Типичный огородник 3 (СИ) - "ArtTax"

В свою очередь слуга Пустоты тоже преследовал свои собственные интересы. Ведь очевидно, что другие фракции вступили в сговор и начали переписывать правила мира Системы под себя. Та же демоница уже до предела обнаглела, считая, что её защитит круговая порука среди других богов. Да и Иван Савельевич появился в этом мире тоже благодаря лазейкам в правилах мира Системы.

Так, может быть, пришла пора эти правила переписать?

Однако собрать всех лидеров фракций за одним столом практически невозможно. Для этого нужно устроить какой-нибудь грандиозный катаклизм или скандал. Или же просто прийти на участок Ивана Савельевича, чтобы все остальные переполошились (что и сделал слуга Пустоты, который прямо сейчас был председателем столь стихийного собрания богов).

— Думаю, предложение сформулировано достаточно внятно и чётко, — объявил слуга Пустоты, ставя точку в обсуждении очередного вопроса. — Давайте голосовать. Угу. Внезапно моё предложение поддержали Свет и Жизнь. Смерть, ожидаемо, против. А госпожа «тёмный кукловод» не смогла проголосовать по причине отделения своей головы от тела.

— Чего⁈ — только и успела вякнуть демоница, которая вместо голосования показывала всем средний палец.

А в следующий момент голова демоницы слетела с плеч. В единодушном порыве её одновременно атаковали лидеры всех фракций.

На самом деле, это была уже не первая смерть демоницы на данном собрании богов. Девчонка умудрилась выбесить даже хладнокровную вампиршу Алису. И со стороны казалось, что демоница поставила для себя цель стать врагом номером один для всех остальных фракций.

И всё же девчонка как-то умудрялась балансировать на краю бездны и даже внесла парочку интересных предложений. А что же до её очередного убийства, то на участке Ивана Савельевича валялось уже около десятка различных манекенов/аватаров демоницы. Однако девчонке на это было абсолютно плевать. Полностью игнорируя скучный дипломатический этикет, она говорила, что хотела, и оскорбляла, кого хотела.

Что же касается воскрешения дверги, то местные божества давно уже вернули её к жизни без всякого алтаря. Да и монстры, которые бродили вокруг участка Ивана Савельевича, были моментально испепелены. Для местных богов всё это было сущим пустяком.

Разумеется, такая божественная мощь сказывалась на обитателях и гостях участка Ивана Савельевича. Казалось, что даже Древо Жизни дриад пригнулось к земле. А Скайлер, которая была особо чувствительна к магии, была в полной прострации. Она вновь ощутила себя беспомощной мошкой. Если бы её не подтолкнул под зад древень-гигант, она так бы и стояла в портале как вкопанная.

— Хватит мне права качать! — вывел женщину из прострации строгий голос Ивана Савельевича. — Боги они или нет, но они тоже работают! Поэтому взяли кирки да лопаты, и пошли оросительные каналы копать. Лири, лентяйка крылатая, мы не будем голосовать по вопросу, хотим ли мы сегодня работать. Мы будем тупо копать! Василиса, а ты-то куда намылилась⁈ Решила от работы сбежать⁈ Немедленно перестань мне глазки строить. Если ты считаешь себя моей любовницей, то должна вкалывать за четверых! Говоришь, что между нами всё кончено? Тогда тем более бери лопату и полезай в яму!

Кажется, на участке Ивана Савельевича начала налаживаться мирная жизнь. А потому, после некоторых раздумий, древень-гигант проскрипел:

— Мне пора возвращаться в свой лес, маленький лич. К счастью моя помощь тебе не пригодилась. А на моём участке, тем временем, уже началась драка между звероморфами. Даже на минуту их нельзя без пригляда оставить. Так что, не могу я долго у тебя гостить. Лучше ты ко мне почаще заходи. Эй, кто-нибудь, подтолкните меня. Иначе я в эту щель не пролезу.

— Трым, Рогна, выталкивайте нашего гостя! Да что ж вы свои руки ему в задницу пихаете?!! Неужели не за что больше взяться⁈

Столь деловая суета, заставила Скайлер очнуться и почувствовать себя несколько неловко. Она примчалась на помощь к Ивану Савельевичу. Но по итогу она просто стоит и ворон считает. Скайлер даже не позаботилась о том, чтобы сделать хотя бы занятой вид. Поэтому стоило только пенсионеру подойти к женщине, как она выпалила на автомате:

— Я изучаю их заклинания!

— Мне тоже очень страшно, — тихо признался Иван Савельевич. — Едва соображать могу от ужаса. Они одним щелчком пальцев тут всё разнести могут, и я не имею права даже возмутиться.

Казалось бы, пенсионер сделал это признание невпопад. Вот только Скайлер и сама не заметила, как она крепко вцепилась в Ивана Савельевича. Она была похожа на утопающего, который отчаянно цеплялся за соломинку. Однако следующая реплика пенсионера задела гордыню женщины.

— Не хочешь со мною ямы покопать?

— Кхм. Ещё чего! На моём участке есть дела поважнее, чем в этой грязи ковыряться!

Гордо развернувшись, Скайлер сделала шаг в сторону портала, и тут же споткнулась на ровном месте. Ноги отказывались ей подчиняться. Даже задетая гордыня не смогла заглушить ужас и трепет, которые Скайлер испытывала перед местными божками.

— Ай! — взвизгнула женщина, когда её подхватили сильные руки.

— Нет ничего забавного в том, если ты сейчас споткнёшься и упадёшь, — ворчливо прокомментировал свой поступок Иван Савельевич,

Кажется, пенсионеру было немного неловко. Десятки глаз сейчас следили за ним. Поэтому Иван Савельевич поспешил скрыться в портале. При этом значительно окрепшему пенсионеру казалось, что Скайлер стала лёгкой, как пёрышко и хрупкой, как фарфор. Прижмёшь её к своей груди покрепче, и раздавишь.

С другой стороны, Скайлер была бы рада и сама прильнуть к груди Ивана Савельевича да крепко поцеловать его. Это же такой незабываемый момент! Однако тело пенсионера, было сродни толстенному холодному металлу. В его груди не билось сердце. А вместо красивого лица, сверкал белесый череп. С какой стороны не посмотри, она либо в мертвеца влюбилась, как некрофилка последняя, либо в стального голема (и тут ещё не поймёшь, что хуже).

Вот только был в этой сценке один момент, который больше связан именно с чувствами и с магией. Скайлер ощущала, как её бережно обволакивает и согревает магическое пламя, которое по-прежнему вырывалась из тела Ивана Савельевича. И какие бы глупости не говорил этот старик от смущения, женщина чувствовала заботу и доброту, которая направлена только на неё. А ещё нежность. Он готов с неё пылинки сдувать. Относился ли к ней кто-нибудь так же. Когда-нибудь? Где-нибудь? Хотя бы в далёком детстве?

Скайлер закрыла глаза. В её памяти промелькнул равнодушный взгляд матери. Точнее сказать в памяти Скайлер отчётливо отпечаталась раздражённая гримаса едва знакомой женщины. Причиной этого раздражения стала маленькая девочка, которая посмела дёрнуть женщину за платье, уговаривая с ней поиграть. А ещё Скайлер вспомнила возмущённый крик мужчины, которого она видела лишь пару раз в своей жизни:

— За что мы вам деньги платим? Немедленно выведите «это» из моего кабинета! И молитесь всем богам, чтобы ни один документ не пострадал, к которому она успела прикоснуться!

Воспитатели Скайлер испытывали лишь страх. Если девчонка расплачется посреди ночи, если из-за Скайлер разобьётся хотя бы одна ваза в доме, если на теле девочки обнаружится хотя бы одна царапинка — в этом огромном дворце можно запросто бесследно исчезнуть.

А потом был муж.

— Как же ты красива, — льстиво говорил он ей, при этом внимательно разглядывая что-то в стороне. — Я даже не могу слова подобрать, чтобы тебя сравнить хоть с кем-то. Может быть, ты мне дашь денег, и я куплю для тебя роскошный подарок? Например, вон то платье, которое надето на той… уродливой старухе, конечно. Сейчас стрельну у неё адресок портного. Подожди секундочку.

А потом был сын, который вечно мешал ей работать и дергал за платья, раздражая своими глупыми детскими капризами…

В какой момент и что именно пошло не так в жизни Скайлер? Почему в её жизни никогда не было того, что она испытывает прямо сейчас, будучи уже мёртвой?