— А как ты вообще узнала об этом Глорике?
— Не я. Он сам меня нашел. Я по просьбе отца пыталась узнать, как можно помочь твоей Флорочке, расспрашивала об этом разных сумрачных странников, и в одном сне познакомилась с Глорианом.
— Стоп, — я нахмурился. — По просьбе отца?.. А Заэль как о проблеме Флоры со снами узнал?
— От Эрика, наверное, — пожала плечами Фелиция. — Он же у нас местный пророк.
— Сто-о-оп, — повторил я еще более хмуро. — Если об этом знали Заэль и Эрик, то и Ильфорте точно в курсе… Это что же получается, они все знали, а мне ни слова не сказали?
— Получается, так.
Теперь к досаде и раздражению примешивалась откровенная злость.
— Ну и чего ты бесишься, Многоликий? Они узнали об этом уже на Водном Кордоне, когда предотвращать проблему было поздно. И поверь, если бы тебе тоже об этом рассказали, ничего бы не изменилось. Темные силы все равно забрали бы свое, сколько бы глаз за Флорочкой не наблюдали.
— Если бы я знал, я бы такого развития не допустил. Ни на шаг бы от нее не отходил.
— Ну так они и не отходили, и чего? Тебе только кажется, что ты мог бы всего этого не допустить. Ты просто не понимаешь, о какой темной силе идет речь, — покачала головой Фелиция.
— Что, такая забористая дрянь?
— Даже не представляешь, насколько, — мрачно кивнула Фелиция.
— Иногда я задаюсь вопросом, откуда вообще вся эта темная нечисть берется? — пробормотал я, покачиваясь на плече у Фелиции. — Истребляешь ее, истребляешь, а она всё множится…
— Все в мире имеет свою противоположность… Это нерушимый закон Вселенной. Фундаментальный. Есть тьма и свет… Есть холод и тепло. Есть мужчины и женщины, огонь и вода… продолжать можно бесконечно. А еще есть великий Создатель, дарующий жизнь и свет всему живому. И есть великий Разрушитель, самый могущественный дух хаоса во всех мирах вместе взятых…
— Эффу?
— Угу. Все должно пребывать в равновесии, но тьма любит паразитировать и расползаться…
— Это дух хаоса Эффу… Он правда спрятан где-то на задворках сновидений?
— Угу.
— А ты его видела?
— Упаси боже, — Фелицию аж передернуло. — Надеюсь, мне никогда не придётся с ним лично столкнуться, тем более во сне.
— А нельзя как-нибудь найти его логово в сновидениях и по-тихому грохнуть его?
— Не думаю. Ты знаешь, он заперт в таких глубоких снах, что я даже не представляю, как туда добраться… У сновидений же есть несколько уровней осознанности, и так глубоко, куда заперли Эффу, я еще нескоро научусь погружаться. Сложно это… Ну вот, мы на месте, — сказала Фелиция какое-то время спустя.
Я открыл глаза. Не знаю, сколько мы шли по этому коридору сновидений, время здесь текло как-то иначе. Но теперь мы стояли на некоем высоком холме, а внизу простиралась выжженная долина. Трава там была такая же черная, как и под нашими ногами, из растительности имелись лишь остатки сухих деревьев. Посреди долины клубился черно-серебристый туман, эдакое подобие миниатюрного смерча, сотканного будто бы из липкой паутины. Никогда не видел ничего подобного и не слышал о таком, но этот "смерч" невольно вызывал оторопь, и мурашки побежали по телу.
— Дальше я пройти не смогу. Тут начинается граница теневых снов, Флорианетту туда утащили. Я не теневик, мне туда не пройти.
Она кивнула на липкий смерч.
— Жуть какая… Что это?
— Ловушка сновидений, куда загнали твою Флорианетту. Мне к ней даже не приблизиться, но ты пройдешь. Ты истинный. Ты сможешь. Если захочешь смочь, конечно. Тебя метка истинности проведет.
Я спрыгнул на землю, сделал несколько шагов вперед и замер, уставившись на всю эту черную паутину впереди. Соваться в нее не было никакого желания, если честно. Но желание спасти Флору непонятно от чего перевешивало любой страх неизвестности. Если от меня зависит, сможет ли она проснуться, значит, я сделаю все, чтобы вытащить ее из этой непонятной ловушки.
— Я не знаю, что тебя там ждёт, — произнесла Фелиция, опустившись рядом на одно колено и глядя на меня, задумчиво склонив голову на бок. — Ловушки для каждого индивидуальны, нет одинаковых. Эффунды подбирают для каждой жертвы что-то свое, уникальное, в зависимости от их цели. Липкие страхи, боль… Не знаю. Но знаю, что Флорианетте сейчас очень хреново. И что она одна оттуда не выберется.
— Понял. Сделаю все возможное. Спасибо, что провела сюда. Я у тебя в долгу.
Фелиция серьезно кивнула и добавила:
— Чтобы легче и незаметнее пройти в ловушку, тебе лучше превратиться во что-то малозначительное… Таракана, например.
Я аж поперхнулся воздухом.
— Ты шутишь?!
— Вспомни, когда я в последний раз шутила?
— М-м-м…
А вот не помню, если честно, шутила ли она хоть когда-нибудь при мне. Фелиция с ранних лет была очень серьезной. Ильфорте еще любил приговаривать про нее "Куда там наша Царевна Несмеяна подевалась?".
— То-то же, — хмыкнула Фелиция.
Она помолчала немного и добавила:
— Мне плевать на судьбу Флорианетты, если честно. Это тебе она важна, а для меня она ничего не значит. Чужой для меня человек, о котором я знаю только то, что у нее есть классный родовой фамильяр, а еще что ты в нее втюрился по уши. И нечего глаза закатывать, у тебя на лбу все написано. Но, в общем, ее Тень не должна достаться эффундам. Если это случится, я буду первой, кто слиняет в другой конец Вселенной и спрячется там до лучших времен. Так что будем совмещать приятное с полезным: возвращать тебе твою даму сердца и заодно защищать мир от нападения этих жутких тварей. Согласен, Купидо-о-ончик?
— Да чтоб тебя!.. Ты-то откуда знаешь про Купидончика?!
— Ну ты что! Это теперь будет семейной байкой, переходящей из поколения в поколение.
Я зарычал в бессильной злобе и побежал вперед, навстречу неизвестности в виде липкого черно-серебристого тумана.
Фелиция, глядя на раздраженного меня, звонко рассмеялась. А я подумал, что впервые за несколько лет услышал ее смех. Надо же, оказывается, она еще умеет смеяться, и что-то человеческое ей не чуждо.
— Удачи, Морис, — махнула она мне вслед рукой с легкой улыбкой на устах. — У тебя получится. Ты достаточно упрямый для того, чтобы у тебя получилось. Я в тебя верю.
Глава 35. День сурка
[ Фло]
Боль. Холод. Страх. Снова боль.
Открыть глаза и судорожно вздохнуть. Бежать куда-то — неважно, куда, лишь бы подальше от боли. Но все равно возвращаться к ней, потому что убежать от нее невозможно. И сколько не бегай, так или иначе придешь к одному результату.
Я лежала на холодной мокрой земле, не в силах пошевелиться. Сердце еще отчаянно билось, но трепыхаться ему оставалось недолго. Яд змеи уже стремительно разливался по телу, а сама змея шебуршала где-то рядом в высокой траве в ожидании моей скорой смерти.
В этом сне я только и делала, что умирала. От ударов. От ножевых ранений. От укусов. От внезапной остановки сердца. Да много от чего. Фантазия эффундов не знала границ.
Умирала, а потом просыпалась во сне, который сменялся новыми декорациями. Где на меня снова кто-то нападал, покушался, пытался любым способом уничтожить.
Я попала в ловушку-сновидение, из которой без посторонней помощи мне было не выбраться. В которой я обречена гулять до тех пор, пока сердце и разум, измученные бесконечной болью и страхом, не сдадутся и не отделятся от тела. Ведь у нас, теневиков, жителей и потомком духов изнанки мира, Тень так просто не отнять. Она плотно привязана к телу, плотнее, чем у любого человека. Особенно у меня, рождённой от двух высших духов хаоса. Вшита крепко, намертво.
Настолько плотно, что отнять мою Тень — та еще нетривиальная задачка. С ней даже хищные Одинокие Тени не могут справиться, потому что им не хватает сил для отделения такой сильной материи от тела.
А бесконечные страдания ловушки-сновидения как раз и были призваны ослабить мою телесность. Вымотать настолько, чтобы тело в какой-то момент само по себе исчезло. Когда тело станет зыбким, мою Тень легко можно будет забрать. А она очень, очень нужна многим хищным тварям, да и многим людям, желающим воспользоваться моим могуществом по своему усмотрению.
