Психолог для дракона (СИ) - Винсент Юлианна

— Альфред! – шепотом позвала я. – Вы меня слышите?

— Слышу! – также шепотом отозвался хранитель, постепенно проявляясь в пространстве. – Что-то случилось?

— Случилось! – тихо проговорила я, кивая на дверь. – Там к Франческе пришел герой-любовник, а я даже не знаю, как его зовут.

— А, да, — задумчиво почесав затылок, проговорил Альфред. – Мне кажется, я знаю, о ком вы говорите.

— Было бы здорово, если бы мне вы тоже об этом рассказали! – прошипела я.

— Малышка, ты скоро? – раздался нетерпеливый голос за дверью. – Я очень соскучился и замерз без тебя!

— Дай мне еще пять минут, — попыталась я изобразить радость в голосе, а затем включила воду, для убедительности и повернулась к хранителю. – Альфред!

— Я бы с радостью рассказал, — все также меланхолично прошептал дух, — но у нас же с вами «взамен»!

— Альфред! – возмущенно прошипела я. – Это шантаж!

— Ну, не хотите, — развел руками вредный хранитель и стал постепенно растворяться в воздухе, — как хотите!

— Хорошо! Стой! – выбора у меня особо не было, но я была уверена, что самый лучший план – это «ввязаться в драку, а дальше импровизировать». – Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы помочь вам возродить академию!

— С вами приятно иметь дело, Анастасия! – хитро улыбнулся Альфред и материализовал в воздухе папку с документами, протянул мне и со словами: – Досье на ангера Брэйва, – растворился в воздухе.

— Спасибо, Альфи! – проговорила я в пустоту, подхватывая папку. — Буду тебя так из вредности называть!

— Мне нравится! – прозвучал у меня в голове, улыбающийся голос.

Времени оставалось немного, поэтому я принялась быстро изучать досье:

Кристиан Брэйв. Восемнадцать лет. Маг-универсал с преобладающим гневом. Распределен на факультет Ангерфилд. Первый курс. Старший наследник богатого и знаменитого рода Брэйвов.

«Золотой ребенок, значит!”

Любитель влипать в различные авантюры. Находится в отношениях с профессором Юнггер.

«Это мы уже поняли!”

Является зачинщиком затеи получить «халявные» баллы через поход к Лесу Отчаяния.

«Та-ак, а вот это уже интересно!”

В своей объяснительной ректору всю вину и ответственность свалил на Франческу.

«Ах, вот значит, как ты переживал, гаденыш?! Ладно! Будет тебе страстная ночь любви!”

— Спасибо, Альфи! – шепотом поблагодарила я хранителя. – Ты лучший!

— Сразу бы так! А то шантаж! Шантаж! – раздался слегка ворчливый голос.

Папка исчезла из моих рук, а я, гордо расправив плечи, распахнула дверь ванной и зашла в комнату.

Юный соблазнитель, уже успевший снять камзол и расстегнуть наполовину рубашку, ринулся ко мне со словами:

— Наконец-то, дожда…

Договорить он не успел, потому что его встретила звонкая пощечина. Всегда мечтала влепить красивому мужику пощечину. Была в этом нотка романтизма.

— Ты думал, я не узна́ю, негодяй? – я решила сразу нападать, пока он не успел опомниться.

— У меня не было выбора! – огрызнулся Кристиан, держась за щеку, все-таки приложила я его знатно. – Харташ угрожал мне отчислением и позором семьи! Что мне оставалось делать?

— Вести себя достойно, как мужчина! – предложила я возможную модель поведения. — Не пробовал?

Ответом мне был обиженный детский взгляд из-под насупившихся бровей.

— Ой, только не плачь, умоляю! – не смогла я сдержать сарказма.

— Да, что с тобой? – возмущенно спросил парень. – Ты раньше так себя не вела!

— Откат от Истероидного Копья разбил мои розовые очки насчет тебя, милый! – приторно сладко проговорила я.

Мне порядком поднадоели эти детсадовские сюсюканья, и мы помним, что я до сих пор так и не спала. Поэтому пришло время кардинальных решений.

— Значит, так! – начала я, садясь в кресло рядом с письменным столом. – Раз вся эта история закрутилась с твоей легкой руки, то и раскручивать ее тоже тебе!

Кристиан попытался возмутиться, но я не дала ему такой возможности:

— Не перебивай! – и продолжила: — Господин ректор поставил условие, что если все двадцать человек не сдадут «Выдерживание эмоций» на высший бал, то всех нас погонят из академии поганой метлой. А учитывая, что ты так боишься отчисления, что еще в объяснительной обвинил всех, кроме себя любимого, то ты очень постараешься сделать все, что я говорю, чтобы сдать экзамен на отлично. Понял?

Брэйв пошел багровыми пятнами на лице, но кивнул, хотя я видела, как в нем начинает закипать злость, с которой он вряд ли сможет справиться самостоятельно. И если я продолжу так и дальше, то рискую сегодня спать на пепелище.

— Так, для начала, ты сейчас сделаешь медленный, глубокий вдох через нос, — сказала я, вставая с кресла, подходя к парню и кладя руку ему на грудную клетку так, чтобы ладонь была четко на солнечном сплетении.

Кристиан удивился моим манипуляциям, но все же стал медленно вдыхать воздух носом. Встав от парня сбоку и положив вторую руку ладонью ему на спину между лопаток, я продолжила:

— Теперь задержи дыхание на медленные десять счетов. Представь, что твои легкие наполняются злостью, которую ты сейчас испытываешь из-за того, что все пошло не по твоему хитрому плану, — Брэйв издал грудной рык, но продолжил задерживать дыхание. – А теперь тебе нужно о-о-очень медленно сделать выдох, словно выдувая из себя наполнивший тебя гнев. Давай вместе?

Я тоже набрала в грудь воздуха и когда Крис мысленно досчитал до десяти, стала выдувать воздух вместе с ним.

— Выдувай до самой последней капли, — проговорила я, слегка надавливая ладонью на грудную клетку. – Давай еще пару раз повторим!

Мы выполнили упражнение еще несколько раз, пока лицо парня из бордового не вернуло себе естественный оттенок.

— Легче стало? – спросила я, убирая руки от груди Кристиана.

— Да, — растерянно проговорил он. – Спасибо!

— Должен будешь! – слегка хлопнув его по плечу, улыбнулась я.

Парень лишь хмыкнул в ответ.

— Ты больше не злишься на меня? – уточнил он, аккуратно.

— Злюсь, но это не помешает мне осуществить задуманное! – честно ответила я. – Именно поэтому завтра утром, после завтрака, ты и еще девятнадцать любителей «халявы» придете в удобной одежде в зал для тренировок и будете учиться знакомиться с эмоциями и выдерживать их. Твоя задача сделать так, чтобы никто не отлынивал!

По Кристиану не было понятно, обрадовался он или огорчился новым вводным, но спорить не стал.

— А теперь проваливай! – бесцеремонно выпроваживая парня, я направилась к двери. – Если я не высплюсь, то завтрашняя тренировка вам совершенно не понравится.

— Хорошо! – тихо сказал Крис, выходя в коридор. – Прости меня!

Но я уже захлопнула дверь. И закрыла на ключ. И даже порывалась подпереть креслом, чтобы сегодня ко мне уж точно больше никто не пришел.

С разбега прыгнула на кровать и, кажется, уснула еще в полете.

Горнел Харташ.

В засаде.

Идя по коридору преподавательского крыла к себе в комнату, я и не подозревал о том, какие меня могут ждать сюрпризы на следующем повороте.

Едва я завернул за угол, как увидел открывающуюся дверь комнаты Франчески и ее руку в каких-то перьях, которая выставляла в коридор, а вот тут и начались сюрпризы, ангера Брэйва.

«Какого дрыша?” — чуть не выругался я вслух.

Словно, боясь быть пойманным на месте преступления, я нырнул за гобеленовые шторы, которые свисали в коридорной арке, и притаился.

— Если я не высплюсь, то завтрашняя тренировка вам совершенно не понравится! — послышался недовольный голос госпожи Юнггер.

— Хорошо, — пискнул парень, — прости меня!

Но дверь уже закрылась. Он ещё какое-то время постоял, бездумно глядя в закрытую дверь, и поплелся по коридору в мою сторону. Благо я вовремя успел накинуть на себя иллюзию невидимости, иначе бы завтра вся академия была в курсе, что ректор, оказывается, любит подсматривать за другими преподавателями.

В Брэйве, вообще, долго ничего не задерживалось. Три часа назад он был в моем кабинете и абсолютно безо всяких зазрений совести обвинял Франческу во всех грехах.