Сваха. Аферистка для беса (СИ) - Цветкова Алёна

И Летиса, ахнув и всплеснув руками, кинулась вглубь кухни.

На ужин у Летисы была пшенная каша с мясом. Вернее с тонкими прожилками чего-то, очень похожего на мясо. И, вообще, обстановка в крохотном домике из одной комнаты и кухни, оказалась существенно беднее, чем в доме Вая. На кухне стоял всего один стол, на котором и готовили, и ели, крохотная печка, труба которой выходила в приоткрытую форточку и две табуретки. Чтобы сесть с нами, Летиса притащила из коридора обувницу.

— Рассказывайте, — потребовала она, когда мы с Вайем выскребли тарелки. Я положила ложку и довольно облизнула губы. Голод лучшая приправа, говорила моя бабушка, и сейчас я убедилась насколько она права.

— Хорошо, — кивнул Вай. — Я встретил Алю сегодня. Она моя подопечная, и я должен помочь ей подтвердить жизнеспособность.

— Но обычно ты так не делал? — удивилась Летиса.

— Она оказалась убедительна, — фыркнул черт. — К тому же мы и раньше говорили с тобой, что премия это наш единственный шанс быть вместе, если мама не даст согласие на наш брак. Если у Али получится, то мы с тобой сможем отказаться от отцовского клана и основать свой! У нас хватит монет, чтобы сделать вклад третьего уровня, и еще останется, чтобы внести первоначальный взнос за ипотеку.

— Ой, Вай, — глаза Летисы сияли восторгом. — это чудесно! Но если у Али не получится? Ну, ты же сам говорил, что условия просто нереальные. Попаданкам не удается собрать четыре сотни монет за тринадцать дней!

— Получится! — вмешалась я в их разговор. — У меня точно получится. Я сделаю все, что угодно, чтобы получилось. Я слишком сильно хочу жить.

— Я тоже так считаю. Я уже все продумал, — кивнул Вай. — Пятьдесят монет у тебя уже практически есть. А завтра ты подашь заявку на тайный патент на половину месяца.

— Тайный патент? — ахнула изумленно Летиса. — Но это сложно! Не каждый бес способен к такой работе. А она всего лишь попаданка!

— Посмотрим, — улыбнулся Вай. — Но для тебя, Аля, это единственный шанс. Честным трудом тебе не заработать таких деньжищ за столь короткий срок.

— Твои слова о нечестном пути навевают нехорошие мысли, — хмуро заметила я. — Надеюсь, ты не думаешь, что я стану каким-нибудь киллером? И воровать я тоже не буду. Я понимаю, у вас тут ад, но у меня тоже есть свои принципы.

— Киллером⁈ — расхохотался Вай. — Ну, конечно, нет! Ты откроешь брачное агентство.

— Брачное агентство⁈ — фыркнула я. — Ты уверен, что…

— Ты хочешь, чтобы она стала брачной аферисткой⁈ — перебила меня Летиса.

Глава 4

Пояснительная бригада понадобилась не только мне, но и Летисе. И Вай больше часа втолковывал нам о своей странной задумке:

— Я уже говорил, что почти уверен в этом, — ответил он на вопрос своей невесты. — Я видел сотни потенциально живых попаданцев, но ни один из них не был похож на тебя, Аля. И поэтому я рискнул отправить тебя в наш город, а не в резервацию…

— Куда⁈ — не поняла я.

— В резервацию, — ответил Вая, и пояснил, — ты уже заметила, как жители нашего мира относятся к попаданцам. Вас не любят. И, поверь, на это есть причины. Вы попадаете сюда не совсем целиком: ваши тела остаются в своем мире, а сюда приходит только душа.

Я молча махнула рукой, обозначая свое тело, и вопросительно дернула бровью, мол, что-то ты врешь, черт.

— Это проекция, созданная твоим разумом. И он оказался достаточно сильным, чтобы воображаемое тело обрело настоящую плоть. Именно это отличает потенциально живых от всех остальных. Понимаешь? — Я на мгновение задумалась и кивнула. Это многое бы объяснило. — Но силы разума не бесконечны, и через тринадцать дней плоть начинает терять материальность и превращаться в дым. Зрелище, я скажу тебе не для слабонервных. Проснуться и увидеть, что твоя рука, или нога, или другая часть тела испарилась, так себе ситуация. И попаданцы сходят с ума. Поэтому, из чувства сострадания, их развеивают на тринадцатый день, чтобы не мучить.

Пока Вай говорил, невольно представляла себе картину исчезающих в дыму конечностей. И поняла: я такое уже сто раз видела. Не в жизни, конечно, а по телевизору. А вдруг джины, память о которых сохранилась в наших сказках, такие вот потенциально живые⁈ Ну, вдруг кто-то не попадает в Ад или Рай, а застревает в нашем мире?

— Ужас какой, — передернула плечами Летиса. — Я не знала. Я думала, что их развеивают, чтобы избавить Ад от перенаселения. Все так говорят…

— В этой теории есть доля правды, — кивнул Вай, — за последний век численность людей в их мире выросла колоссально. И потенциально живых стало кратно больше. Раньше к каждому такому попаданцу приставляли куратора, который помогал ему устроиться в нашем мире, и следил, чтобы бедняга не свихнулся раньше времени. Но сейчас у каждого куратора по полтора десятка подопечных. Поэтому мы, негласно конечно, отправляем всех в одно место, которое между собой называем резервацией. Иначе за веми просто не уследить.

— К тому же можно зажилить подъемные, которые им причитаются, — не смогла не ввернуть я.

— Не без этого, — не стал спорить Вай, — но совсем все мы не забираем. Все же им надо где-то жить и что-то есть…

— Значит срок в тринадцать дней выбран не случайно. — Я не спрашивала, но черт кивнул. — Но зачем тогда требования, которые невозможно выполнить? Лучше сразу всех развеять и все…

— Я тоже раньше так думал, пока не появилась ты. Не такая, как все. После после создания материального тела, разум ослабевает. И попаданец становится, ну как бы, — Вай нахмурился подбирая слова, — вяленьким что ли… Тихим, смирным, спокойным… Идет туда, куда скажешь, делает то, что скажешь. Ни о чем не спрашивает, и уж точно ничего не требует. Попаданки рыдают и вешаются на мужчин. Попаданцы не дают прохода женщинам… Считается, что так проявляется половой инстинкт. Мол, разум во что бы то ни стало, желает оставить потомство. Поэтому, когда ты начала орать у меня в кабинете, я немного растерялся. А потом понял, что если у кого и есть шанс подтвердить жизнеспособность, то у тебя. И отправил сюда, а не в резервацию.

— Но ты должен был предложить мне на выбор три локации! — вспомнила я слова мальчишки.

— Я должен приглядывать за тобой круглосуточно, — тряхнул головой черт. — И даже не спрашивай, чего мне стоило убедить маму сдать тебе комнату.

— Чего-чего, — буркнула я недовольно, вспомнив ушлую тетушку Берлизу, — сотни моих монет!

— Если бы, — черт взмахнул рукой, — я обещал отправить ее на воды этой зимой. А путевка стоит почти десять тысяч!

Летиса ахнула и прижала ладошки к щекам:

— Вай, но это почти все твои накопления!

— Угу, — кивнул он. — Именно поэтому я крайне заинтересован, чтобы у тебя получилось. Тем более, требования вовсе не заградительные… Напротив, сейчас мне кажется, они вполне обоснованные. Доход в сто монет в месяц это же совсем немного. По найму меньше и не платят.

— Только попаданцев на работу не берут, — ввернула я, — я сегодня половину города обошла. И ты сам говорил, что четыре сотни монет за тринадцать дней честным способом не заработать.

— Именно! — Вай довольно улыбнулся. — И это задумано не просто так, а для того, чтобы держать твой разум в тонусе в эти тринадцать дней… понимаешь?

Я мотнула головой. Ничего не понимаю.

— Я тоже ничего не поняла, — заявила Летиса, успокаивая меня. Значит, это не я дура, а Вай плохо объясняет.

Он тяжело вздохнул и сделал еще одну попытку:

— Ну, вот, смотрите… С одной стороны мы имеем достаточно сильный разум, способный материализовать тело, а с другой — легкую работу за сто монет, на которой в принципе не надо много думать. Что при этом будет?

— Ничего, — пожала плечами Летиса, я же предпочла в этот раз помолчать. — Через тринадцать дней попаданца развеют, потому что он не сможет скопить четыре сотни монет.

— Ты хочешь сказать, — до меня стало доходить, — что такие высокие требования должны стимулировать мозг думать как можно больше? Чтобы он не расслаблялся? Чтобы он постоянно был в тонусе и удерживал материальность тела, не давая ему превратиться в дым?