волчонок. В его зубах застряла белая шерсть. Он атаковал медведя, пока мы бежали. Молодец. Только зверюга всё равно ломилась сквозь лес, так и не выпустив нас из виду.

Дело плохо. Впереди болото, а позади голодный монстр. Рядом со мной резко затормозил Павел, и его лошадь пропахала копытами мягкую землю. Мы оба оглянулись назад. Альфач пробежал мимо нас, не останавливаясь.

— Он указывает нам путь! — догадался я.

Каким-то своим чутьём волчонок чувствовал твёрдую почву. Мы углубились в болото. Наверху над нами темнело небо, сыпался снег. Пахло тиной и гнильём.

Мы выскочили на небольшую полянку, покрытую пожелтевшими кустиками травы. Я оглянулся и выматерился, выхватывая пистолет. В сотне метров от нас медведь полз по болоту.

Он тоже чувствовал дорогу!

Временами его лапы соскальзывали с тропы, и он всей тушей падал в воду, но благодаря своим размерам и чудовищной силе тут же выбирался. Только ещё более злой. Он не сводил с нас маленьких чёрных глаз.

— Паш? — позвал я. У меня созрел план. Я опустил бессознательное тело государя на землю и проверил патроны в револьвере. В барабане остался один. Но его мне хватит. — Как там твой Инсект поживает? Сможешь запустить в него один большой камень?

Я кивком указал на медведя, который приближался. Уже полсотни метров разделяло нас. Он попытался выпустить в нас ледяную струю, но поскользнулся, и та улетела в небо. Какую-то ворону заморозило, и она камнем бултыхнулась в трясину.

— Смогу, — ответил Павел, слезая с лошади.

— Выложись по полной, — сказал я и прицелился. — По моей команде. Целься в голову.

Я ощутил, как от царевича пошла волны силы. Он и правда стал сильнее. Высоко над нами начал формироваться метеоритный осколок. Он становился всё больше, пока не достиг полуметра в диаметре. А затем вспыхнул огнём. Я даже отсюда ощутил его жар.

Монстр тем временем приближался. Он так сосредоточился на нас, что не видел в небе каменюку. Тем хуже для него. Тридцать метров. Двадцать. Медведь вышел на финишную прямую и ускорился. Пятнадцать.

— Давай! — крикнул.

Зверь пустился вскачь, оглушительно взревев. Десять метров. Девять. Огромная туша надвигалась на нас, с оскаленных зубов капала слюна и тут же превращалась в сосульки, висящие на шерсти. Я швырнул в морду огненное зелье и остатки маны влил в оружие. Одновременно с зельем в голову твари прилетел кусок скалы, объятый пламенем. Прогремел взрыв, и нас отбросило назад. Налетевший ветер быстро рассеял дым, и я увидел, что голову медведя больше не закрывает лёд. А огненное зелье подожгло его шерсть, и чудище бесновалось, пытаясь сбить пламя.

Я прицелился. Зверь посмотрел на меня, взревел. В его глотке засиял голубой сгусток энергии, который быстро рос, и я выстрелил. Пуля влетела прямо в пасть и пробила голову белого медведя изнутри. Всей тушей он рухнул на краю поляны в паре метров от нас. Он был мёртв.

— Получилось! — ликовал Годунов.

Я встал и перезарядил револьвер. Император так и не пришёл в себя. К туше медведя подбежал волчонок и на несколько секунд задрал заднюю лапу, оросив морду чудища. Ну вовремя, блин.

— Что будем делать? — спросил Павел.

В ответ у меня громко заурчал живот. Я ведь даже не позавтракал.

— Будем есть, — глухо ответил царевичу и достал из кольца разделочный нож.

— А как же мой отец? Ему нужен лекарь! — Павел сел рядом с Императором, пощупал его лоб, шишку.

Я достал кое-какие вещи из кольца, плед подложил под голову Александру, а сверху накрыл ещё одним. Снег перестал идти после смерти медведя, но было ещё холодно. Тусклый шарик солнца висел над головой за серыми тучами.

— Он просто без сознания, — сказал я, подходя к туше медведя. — Возможно, сотрясение, и лекарь, конечно, нужен, но куда важнее восстановить силы. Мощный монстр мог приманить других своей аурой — тех, кто захочет полакомиться падалью после него.

Словно в подтверждение моих слов из кустов в дюжине метров от нас вылетела розовая верёвка и обвила ногу царевича. Это оказался язык какой-то твари. Язык дёрнулся и повалил Павла на землю — тот вцепился ногтями в землю, сопротивляясь и крича. Я выхватил револьвер и выстрелил туда, где должен сидеть языкастый монстр. Маны у меня уже почти не осталось, так что выстрел вышел обычным. Но и так большой пули хватило, чтобы отстрелить язык. Послышалось возмущённое и полное боли «ква!», и из кустов выпрыгнула огромная жаба с острым костяным наростом на спине. Она взвилась в воздух метра на три и пролетела метров двадцать в сторону от нас. Затем поскакала дальше. Отращивать новый язык.

— Твою ж… — просипел царевич, выползая из трясины и вытряхивая сапоги.

— А тебе нужно ещё и согреться, — кивнул я.

Возражать Павел не стал. Его лошадь мы привязали к чахлому деревцу, что росло тут же. Она щипала пожухлую траву и махала хвостом. Царевича отправил за дровами, вместе с ним — волчонка, чтобы указывал ему путь и возможных врагов. Сам занялся разделкой медведя.

Не знаю, сколько весил этот зверь, но точно больше тонны. Первым делом съел сердце. Оно насыщено маной, так что поможет восстановить силы и сделает сильнее. Зелья маны у меня были, но их решил приберечь на экстренный случай. Печень и кое-какие другие органы животного сложил в коробки и отправил в кольцо. Так же поступил с львиной долей мяса, а остальное замариновал в специях. Остатки медведя спихнул в болото.

Александр Восьмой пока ещё не пришёл в себя, а как ему помочь, я не знал. Да и опасался ненужной бурной реакции. Ещё бросится спасать скорее сыновей.

Тем точно ничего не угрожает, пока они сидят в ледяной тюрьме. Ни одна тварь до них не доберётся. А без магии медведя скорлупа оттает к концу дня. Мы как раз доберёмся к ним.

Я достал из кольца два котелка. В один набрал воды из болота, место выбрал почище. Затем поставил их рядом и взял бинт из аптечки. Сделал небольшой марлевый жгут, один конец сунул в котелок с грязной водой, второй — в пустой. Вода начала медленно подниматься по марле. Этому трюку меня научил отец в одном из наших походов в лес. Простейший фильтр для воды. Правда, прокипятить её всё равно придётся.

Пришёл Павел и принёс охапку дров. Бросил её чуть сбоку от центра поляны, чуть не уронив ружьё, затем отправился за второй. Волчонок, помахивая хвостом, показывал ему дорогу. Надо будет накормить его мясом — заслужил.

Пока царевич ходил, отскоблил шкуру медведя и тоже засунул в кольцо. Потом, когда будет возможность, высушу её и попрошу княжну Онежскую сделать мне новую меховую жилетку. Шкура Ледяного медведя, а это был именно он, весьма прочная и стойкая. К тому же дополнительная защита от холода.