— Оружие?
— Можешь взять нож.
Миколка вертел архон в руках, разглядывая золотого змея, держащего в пасти луну. Я бесцеремонно выхватила предмет из его рук.
— Пошли к твоей матери.
Лейя слезла с печки и спросила:
— Когда вас ждать?
— Не раньше утра.
Пока добирались до деревни, я ввела Алию в курс дела.
— А ты не боишься сама попасть под чары змея? — заволновалась она.
— Алия, на меня чары не действуют, ты это знаешь.
— Но змея-то ты еще ни разу не видела, а говорят, его чары самые сильные. — Алия наклонилась ко мне и прошептала на ухо: — В плане соблазнения.
Я засмеялась и тихо сказала ей на ухо:
— Тогда в твою задачу входит защита моей девичьей чести. Миколка стал подозрительно на нас поглядывать, и шептаться о сценах моего совращения мы перестали.
Тетка Матрена, когда мы поведали о цели своего визита, первым делом отвесила любопытному сынку звонкую оплеуху, а уже потом пригласила нас в избу.
Пообщавшись с матерью Миколки, мы узнали следующее. Сестрица ее живет одна, мужа схоронила год назад, а детей, в отличие от плодовитой старшей сестры, завести не успела. По мужу сильно тосковала, а где-то полгода назад вдруг перестала жаловаться на одиночество, приоделась на какие-то деньги, прикупила корову и прочей скотины. Матрена сначала обрадовалась, что сестра нашла себе мужичка побогаче да и живет себе припеваючи, но вскоре Фима стала болеть, оживая только к ночи, и худеть день ото дня. Матрена, испугавшись, стала расспрашивать сестру о причине ее хвори, но сестра сказала, что чувствует себя хорошо, что все у ней в порядке. Тогда Матрена побежала по соседям и вот там-то и узнала, что никакого мужика у ее сестры нет, а ночами в избе горит свет и за окнами голос мужской слышится, а особо наблюдательные заметили светящийся след над ее домом. Матрена стала уговаривать Фиму съездить к колдунье в город, но Фима ответила резким отказом, и сестры в первый раз поругались.
— Мне Миколка рассказывал про василиска, дак, может, вы и этого душегубца изведете? — с надеждой спросила нас Матрена. — По гроб жизни буду вам благодарна, да и денег заплачу. — Баба залилась слезами.
— Есть одно средство, — заговорила я, — но вы сказали, что Фима и слышать об освобождении из-под чар не хочет, а на него нужно добровольно пойти.
Матрена помотала головой и всхлипнула.
— А Фима пустит нас переночевать, если мы попросимся?
— Навряд ли. — Матрена с сомнением посмотрела на нас. — Разве что только одну, да если с Миколкой отправлю и отвезете ей угощение от меня.
— Хорошо, нам это подходит.
Матрена засуетилась, вытаскивая из погреба банки с соленьями да вареньями.
— Миколка, запряги-ка кобылу, отвезешь хранительниц к тетке, да Фимке передай банки, скажи, мать велела угостить.
Пока Матрена собирала Миколку в дорогу и давала ему наставления, мы с удовольствием согласились поесть перед дорогой.
Выехали уже к вечеру, лошадка бодро шагала по проторенной дороге, Миколка держал в руках вожжи.
— И как ты хочешь избавиться от змея? — спросила Алия.
— Ну если тетка добровольно от него откреститься не хочет, можно попытаться показать ей его истинное обличье.
Алия выпучила глаза.
— Да эта скотина даже под страхом смерти этого не сделает!
— Вот мы и попробуем довести его до такого состояния, когда легче предстать перед избранницей в натуральном виде, чем терпеть издевательства.
Алия с откровенным ужасом посмотрела на меня.
— Алия, извини, но тебе придется поизображать из себя хорошую умненькую собачку. — Я подмигнула ей. — Ты же слышала, тетка пустит только одну.
— А зачем ты тогда архон взяла?
— А это на тот случай, если она и одну пускать не захочет, сама понимаешь, женщина ждет любовника, а тут такое бесплатное приложение в виде дамы с собачкой.
Миколка оглянулся и спросил:
— А архон волшебный?
— Почему ты так решил?
— Ну если он вам поможет в дом войти без разрешения.
Я усмехнулась:
— Архон — это просто знак нашей Школы, но по негласному соглашению между людьми и нечистью, как вы называете существ, обладающих магией, показавший этот знак может получить помощь от человека, со своей стороны обязуясь оказать услугу ему. Вредить человеку в этом случае запрещается категорически, поэтому, если кто-то когда-нибудь покажет тебе такой знак, смело ему доверяй, его услуга может быть очень стоящей. Кстати, огненный змей тоже заключил с ней соглашение: в обмен на ее благосклонность он ее содержит, подарками осыпает.
— Да еще и в постели ублажает, — напомнила Алия, совсем позабыв о возрасте собеседника.
Миколка, помедлив, спросил:
— А если человек первым просит нечисть об услуге?
— Тогда про него говорят, что он продал душу дьяволу. Нечисть за свою услугу всегда просит высокую цену.
— А если сделка между нечистью и нечистью?
— А вот этого практически не бывает, потому что обе стороны будут пытаться обмануть друг друга.
— А почему тогда я никогда про архон этот не слышал?
— Потому, что мало кто из нечисти добровольно захочет стать чьим-то должником, — вставила Алия.
— А ты? — Миколка посмотрел на меня, но я засмеялась:
— Я ничем не буду ей обязана. Я тут же окажу услугу — освобожу ее от огненного змея.
Миколка поморщился:
— Это очень похоже на обман.
— Может, и похоже, но на то мы и нечисть.
Вдалеке показались крыши домов.
— Отвернись, — сказала я Миколке. Тот недоуменно пожал плечами, но просьбу выполнил. Алия сняла одежду и через мгновение радостно щелкнула огромными зубищами, укладываясь клубочком в телеге. Миколка, услышав этот звук, повернулся и в страхе попробовал соскочить с телеги, но я его ухватила за рубаху, рявкнув:
— Сидеть! — и, глядя в расширенные глаза, пояснила: — Это Алия. Скажешь кому-нибудь — прибью. И учти, ты сам в это влез, за язык тебя никто не тянул.
Алия зевнула, продемонстрировав алый язык, и добавила, повергнув мальчишку в шоковое состояние:
— Не успеет прибить Верея, съем я.
Деревня Большие Упыри немногим отличалась от Малых. Те же аккуратные небольшие избы, такая же одуряюще пахнущая сирень, над которой вьются пчелы и шмели. Те же босоногие дети, играющие в пыли у дороги и любопытными взглядами провожающие нашу телегу.
— Приехали, — сказал Миколка, натягивая вожжи. Кобылка покорно остановилась у дома с резными перильцами на крыльце. Я слезла с телеги, а Алия одним большим прыжком приземлилась рядом. Я машинально погладила ее по голове, и волчица возмущенно клацнула зубами в дюйме от моих пальцев. Я отдернула руку и пробормотала:
— Извини, забылась.
Миколка, снимая банки с телеги, оглянулся на нас и сказал:
— Я бы ни за что вас в дом не пустил. Жуть своим видом наводите. Я вздохнула, мысленно с ним соглашаясь. Дуэт из нас получился еще тот: невысокая рыжая девчонка, закутанная в черный плащ, а при ней черный зверь величиной с теленка, сверкающий желтыми глазами. Непонятно, кто из нас хозяин, а кто домашний любимец.
На окошке дома качнулась занавеска, послышался звук отпираемой двери, и на крыльце появилась Фима, кутаясь в платок.
— Миколка?! — удивилась она.
— Мамка послала гостинцев, — заулыбался подросток.
Я, опершись о телегу, разглядывала сестру тетки Матрены. У Фимы были такой голубизны глаза, что казалось, будто они прозрачные. Цвета спелой пшеницы волосы заплетены в косу и уложены венком на голове.
— Красивая женщина, — тихо сказала я Алие. — Вполне могла и нормального мужика найти, а не змеюку.
Миколка тем временем кивнул на нас и сказал, заглядывая в глаза тетке:
— Мамка просила приютить на ночь.
Фима еще плотнее закуталась в платок и покачала головой, мол, не могу. Миколка оглянулся на нас и зачастил:
— Мамка очень просила, ты ведь одна живешь, вечером веселее будет, поболтаете.
